Завещание красного Сен-Жермена - Екатерина Барсова Страница 23

Он шагал по ночному городу и бормотал… Подошел к реке… Окна домов были распахнуты. И вдруг он услышал звонкий голос. Очевидно, кто-то повторял школьный урок:

И внял я неба содроганье,

И горний ангелов полет,

И гад морских подводный ход,

И дольней лозы прозябанье.

– «И внял я неба содроганье, и горний ангелов полет…» – повторил он и рассмеялся.

Он пришел домой и сразу лег в постель, уснул как убитый…

Москва. Наши дни

В конце рабочего дня Гуджарап заглянул к Рудягину и Демченко.

– Как дело идет? – поинтересовался он.

– Туго, – признался Рудягин. – Топчемся на месте.

– На месте?

– Да. Побеседовали с сыном Деревянина. С его внучкой. Картина вырисовывается следующая. Старик жил практически отшельником. Сын навещал его примерно два раза в месяц. Внучка и того реже. При этом он сам не хотел видеться. Родные выражали желание общаться чаще.

– Им можно верить?

– Во всяком случае так все это выглядит с их слов. Соседка тоже подтвердила нелюдимость Деревянина. Выходил только в магазин, и все.

– А другие соседи?

– В квартире рядом живет айтишник, но он уехал в Таиланд. И его уже месяц как нет.

– Но не могла же соседка следить за каждым движением Деревянина?

– Не могла… – согласился Павел. – И еще… она сказала, что накануне убийства к нему приходила молодая женщина. С длинными кудрявыми волосами. Старик сам впустил ее.

Брови Гуджарапа взлетели вверх:

– Кажется, я знаю, кто эта женщина. Давайте сейчас съездим туда и попросим соседку опознать ее.

– Кто это?

– Моя знакомая итальянка. Анжела Стреппони. Я почти уверен, что именно она посещала Деревянина.

– И убила его?

– Нет. Она хотела поговорить. А вот кто-то следил за каждым шагом Стреппони. И убил Деревянина. А потом ее. Совершил наезд на автомобиле. И все.

Они съездили к Зухре. Та взяла карточку Анжелы в руки и внимательно посмотрела:

– Да. Похоже, что это она. Точно!

– Тогда я прав.

– Она еще сказала «бонасри». Что-то так…

– Буэнос сэрра. Спокойной ночи.

Зухра не сводила глаз с Гуджарапа.

– Спасибо. Вы нам очень помогли, – сказал он Зухре.

– Хорошо, – расцвела та в улыбке.

– До свидания.

На улице Гуджарап сказал Павлу и Светлане:

– Она приходила к Деревянину поговорить. Но за ней уже следили. И сразу после ее визита наведались к нему. И ликвидировали.

Когда Гуджарап уехал по своим делам и Павел со Светланой остались одни, он не выдержал и спросил:

– Почему, когда появляется Гуджарап, ты все время молчишь или разговариваешь неохотно… Как будто на него сердишься. Он тебя в чем-то обидел? Обошел по службе?

Светлана молчала, затем выдавила, не глядя на Павла:

– Ладно, скажу тебе, пока не донесли другие.

– Кто «другие»? – не понял Павел.

– Неважно. Просто когда-то у меня с Гуджарапом был роман. Даже не роман, а так, мимолетные отношения… Красив он, сукин сын… Я была для него игрушкой, развлечением. А я…

– А ты? – повторил Рудягин, непонимающе глядя на нее.

– А я увлеклась не на шутку. Да так сильно… Ладно. Садись в машину. Поехали, – сердито буркнула Светлана. – И больше на эту тему я говорить не хочу… Понял?

– Не держи за идиота. Все понял…

* * *

Приехав домой, Гуджарап сказал Серафиме:

– Сейчас выяснился один интересный факт. К Деревянину приходила Анжела. Накануне его гибели. Но ее уже контролировали. Все контакты были на проверке. И вот… результат.

Серафима слушала его внимательно.

– Ты уверен, что это было именно так?

– Очень хотелось бы ошибиться. Но все сходится…

* * *

Они сидели на балконе и любовались прекрасным закатом, когда раздался телефонный звонок.

Гуджарап посмотрел и нахмурился:

– Сейчас ко мне один товарищ приедет. Срочно. Надо его принять.

– Вопросов нет, – быстро сказала Серафима. – По службе?

– Да. Он попросил о встрече безотлагательно. И я не могу отказать.

– Какие вопросы… Я, Леонард, даже возражать не стану. Мой дом – твой дом. Кого нужно, того и принимай здесь. Для твоих друзей и сослуживцев двери всегда открыты.

Она увидела, какой благодарностью засветились глаза Леонарда:

– Спасибо. Ты просто ангел.

– Не говори так. Могу и загордиться.

– Комплиментов много не бывает. И еще… – замялся он. – Возможно, человек захочет поесть.

– Пойду сделаю ревизию в холодильнике. Может быть, успею в магазин сбегать.

– Не успеешь. Константин Петрович сказал, что будет через пятнадцать минут. А этот товарищ отличается железной пунктуальностью.

– Поняла.

Сослуживец Гуджарапа приехал ровно через пятнадцать минут. Он оказался невысокого роста худощавым мужчиной лет пятидесяти пяти. У него было лицо с резкими чертами лица и улыбка, которой Серафима не могла дать определения. То ли зловещая, то ли доброжелательная. Словом, не разберешь… Он церемонно поздоровался с Серафимой, поцеловал ей руку и сказал Гуджарапу:

– Очень приятно познакомиться с твоей девушкой.

– Прошу к столу, Константин Петрович. Чем богаты, тем и рады.

Серафиме показалось, что Константин Петрович ел не глядя. Быстро покончив с ужином, он сказал Гуджарапу:

– Надо поговорить.

– Серафима, побудешь у себя? Пока два боевых товарища между собой поболтают.

– Нет вопросов.

Серафима ушла к себе и занялась вязанием. С некоторых пор она увлеклась этим милым женским рукоделием. Оно хорошо успокаивало. Все лучше, чем играть в компьютерные игры или шопиться по магазинам. Но потом она подумала, что вязание может подождать. А она пойдет на кухню и пирог приготовит.

Как только они остались одни, Константин Петрович посмотрел на Гуджарапа и сказал:

– Теперь можно и поговорить, раз мы остались наедине. Разговор будет непростой и серьезный. И связан он с тем делом, которое сначала было у тебя, а потом его отдали двум другим следователям.

– Я, кажется, догадываюсь, о чем ты говоришь, – усмехнулся Гуджарап. – Об убийстве двух бывших авиаконструкторов.

– Трех, – поправил его Константин Петрович. – Сегодня утром убили еще одного. Тот был очень засекреченным товарищем, и дело взято под особый контроль. – И он показал пальцем вверх. – Понимаешь?

Гуджарап кивнул.

– И все это связано с нашими государственными интересами. Для того чтобы это понять, надо немного углубиться в историю. И убийство третьего, в прошлом высокопоставленного товарища, связано с именем одного очень непростого авиаконструктора. Некоторые называют его чудаком, другие – гением. Его зовут Ричард Бертони. Слышал?

– Слышал. Но уже не помню, в каком контексте.

– Он стоял у истоков нашей авиации и внес в нее неоценимый вклад. Одна его биография чего стоит. По рождению барон, богатый человек, приехал в нашу страну.