Восстание Феникса - Татьяна Александровна Бочарова Страница 26

– Так-таки убийца? – Регина покачала седой головой. – А если она просто несчастная, обманутая женщина? Ничего нет страшней на свете, чем предательство.

Ее голубые глаза на миг затуманились. Я с удивлением глядел на нее. Она явно говорила о чем-то личном. О себе. Просто не произносила этого вслух. Значит, ее тоже когда-то предали? Вот почему она одна, ни детей, ни внуков. И мужа небось никогда не было. Мне стало так жалко Регину, что захотелось сделать для нее что-то приятное. Но что?

– Хотите, я в комнате уберусь? – предложил я, чувствуя себя полным идиотом.

В квартире и так была идеальная чистота. Регина каждый день протирала тряпкой пыль, раз в пару дней делала влажную уборку. Все вещи у нее лежали на своих местах, а плита сверкала, как скальпель хирурга. Однако ничего другого предложить я ей не мог.

– Ну что ты, Артем? – Регина весело засмеялась. – Куда тебе убирать, с твоей-то рукой. Но все равно спасибо. Скажи, что ты намерен делать дальше?

Я невольно ухмыльнулся. Регина, конечно, не подозревает, что я собрался заняться любовью с Машей, и никакая рука мне в этом не помешает. Говорить ей о своих планах я счел за лишнее.

– Мы договорились встретиться завтра. Она отвезет меня на пивоварню. Посмотрю, из-за чего разгорелся весь сыр-бор.

– А доказательства? – не унималась Регина. – Где ты возьмешь доказательства того, что это именно она наняла убийцу?

– Думаю, найду. Там люди, много людей. Все ее знают. Поговорю с ними, что-то наверняка всплывет.

Я видел, что мой ответ ее не удовлетворил. Однако она промолчала. Налила нам еще чая, поставила на стол вазочку с печеньем и пригласила меня:

– Угощайся.

Я хоть и наелся до отвала, схомячил три печенюшки. После этого мне ужасно захотелось спать. Рука начала ныть, она к вечеру всегда болела. Перед глазами стояли Машины груди, в ушах звенел ее смех.

– Да ты, я вижу, совсем клюешь носом, – сказала Регина, немного разочарованно, но тем не менее мягко. – Давай-ка ложись. Утро вечера мудренее. Но помни, нам надо спешить. Паспорт через неделю заберут.

Я кивнул и отправился в душ.

16

Назавтра с утра Регина ушла на работу. Я сказал ей, что мы с Машей встречаемся в три. Если бы я признался, что еду к ней домой вечером, она бы быстро сообразила, что к чему, несмотря на свою невероятную наивность. Поэтому к возвращению Регины из школы я поспешил смотать удочки.

Деться мне, в общем-то, было некуда. Шататься по улицам я не хотел, мало ли, вдруг нарвусь на патруль. Сидеть в какой-нибудь кафешке значило тратить Регинины деньги, а это в мои планы не входило – я и так должен был грохнуть огромную сумму на устрицы и белое вино для Маши. Оставалось слоняться по торговому центру. С тех пор как я оказался на свободе, я ни разу не заходил в большие магазины. Толку? В кармане пусто, только слюнки глотать при виде новеньких смартфонов, плееров и прочей электроники.

Сейчас, однако, выбора у меня не было. Я оделся, торжественно водрузил на нос очки и вышел из дому. Мне нужно было убить два с половиной часа. Ехать до Маши было час с небольшим, плюс поход в супермаркет за ужином, стало быть, в пять с копейками я мог уже двигать к метро. Я побродил по первому этажу, для вида зашел в пару бутиков, померил кое-какую одежду. Затем надолго завис в салоне сотовой связи. После этого мне ужасно захотелось есть. До ужина с белым вином было еще далеко, а желудок мой бунтовал и требовал заправки. Делать было нечего, и я зашел в какое-то бистро. Там было немноголюдно, и я, не опасаясь, что кто-то заинтересуется моей персоной, разменял-таки пять косарей, взяв кофе и круассан с ветчиной. За соседним столиком сидела пара, он – огромный, квадратный, со смешными светлыми кудряшками, через которые просвечивала розовая кожа головы. Она – миниатюрная, хрупкая блондинка. Я пил свой кофе и поглядывал по сторонам – так, на всякий случай. Квадратный и его хрупкая спутница о чем-то оживленно беседовали. До меня долетали отдельные слова: «ставка», «первый взнос», «страхование». Я понял, что ребята обсуждают ипотеку. Небось только недавно поженились, жить негде.

При воспоминании о жилье я почувствовал тоску. Рано или поздно все закончится. Чем – неизвестно. Скорее всего, я снова попаду на нары. Ну а если нет – чему шанс равен один из тысячи, – то мне придется вернуться в свою комнатку, в общество старой ведьмы, Амалии Ивановны…

Я невольно вздохнул и вдруг заметил, что девушка смотрит на меня. Пристально, в упор, не отрываясь. Скажу честно, ничего приятного в этом не было. Любой пристальный взгляд в мою сторону при сложившейся ситуации должен был вызывать вполне оправданную тревогу. Я отвернулся и сделал вид, что смотрю в окно. Спиной я чувствовал, что худенькая продолжает пялиться на меня. Нужно было срочно рвать когти. Я запихнул в рот остатки круассана. Он был горячий, только из микроволновки, и я больно обжег язык. Проклиная всех ипотечников на свете, я вскочил и двинулся к дверям. И тут меня окликнули:

– Артем!

Голос был женский и почему-то знакомый. Я, не оборачиваясь, вышел из бистро. Откуда девица могла меня знать? Тем более внешность у меня теперь совсем не та, которой бог наградил. Не зря же Регина так старалась. Я прибавил шагу и пошел по длинному коридору мимо магазинов и кафешек. Сзади послышался цокот каблучков.

– Артем! Стой! Ну постой же, тебе говорят.

Я наконец обернулся. Девушка стояла прямо напротив меня. Светлые волосы красиво падали ей на плечи. Серьезные серые глаза смотрели по-доброму, без злости.

– Вы это мне? – спросил я, изо всех сил изображая недоумение.

– Тебе, кому же еще. Ты же Артем Гусев. Не узнаешь меня?

– Вы ошиблись. Меня зовут Александром. Простите, я спешу.

Я сделал шаг вперед, но она цепко ухватила меня за рукав.

– Перестань! Думаешь, если ты перекрасил волосы и надел очки, я тебя не узнаю? Зачем этот маскарад? Ты опять во что-то вляпался?

Что-то в ее тоне было такое, что заставило меня внимательнее вглядеться в ее лицо. В следующую минуту меня осенило. Асенька! Это была она. Она сильно изменилась, срезала свою пшеничную косу. Я привык видеть ее в форме, а сейчас на ней было симпатичное модное пальтишко и лакированные сапожки. В ушах длинные бирюзовые сережки. Губы накрашены розовым блеском. На пальце – обручальное кольцо. Она улыбнулась.

– Ну что, вспомнил?

Отпираться было бесполезно. Я понял, что влип по уши. Асенька хоть и добрая девушка, а все же работает в ментовке. Наверняка видела ориентировку на меня. Или скоро увидит. И