Восстание Феникса - Татьяна Александровна Бочарова Страница 27

– Вспомнил, – проговорил я сухо. – Вы Анастасия Викторовна, инспектор по делам несовершеннолетних.

– Нет, уже нет! – весело проговорила Асенька. – Я ушла в отставку. Теперь работаю в детском садике. Ну покажись! Какой ты вымахал! Давно освободился?

Конечно, она была в курсе всех моих прискорбных дел.

– Два месяца назад. – Я не стал врать.

Я стоял перед Асенькой и думал, какой я кретин. Все старания Регины коту под хвост. Все ее попытки спасти меня от тюрьмы, ее отвага и самоотверженность. А все из-за того, что я зашел пожрать, не утерпел до вечера.

– Как я рада за тебя, – проговорила Асенька. – Надеюсь, ты поумнел. Тебе не место в колонии. Совсем не место. Тебе учиться надо. Ты уже подумал, куда будешь поступать?

– Пока еще нет.

В глубине души у меня забрезжил лучик надежды. Вдруг Асенька и верно больше не интересуется ментовскими делами, а нянчит ребятишек в саду, и ей плевать на предполагаемых преступников?

– Напрасно. – Она укоризненно покачала головой. – Об этом надо позаботиться заранее. Ты где работаешь?

«Нигде», – хотел сказать я, но вместо этого неожиданно для себя произнес:

– В школе.

– В школе? – изумилась она. – Кем же? Помнится мне, ты не слишком любил школу.

– Это в прошлом.

– Хорошо, если так. Ты не ответил – кем работаешь?

– Помогаю одной старенькой учительнице.

– Как это – помогаю?

– Так. Тетради ношу, книжки всякие. С компьютером ее разбираюсь.

– А, так ты просто помощник по хозяйству? – догадалась Асенька.

– Можно и так сказать, – согласился я и тут увидел приближающегося к нам квадратного мужика, Асенькиного мужа. Куртка у него была нараспашку, лоб взмок, щеки пылали огненным румянцем.

– Милая, ты куда убежала? – Он подошел вплотную, тяжело дыша. Ему явно не повредило бы сбросить десяток килограммов. Рядом со стройной, как тростинка, Асенькой он смотрелся, мягко говоря, не фонтан.

– Гриша, познакомься, это Артем Гусев. Мой бывший подопечный. Жуткий хулиган. Был. – Асенька по-свойски подмигнула мне. – Теперь смотри какой импозантный молодой человек.

Толстяк Гриша глянул на меня без особого восторга, однако пробормотал какую-то дежурную любезность. Асенька нежно взяла его под руку.

– Ладно, нам пора идти. Мы тут ввязались в одно дельце, квартиру хотим купить. Ты вот что, Артем, позвони мне. Может, помощь какая понадобится, у меня много разных знакомых. Вот. – Она поспешно покопалась в сумочке и достала оттуда визитку.

Я мельком глянул на нее: «Слон Анастасия Викторовна, детский психолог». Слон! Ну и фамилия! Как нельзя больше подходит к ее квадратному Грише. Смех, да и только. А раньше Асенька была, кажется, Кудряшова. Или Кудрявцева, не помню точно.

– Пока. – Асенька помахала мне рукой, и они с мужем не спеша двинулись обратно по галерее.

Я выдохнул. Кажется, пронесло. Экран телефона показывал без десяти пять. На стрессе время пролетело незаметно. Я спустился на цокольный этаж в «Перекресток», отыскал там устриц, взял бутылку французского белого вина и с чувством выполненного долга отправился к метро.

17

Маша долго не открывала. Я позвонил раза три и уже решил, что она продинамила меня. Пока я раздумывал, ест ли Регина устриц и как ей объяснить столь дорогие покупки, дверь распахнулась. Маша предстала передо мной на пороге в коротеньком шелковом халатике, едва прикрывающем бедра, и в золотистых плетеных босоножках на каблучке. Ее волосы были распущены и свободной волной падали ниже талии. От нее умопомрачительно пахло духами и свежей клубникой.

– Ты? Заходи. Давно тут стоишь?

– Давно, – ответил я и вошел в просторную прихожую.

Квартира была однокомнатная, но большая, метров сорок, а то и все сорок пять. Полукруглый холл отделял комнату от кухни. Маша взяла из моих рук пакет и ногой пододвинула тапочки, стоящие под рогатой вешалкой.

– Раздевайся и идем. Я приготовила клубничный смузи.

Я быстро повесил куртку на один из рогов, снял кроссовки и, весь превратившись в нюх, последовал за ней. В светлой кухне было огромное окно, завешенное полупрозрачной шторкой. У стены стоял кухонный гарнитур цвета металлик. У другой стены круглый столик со стеклянной столешницей. На столе красовалась глубокая тарелка, полная спелой клубники. Рядом два высоких прозрачных бокала с пенно-розовой жидкостью, в которой плавали соломинки.

– Садись. – Маша кивком указала на одно из двух уютных пластиковых кресел, покрытых мохнатыми белыми накидками.

Я послушно сел. Она протянула мне бокал.

– Попробуй. У меня вкусно выходит.

Я сделал глоток. Напиток был суперский, прохладный, в меру сладкий, приятно ласкающий язык и небо.

– Ну как? – спросила меня Маша.

– Отлично. А как же устрицы?

– Устриц мы оставим на потом, – сказала она небрежно.

Я понял, что все-таки не зря зашел в бистро, хоть и нарвался там на Асеньку с ее мужем. Мы сидели, потягивали смузи из соломинок и пожирали друг дружку глазами. Вернее, это я пожирал взглядом Машу, а она улыбалась, загадочно и интригующе, как Чеширский кот из мультика про Алису.

– Ты сегодня какой-то другой, – проговорила она немного погодя.

– Какой другой? Обычный.

– Нет, другой. Вчера ты был смелее. – Маша протянула руку и кончиками пальцев дотронулась до моей щеки. Мне показалось, что об меня зажгли спичку. – Ну что ты сидишь, как сыч? – спросила она капризно. – Поцелуй меня.

Я встал и склонился над ней. Она тут же откинула голову назад, подставляя мне красные и влажные губы, все в клубничном соке. Уже плохо соображая, что к чему, я впился в эти губы жадным поцелуем. Кресло покачнулось и накренилось. Маша тихонько взвизгнула и сползла на пол, увлекая меня за собой. Мы сидели на цветном кафеле, тесно приникнув друг к другу, и самозабвенно целовались. Мне давно не было так хорошо. Да что там, я был просто на седьмом небе от блаженства. Мусора, охотящиеся за мной, грозящий срок за убийство, колония – все это отошло на задний план, померкло и перестало меня беспокоить на фоне ярко разгорающейся страсти. Нетерпеливыми пальцами я рванул шелковый халатик, под которым не было ничего, кроме нежного, бархатистого тела. Машина круглая, как дынька-колхозница, грудь удобно легла мне прямо в ладонь. Я с силой сжал ее. Маша охнула и с размаху толкнула меня в плечо. Я оторопело смотрел на нее. Перед глазами плавала пелена.

– Ты что? – пробормотал я, пытаясь вернуть утраченные позиции.

Но не тут-то было. Маша проворно вскочила на ноги и запахнула халат.

– Погоди, Саш. Я не хочу так. – Мне показалось, что голос ее дрожит. Значит, она тоже сгорает от желания, как и я! Тогда почему мы теряем время?

– Как «так»? – Я тоже поднялся и хотел обнять Машу, но она увернулась. – Чего ты хочешь? – спросил я, сдерживаясь изо всех сил, чтобы не наброситься на нее и не повалить на этот ее цветастый пол. Я спокойно мог бы сделать это одной рукой, она бы и пикнуть не успела.

– Это какое-то скотство у нас выходит, – проговорила Маша, прижимаясь спиной к подоконнику. – Надо по-людски.

Я ничего не понимал. Только что