Иван Жагель - Страна игроков Страница 28

Потом Реброва опять отправили в камеру и вскоре принесли обед. Он состоял из рассольника с перловкой, отвратительно пахнувшего огурцами прошлогоднего засола, разваренной гречневой каши с коричневой подливкой, которую только под гипнозом можно было принять за мясную, и бледно-фиолетового киселя. В этот раз Виктор съел уже несколько ложек каши и выпил полстакана киселя.

После обеда к нему ненадолго заскочил Рукавишников. Он был по-прежнему мрачен, и его интересовали всего лишь некоторые детали. В частности, в каком контексте упоминал Медведев об исчезновении Георгия Дзгоева.

– Он убеждал меня, что Лукина именно убили. Я не верил. И тогда Медведев как раз и сообщил мне о бегстве Дзгоева, тоже, мол, опасавшегося за свою жизнь, – пояснил Ребров.

– Можно ли было понять Медведева так, что все руководство «Русской нефти» в чем-то замешано? Ну, например, скрыли деньги от партнеров, нарушили какие-то договоренности? Может, не сейчас, а раньше…

– Похоже на то, – неопределенно кивнул Виктор.

– А может, он имел в виду каких-то бандитов? Может, это – обыкновенное вымогательство?

Рукавишников словно читал записи Виктора с разработанными им тремя версиями.

– Я думаю, что речь идет о ком-то более солидном. Это не просто уголовники… Хотя действуют они, как отморозки. Это-то и смущает…

Следователь задумчиво покивал головой.

– Попытайтесь еще раз вспомнить, – он опять обращался к Виктору на «вы», – не говорил ли Медведев конкретно, в каком месте на Северном Кавказе скрывается Дзгоев?

– Нет. Точно, нет.

– Ну хорошо. – Рукавишников поднялся. – Больше нет вопросов.

– Вы долго еще будете меня здесь держать?

– Сколько надо, столько и будем, – флегматично отпарировал следователь.

– Я требую адвоката! – сорвался на фальцет Ребров.

– Всему свое время…

– Позвоните хотя бы мне на работу, редактору отдела экономики Хрусталеву, – попросил Виктор. – Вы ему звонили раньше, когда разыскивали меня после смерти Лукина, да и Медведева. Ведь он решит… что я запил, что меня убили… Может быть, он уже обзванивает морги…

– Вы не преувеличиваете значения своей персоны? Прямо-таки все кинулись искать. Вы у нас всего-то сутки… Ладно, позвоню вашему начальнику, – неохотно пообещал Рукавишников.

Вторую ночь в камере Ребров проспал как убитый. Теперь кровать и подушка уже не казались ему такими жесткими. Не мешала и тишина.

Следующим днем была суббота, и Виктор решил, что выходные ему уж точно придется провести в следственном изоляторе. Однако часов в двенадцать дня лязгнул железный засов и охранник хорошо поставленным голосом гаркнул:

– На выход!

В комнате с деревянным барьером пожилой лейтенант, насмотревшийся всякого и поэтому никак не реагировавший на глуповатую улыбку Реброва, выдал ему отобранные при водворении в камеру ремень, бумажник, ключи и еще всякую мелочь. Виктор расписался за что-то, и ему указали на дверь.

На улице он сразу увидел Романа Хрусталева и Игоря Стрельника. Они стояли под деревом, метрах в пяти от входа в приемную следственного изолятора. Хрусталев бросился Виктору навстречу и заключил его в восторженные объятия.

– Ну как ты? Как?! – несколько раз повторил он.

Зато Стрельник всего лишь снисходительно пробубнил:

– Поставишь мне бутылку. Чтобы тебя выпустили сегодня, пришлось звонить отцу. А кому уж он звонил – одному богу известно…

– Вымогатель, – счастливо рассмеялся Ребров.

– Кстати, – сухо заметил Игорь, – я на машине и могу подвезти. Это тебе тоже будет стоить недорого.

– Если можешь, подбрось меня в Серебряный Бор, – попросил Виктор, там осталась моя машина.

– Я поеду с вами, по дороге поговорим, – заявил Хрусталев.

У Игоря был хотя и подержанный, но все же классный двухдверный спортивный БМВ. Он очень любил свою машину и притворно жаловался, что она не позволяет ему проявлять интеллект: мол, любая девчонка, лишь немного покатавшись с ним, сразу прыгает в его постель.

Пока они неслись в Серебряный Бор, Ребров вкратце рассказал, что произошло с ним за последние два дня.

– Ты упрямый, как сто ослов!! – подытожил его историю Игорь. – Когда видишь, как человек пытается пробить головой стенку, это порядком раздражает.

– Газеты писали об этой перестрелке, – задумчиво произнес Хрусталев, но твое имя нигде не упоминалось. Представляю, что было бы, если бы Семипалатинский узнал о твоих приключениях… Скажи спасибо следователю. Скорей всего, он не хочет тебя подставлять.

– Чтоб он лопнул! – беззлобно ругнулся начавший оттаивать Ребров.

– В общем, так! – перебил Роман. – Дело принимает совсем уж хреновый оборот. Отстреливают всех, кто имеет хоть какое-то отношение к этой компании. И милиция пока здесь бессильна. Послушай, – он повернулся с переднего сиденья назад, где расположился Виктор, – если я узнаю, что ты продолжаешь заниматься этим делом, то сам тебя прикончу! Понял?!

– Можешь не беспокоиться. Теперь меня об этом не надо просить, заверил Ребров.

Его машина стояла там же, где он ее припарковал. На прощание Хрусталев традиционно поныл, что отдел стал работать совсем плохо, и приказал всем как штык выйти в понедельник на работу. Потом они с Игорем уехали, а Виктор сел в свою родную «Ладу», разбитую практически так же, как сейчас и он сам.

5

По дороге домой Ребров строил нехитрые, но приятные планы: как он приедет, побреется, примет душ, выпьет чего-нибудь крепкого, а потом завалится спать. Однако, оказавшись у своей квартиры, он вдруг с удивлением обнаружил, что кто-то врезал в дверь другой замок.

– Что-то эти шутки с чужими домами начинают мне надоедать, пробормотал Виктор.

Он оглянулся, дабы убедиться, что не ошибся ни этажом, ни подъездом. Все было правильно: соседняя дверь обита ядовито-красным дерматином – такой еще нужно поискать, а на стене напротив красуется рисунок мужского полового органа.

В полной растерянности Ребров спустился на лифте вниз, залез в свою машину и порылся в бардачке. Ему удалось отыскать клочок бумаги с номером телефона, который Лиза сунула ему в руки, уезжая с «другом детства».

Отыскав телефон-автомат, Ребров дрожащими руками набрал номер. Ему было не очень уютно от мысли, что он может нарваться на «друга детства». К счастью, ответила сама Лиза. Узнав Виктора, она сразу перешла в наступление:

– Куда ты исчез?! – В ее голосе пробивались интонации директора школы. – Почему я не могла тебя найти?!

На какое-то время Ребров потерял дар речи.

– Не понимаю, почему ты меня об этом спрашиваешь, – наконец совладал он с собой. – Где бы я ни был – это мое, понимаешь, мое личное дело! Ответь мне только на один вопрос: это ты сменила замок в двери?

– Да! – гордо подтвердила Лиза. – Сегодня утром я приехала с рабочими и сменила замок. А что мне было делать, если ты отсутствовал двое суток?! Я искала тебя и на работе, и дома, чтобы подать заявление о разводе. Звонила и в четверг, и в пятницу, и сегодня утром… Я подумала, что ты где-то таскаешься со своими друзьями… или с девицами и ключи от квартиры могут теперь быть у кого угодно…

Ребров, по своему обыкновению, досчитал до десяти, выпустил из легких воздух и только после этого сказал:

– Пожалуйста, ничего мне больше не рассказывай о том, чем ты руководствовалась, меняя замок. Я этого все равно не пойму. Ты дашь мне ключи от квартиры? Ведь там лежат мои вещи.

– Хорошо, приезжай. – Теперь она говорила голосом глубоко оскорбленной женщины.

– Куда?

Она назвала адрес, и Виктор повесил трубку.

По пути он никак не мог успокоиться, руки у него дрожали, и пришлось даже остановить машину. Оказалось – в неположенном месте, и его оштрафовал дорожный инспектор. Помятый вид Виктора и его двухдневная щетина заставили подозрительного милиционера с особой тщательностью проверить документы и даже обследовать багажник.

Квартира «друга детства» находилась на пятом этаже нового дома с подземным гаражом и вестибюлем, отделанным мрамором. Такие дома повырастали в Москве сразу же, как только на волне экономических реформ появились люди, сделавшие огромные деньги.

Дверь открыл первый заместитель Реброва по супружеской жизни, одетый по-домашнему – в голубые джинсы и майку.

– Входите, входите, – засуетился он.

Из прихожей был виден просторный холл со светлым паркетом. Оттуда, цокая когтями, вышел громадный черный дог. Для порядка он грозно заворчал, но, среагировав на окрик хозяина, спокойно разлегся на полу.

– Что же вы стоите? Проходите, – с максимальным радушием повторил приглашение «друг детства».

– Я только на секунду, – не уступая сопернику в благородстве и дружелюбии, расплылся в улыбке Виктор. – Мне нужна Лиза.