Александр Горохов - Приговоренный к власти Страница 21

На берег речки они выскочили вдвоем — остальные отстали на приличное расстояние.

— Вперед! — крикнул генерал своему единственному подчиненному, но ума у него хватило, чтобы не лезть в воду, а искать броду в двадцати шагах вверх по речке были наведены узкие и шаткие мостки.

Говнянка была хоть и неширокой, но достаточно коварной — с глубокими омутами, ямами и холодными ключами, бьющими на дне.

Через несколько секунд они добежали до мостика — старого, хлипкого и очень ненадежного. По раскрасневшемуся, азартному лицу генерала Лешка тоже сделал веселый вывод — командир не совсем трезв. Но и пьяный генерал — тоже генерал, потому исполнять его приказы есть дело солдатской чести. Следом за генералом Лешка побежал по мосточку.

Под ногами затрещали полугнилые доски настила… И почти точно посредине моста одна из досок проломилась под хромовым сапогом генерала, он завалился на бок, с хрустом ударился головой о перила, сломал их, фуражка слетела с головы, автомат шлепнулся в воду, а следом за оружием свалился в мутный поток и сам генерал.

И как-то разом, будто камень, — исчез под мелкой волной. Ни всплеска, ни брызг, ни расходящихся кругов.

Лешка застыл у сломанных перил, даже не сообразив еще, что же, собственно, произошло. Был генерал, и нет генерала!

Он растерянно оглянулся. Солдат за кустами еще не было видно, лишь слышалось, как они ругались, продираясь сквозь чащу.

Лешка глянул вниз, на воду. Ему показалось, что он увидел в потоке фигуру своего генерала — течение уже волокло его вниз, а он даже не барахтался.

Лешка быстро и аккуратно положил автомат на мостки (потеря автомата — трибунал, что бы там ни случилось!), рывком скинул сапоги и прыгнул в воду. Он был хорошим пловцом и, на счастье генерала, в период обучения в техникуме подрабатывал спасателем на водной станции. Сделал несколько сильных взмахов руками и нырнул. Под водой открыл глаза, ничего не увидел, но опыт помог — по каким-то едва приметным колебаниям воды Лешка почувствовал генерала, нырнул еще поглубже и наткнулся руками на генеральскую задницу.

Он схватил генерала за воротник и попытался всплыть. Ему удалось выдернуть голову генерала над водой — глаза его были закрыты, рот скалился белыми ровными зубами, ссадина на правом виске слегка кровоточила.

Совершенно неожиданно Лешка почувствовал под ногами дно, перехватил генерала под мышки и поволок к берегу. Через секунду он уже положил обмякшее тело на песок, оглянулся и крикнул.

— Эй, мужики! Сюда! Генерал утоп!

Никто ему не ответил. Лешка вдруг успокоился — остался один, на себя и рассчитывай. Он уверенно растянул утопленника на песке лицом кверху, схватил его за руки и энергично сделал три качающих движения. Уже на втором изо рта генерала хлестнула струя воды, и он захрипел, закашлялся…

Чудовищный грохот вертолета обрушился сверху. Лешке показалось, что эта стрекоза сейчас свалится на него всем своим десятком тонн веса и раздавит, как клопа, вомнет в песок по самые уши.

Но он продолжал делать искусственное дыхание, и в конце концов генерал открыл глаза, вырвался из рук Лешки, выругался и перевернулся на живот.

Резко, как отрубленный, стих рев вертолета.

Лешка оглянулся. Из-за мостика, по берегу, к нему бежал лейтенант Охлопьев с выпученными от страха глазами.

А с другой стороны, от затихшего вертолета, через плоскую песчаную косу двигалась небольшая группа военных, во главе которой шагал грузный, квадратный и неторопливый мужчина, который на ходу скинул фуражку и вытер белоснежным платком совершенно лысую голову. Эта группа и Охлопьев подошли к Лешке почти одновременно. Но лейтенант Охлопьев, не приостанавливаясь, пролетел мимо Лешки и метнулся прямо к лысому. Голос Охлопьева зазвенел, как колокольчик:

— Товарищ командующий! Взвод разведки зенитно-ракетного полка проводит…

— Отставить, — властным движением короткой руки лысый отодвинул лейтенанта в сторону, глянул на генерала и прокуренным голосом хрипло произнес: — Что здесь конкретно происходит?

Охлопьев, честь ему и слава, не растерялся:

— Во время форсирования водной преграды утонул генерал Топорков! Докладывает лейтенант Охлопьев!

Но Охлопьев поторопился. Генерал сел и мутными, бессмысленными глазами посмотрел на окружающий мир, явно пока очень плохо в нем ориентируясь.

— По-моему, он жив. Что случилось, генерал Топорков?

Голос командующего заставил генерала сделать попытку встать на ноги. Кровь уже заметно растекалась по его голове. Он покачнулся и сел на песок.

Командующий взглянул на мокрого Лешку:

— Что произошло, рядовой? Объясните.

Лешка взглянул на генерала. Увидел, что тот уже пришел в себя, что в глазах его светится мысль и одновременно — стыд, страх и что-то еще, совершенно непередаваемое.

Лешка вытянулся перед командующим, краем глаза приметил, как болезненно-ревниво смотрит на него лейтенант Охлопьев, и чеканные, ясные формулировки родились в голове Лешки сами собой, почти помимо его воли:

— Товарищ командующий! Во время преодоления водной преграды я упал в воду! Плаваю плохо, и товарищ генерал спас меня из реки. Сам при этом разбил голову. Рядовой Ковригин!

— Тебя он спас? — Командующий смотрел в лицо Лешки тяжелым, подозрительным взглядом.

— Так точно, товарищ командующий! Я шел на дно. Очнулся только на берегу, а генерал потерял сознание!

Командующий помолчал, обернулся к сопровождающим, спросил словно самого себя:

— На кой черт он вообще полез в воду и в чужие дела? Он же в штабе округа.

Топоркову наконец удалось встать.

— Дмитрий Дмитриевич! Как ты себя чувствуешь? Мы тебя сейчас в госпиталь на вертолете отправим.

И неожиданно ясным, твердым голосом, совершенно очухавшийся генерал ответил:

— В госпитализации не нуждаюсь, Василий Аркадьевич. Готов исполнять служебные обязанности.

— Полно уж тебе, службист, — в голосе командующего слышалось скорее одобрение, чем осуждение. — Чуть не утонул, какой дьявол тебя толкнул в солдатские учения лезть?

— Не выдержал, Василий Аркадьевич. Молодость вспомнил. Как под вашей командой на Украине на учениях округа Днепр форсировали в шестьдесят седьмом. Мы с вами были в армии «синих». Ну, сегодня захотелось показать молодому лейтенанту, как проводится фланговый охват господствующей высоты.

— Показал! — насмешливо ответил командующий. — Чуть было солдата не утопил! Хорошо, сам и вытащил! — он повернулся к Охлопьеву и сухо закончил: — Продолжайте учения, лейтенант.

Командующий отвернулся и в сопровождении своей молчаливо-почтительной свиты пошагал по песку к вертолету.

Генерал Топорков вытер носовым платком кровь со щеки, перехватил взгляд Лешки и негромко спросил:

— Как фамилия?

— Сержант Ковригин! Планшетист взвода разведки, товарищ генерал! — браво ответил Лешка.

— Хорошо… Я запомню.

Вертолет командующего уже раскручивал винты, когда на песчаную косу вылетел вездеход командира батареи. Капитан Лихачев выскочил из него почти на ходу и торопливо ринулся к вертолету. С разбегу он даже влетел по колено в воду, прежде чем понял, что опоздал. Безнадежно опоздал. И не скрывал глубокого огорчения: лишний раз не козырнуть самому командующему, ах, какой прокол!

После вечерней поверки в двадцать два ноль-ноль солдат готовится к отбою, к часам своего законного сна. Лешка взял зубную щетку и пошел в умывальник. Зубы на ночь чистили во всей батарее только он да Журавлев. Остальные по утрам — те, кто вообще чистил.

Журавлев стоял у зеркала, озабоченно рассматривая прыщик на носу. Он покосился на подошедшего Лешку, потом посмотрел на него через зеркало и, как всегда в растяжку, без интереса спросил.

— Леха… А ведь ты, насколько я помню, подводным спортом занимался?

— Немного. А что? — без охоты спросил Лешка.

— Да ничего. Как это случилось, что ты пошел на дно?

— Я головой ударился, сознание потерял, — проворчал Лешка и отвел от зеркала глаза.

— Ага. Тогда понятно.

— Что тебе понятно?

— Ситуация, — уклончиво ответил Журавлев. — С точки зрения психологии, спасатель своего спасенного помнит всю жизнь. Генерал, наверное, медаль получит за спасение утопающего. Ну, и за тебя похлопочет. Конечно, куда как лучше было бы, если бы ты его спас, а не он тебя.

— Наверное, — ответил Лешка.

Журавлев собирался сказать еще что-то, и по лицу его уже бродила ехидная, подозрительная улыбка, но в коридоре послышался бодрый крик дневального:

— Сержант Ковригин! Тебя вызывают на контрольно-пропускной пункт полка к дежурному по части!

Лешка слегка подивился — что потребовалось от него дежурному по полку, он и представить себе не мог.

Но все оказалось проще простого — дежурным на эти сутки заступил лейтенант Охлопьев.