Темная флейта вожатого - Владимир Волков Страница 23

– Предполагаю, что вожатый стал просто расходным материалом, пешкой в вашей коварной игре. Вы использовали его. Даже если он совершенно непричастен к происшествию в сушилке – в чем лично я очень сомневаюсь, – это прекрасный повод для шантажа. И ему не оставалось ничего делать, как пойти с вами на сотрудничество. Вы знали, что Антон пользуется авторитетом у детей, поэтому лучшего кандидата на роль исполнителя вашего замысла не найти. Только вот кто задумал эту аферу? Назовете мне имя этого человека?

Иван Павлович продолжал бездвижно сидеть с закрытыми глазами. Следователь походил по комнате и снова заговорил тихим зловещим голосом:

– Вчера вечером все было разыграно как по нотам. Вы знали, что весь лагерь готовится к празднику Нептуна. Лучшего дня и не подобрать. Соседи сверху шьют костюмы. Обоих отрядов в корпусе напротив вообще нет, они в актовом зале. И вот Шайгин начинает концерт в игровой Синего корпуса…

– Нет, нет, нет, – зашептал Иван Павлович, не открывая глаз, но Стаев уже не обращал на него внимания.

– Времени у вас мало: всего час-полтора, начиная от «сонника» и заканчивая отбоем. В девять часов по сигналу вашего помощника – кстати, кто он? – Шайгин выводит детей на улицу. Они, скорее всего, выряжены в костюмы, поэтому на них никто не обращает внимания – просто репетиция завтрашнего праздника. Великолепно придумано! В общем, Шайгин выводит детей за территорию лагеря через дыру в заборе. Он беспрепятственно доводит их до лощины, где их уже ждут. Видите на карте точку возле ручья? Здесь ваши подельники завели детей в воду, чтобы сбить собаку со следа. Дальше задача проста: пройти вниз по течению примерно до этого места. – Тут Стаев ткнул в квадрат сорок. – Отсюда рукой подать до шоссе, где стоит автобус или фура. Остается переодеть детишек и увезти. Шайгину же, скорее всего, вкололи какой-то препарат. Он не убил вожатого, но нанес непоправимый вред: у бедняги поехала крыша. А вы хотели свалить все на него и устранить. Так?

Иван Павлович начал сползать со стула.

– Мы вскоре найдем и детей, и ваших подельников. Вопрос в другом… – Стаев снова наклонился к директору. – Скажите мне, кто затеял эту грандиозную операцию?

Глаза Стаева горели тусклым огнем. Он хлопнул Ивана Павловича по плечу, отчего директор вздрогнул, открыл глаза и вскинул голову. Он смотрел на следователя, как будто не узнавая его, потом привстал и вдруг повалился вместе со стулом на пол и буквально растекся по паркету. Тело его вздрагивало, пухлые губы медленно двигались, из горла доносились стоны.

– Воды, – прохрипел Иван Павлович.

Стаев присел на корточки перед лежавшим пластом у его ног человеком. Некоторое время следователь смотрел на директора сверху вниз без всякого сострадания.

– Я дам вам воды, – сказал Стаев. – Хоть стакан, хоть два, хоть целое ведро. Только назовите мне имя вашего предводителя. От этого будет зависеть, кем вы пойдете на процессе – простым соучастником либо организатором. Ну?!

– Я не знаю, – прохрипел Иван Павлович.

– Какой упрямый! – вздохнул следователь.

– Щас я этого Кима по стенке размажу, – прорычал очнувшийся Раскабойников и выскочил из кабинета.

– Ну, вы просто супер, – не выдержал Максим.

– Отличная работа! – улыбнулся опер в кожаном пиджаке.

Стаев ничего не ответил. Он не выглядел как человек, который только что одержал победу. Скорее наоборот, судя по лицу следователя, он пребывал в замешательстве. Стаев подошел к столу, наклонился и перебрал ворох бумаг, забранный из изолятора, затем взял пакет с обгоревшими листами бумаги, найденными на чердаке, выронил его из рук и выпрямился. Взгляд его снова стал отсутствующим.

– Пока не совсем супер, – сказал следователь. – Мы еще не знаем главаря шайки. Сомневаюсь, что это Ким. Начальник райотдела мелкого городка – не тот масштаб. Скорее всего, он связан с более серьезными людьми. Интересно, что преступники намеревались делать с такой оравой детей? Их ведь нужно где-то держать, кормить, сторожить. Для этого нужно помещение, люди, ресурсы, наконец.

– Наверняка вскроется целый заговор, в котором, возможно, принимают участие самые высокопоставленные лица! – воскликнул Максим.

– Весьма вероятно, – сказал Стаев.

– И все же я не верю, чтобы Антон Шайгин согласился на нечто подобное, – вдруг сказал Валерий.

Все посмотрели на него с удивлением. Опер в кожаном пиджаке хмыкнул. Стаев еще раз глянул на стол, где лежали листы бумаги. Словно вспомнив о чем-то, он поджал губы, но так и не ответил Валерию.

– Кстати, унесите Хруща куда-нибудь, – попросил следователь. – Пусть отлежится. А потом продолжим…

Стажеры привели Ивана Павловича в чувство с помощью воды, подняли с пола и передали на попечение подоспевших Леночки и Вари. Когда все вышли, Стаев глянул на себя в зеркало, пригладил волосы, повернулся одним боком и другим, как он это делал перед походом в изолятор на встречу с вожатым.

– Я молодец? – спросил он у своего отражения без всякого намека на улыбку.

Так и не получив ответа, Стаев сел за стол. Он посидел в задумчивости с минуту, потянулся к прихваченным из изолятора рисункам, просмотрел их в рассеянности и отложил. Потом достал из пакета обгоревшие листы, достал лупу и только склонился над ними, как в дверь постучали. Вошли Леночка, Варя и какая-то черноволосая девушка. На заднем плане мелькали Симченко, которые вполголоса переговаривались.

– Здравствуйте! Меня зовут Светлана, – сказала черноволосая девушка. – Я вожатая восьмого отряда. Тут один мальчик говорит, что знает, кто увел десятый отряд…

– Какой еще мальчик? – Стаев нахмурился.

– Арсений Кулаков. Из восьмого отряда. Мы в Фиолетовом корпусе размещаемся.

Через полминуты следователь в сопровождении Леночки и вожатой Светланы быстрым шагом двигался в сторону Фиолетового корпуса.

3

Жара раскалила воздух. В кабинете директора было душно, как в бане. Не помогали даже настежь распахнутые окна, через которые носился сквозняк, обдувая потные тела Раскабойникова и Стаева.

Следователь вернулся через полчаса. Выглядел он крайне озадаченным. Он почесывал в затылке, мусолил в пальцах что-то невидимое и постоянно встряхивал руками, как он это делал после первого посещения изолятора. Полковник посматривал на Стаева, но ни о чем не спрашивал, а капитан не спешил делиться новой информацией. Так они сидели в молчании минут пять, намеренно избегая говорить о главном.

– Не лагерь, а дурдом! – наконец нарушил молчание полковник. – Что думаешь делать с этими двумя?

– Пускай посидят взаперти. Ким – тот еще клоп. А директор, думаю, скоро расколется. Впрочем, есть у меня сомнения…

– Хэх… Ладно, посомневайся. А про это что скажешь?

Он ткнул в пачку листов, прихваченных из изолятора. Стаев оживился и пододвинул рисунки к себе. Он медленно