Светлана Сорокина - Старый дом под платанами Страница 33

– А Вам было выгодно?

– Нет.

Места возле нас стали занимать гости. Я поблагодарил Эберхарда, и мы прекратили разговор о записи в дневнике. Внимание всех было обращено к беседке. Возле нее группа маленьких балерин в воздушных пачках танцевали, разбрасывая из корзинок красные лепестки роз. На зеленой траве это выглядело эффектно. Но вот произошла смена музыки, и настроение изменилось, гости притихли. К своему стыду от Шварца я узнал, что зазвучал торжественный и божественный вальс Цветов из балета «Щелкунчик» Чайковского, подготавливая зрителей к встрече с «инопланетянкой» – избранницей завидного жениха Германии. Из невидимых установок вокруг беседки, словно забили фонтаны фейерверков, окружая ее золотым блеском. Затем садовую беседку стали окутывать облака густого тумана.

– Я же говорил – невеста с небес. Иначе у Хайнца и быть не могло, – язвительно проговорил мне на ухо Шварц.

Когда белый занавес раздвинулся, оттуда, словно на облаке в небесно-голубом платье с блестками, показался главный объект всеобщего внимания – избранница барона. Медленно она проплыла по дорожке из лепестков роз. Впереди девушки крестообразно порхали маленькие балерины, осыпая ее путь лепестками. Появление зеленых фей с прозрачными крылышками вызвало рукоплескание зрителей. Эфемерные создания присоединились к действу, делая сложные танцевальные па вокруг невесты. Барон вышел навстречу к суженой и, взяв ее за руку, остановился в центре лужайки – в «сердце» из алых лепестков роз, откуда их было видно всем гостям. Он что-то говорил, представляя невесту публике, но для меня звук исчез, – девушка, которую он представлял как будущую жену, была моя Марго! Я был поражен и удивлен. Не более. Странное чувство, что рана затянулась, но еще болела, было новым и приятным. Пока я прислушивался к себе и своим ощущениям, Эберхард вывел меня из этого состояния, чуть ли не толкнув в бок:

– Алекс, Вы меня слышите? Представление закончилось!

– Так быстро? Простите, я задумался.

– Странные, вы, русские. Ведь это был главный момент!

– Да. Мы, славяне, такие. Непонятные души. – Ответил машинально, не думая, лишь потому, что нужно было что-то сказать.

– Думаю, именно по этой причине Хайнц нашел себе эту девушку. У него, кажется, бабушка из Санкт-Петербурга. Идемте, я вас познакомлю с хозяином этого имения и его нареченной.

Все мои возражения потерпели неудачу. Эберхард слышать ни о чем не хотел. Аргумент, что барон, возможно, мой крупный, потенциальный заказчик был решающим. Я согласился. Меня представили хозяину особняка и его невесте. Мы с Марго хорошо сыграли свои роли, но Маргарите было сложнее. Она ни за что не предполагала увидеть меня на ее помолвке здесь, в Германии. Это ее выдало:

– Алекс! Как ты здесь оказался! – Воскликнула она, побледнев, но тут же взяла себя в руки.

– Меня пригласил Эберхард. Я тут по делу. Поздравляю!

– Мир тесен! – Нашелся Шварц, обратившись к Хайцу. – Господин доктор Вронский, тот самый гениальный программист из Киева о котором я тебе говорил.

– Теперь понятно, откуда вы и Марго знаете друг друга – улыбнулся барон, удовлетворенный объяснением Шварца.

– Да, Киев – большая деревня. Там почти все знают друг друга. – Вынужден был пошутить я, поддержав светскую беседу.

– И очень зеленый, красивый город, чем-то похожий на Париж! Марго рассказывала мне. Обязательно воспользуюсь удобным случаем и посещу этот город на семи холмах. – Высказал свою осведомленность барон.

– О-о! Вижу, ты уже подкован. – Радостно заметил Эберхард. – Поздравляю с помолвкой! У тебя красивая невеста!

К нам подошли еще гости, и через какое-то время в общей суматохе Марго отвела меня в сторону.

– Как ты узнал, что моя помолвка состоится здесь? Ты что, шпионишь за мной? – Атаковала она меня вопросами. Составило немалого труда объяснить моей бывшей невесте, что мир крутиться не только возле нее. Поздравив ее со скорым и удачным будущим замужеством, я отвел ее к жениху, который к счастью не заметил кратковременное отсутствие своей невесты.

– Вот Вы где, мой друг! – Эберхард присоединился ко мне, выбирая напиток. Он предложил тост за будущее сотрудничество. – Вы чем-то огорчены или я ошибаюсь?

– Марго – моя бывшая невеста, которая меня бросила. Теперь я понимаю из-за кого. – Неожиданно вырвалось у меня.

– Увы, мой друг. Богатство и титул – всегда безотказно действовали, как лучшие афродизиаки. Будет лучше для Вас, да и для меня тоже, если Хайнц ничего об этом не узнает.

– Да. Конечно. Простите, Эберхард. Мне не нужно было об этом говорить.

– Я Ваш друг. Алекс. Кому, как ни друзьям рассказать о том, что наболело? В этом мы, немцы похожи на вас, русских. Мы так же сентиментальны.

– Да. Всегда появляется потребность рассказать другу или записать в дневник. Последнее более убедительно. Не купить ли мне так же большую, толстую тетрадь? – Мы рассмеялись, и настроение у меня действительно стало лучше.

Вечером позвонил Щварц. Он решил не откладывать наше сотрудничество в долгий ящик и обещал через день познакомить меня со своим компаньоном, чтобы поговорить о деле. К счастью, я не торопился покупать обратный билет. Видимо, интуиция подсказала, что пребывание в Берлине для меня будет непредсказуемым.

Свободный день я провел великолепно, слоняясь по улицам города, заходя в кафе, которые мне нравились и бездельничая. Впрочем, до конца расслабиться не удавалось: мой мозг, не зависимо от меня обрабатывал полученную информацию и анализировал. Однако выводы я делать не спешил. Незначительный опыт сыщика подсказывал, что все услышанное и увиденное, все факты должны «отлежаться» хотя бы несколько дней, прежде чем окончательно подвести под ними черту и сделать вывод.

Офис строительной компании, которой руководил Шварц и его компаньон, находился на пятнадцатом этаже высотного здания и представлял собой отдельные кабинеты и пространство, зонированное на отдельные секции стеклянными перегородками. Интерьер – минималистический, стильный. Познакомив меня со своим компаньоном Иоганном Майером, Эберхард рассказал о новом направлении в строительстве – экологическом и умном доме, где аутентификация человека системой распознавания срабатывает мгновенно. Дом подчиняется не только голосу хозяина, но и узнает его по привычным жестам. Именно для разработки таких домов им нужны мои знания программиста. Обстоятельно переговорив обо всех деталях, я согласился участвовать в проекте. В конце встречи, провожая меня к лифту, Эберхард нерешительно остановился. Он словно что-то хотел сказать, но не решался. Я спросил его прямо, связана ли его неуверенность с деловой встречей. Категорически отвергнув мое предположение, и еще секунду «помявшись», он, наконец, сказал:

– Видишь ли, Алекс, это касается моего сына, Михаеля, о котором шла речь в дневнике. Я пока не убежден и, вероятно, потребуется какое-то время, чтобы выяснить наверняка. Э-э, дело в том, что мой сын в детстве никогда не подслушивал и был воспитан строго в патриархальных традициях, но при этом на примерах достойных членов его семьи. Он всегда был честным мальчиком и остается таким. – Он сделал паузу, потом, прямо посмотрев мне в глаза, спросил, задав вопрос, скорее самому себе:

– Почему он подслушивал? С детских лет он знал, что это нехорошо. Это не дает мне покоя. Маленький мальчик, непоседа, внимательно слушал разговор и все запомнил! Если я что-то выясню, перезвоню тебе на мобильный.

Обратный путь в городок N на комфортном поезде «пролетел» быстро и незаметно. Я чудесно выспался на верхней полке, выслушал истории двух тетушек об их жизни, смотрел беспечно в окно, наблюдая смену ландшафта, и время от времени мысленно возвращался к полученным впечатлениям от поездок. Прокручивая мысленно ответы охотников, и снова прочитав свои записи, я вдруг понял, что все трое хранили тайну все эти годы, подозревая покойного Филиппа в смерти его шурина. Это было очевидно! Они все знали о подмене патрона, но решили «замять» случай на охоте по одной причине – из-за ранимости и хрупкости госпожи Алисы. Харизматичность этой женщины была для нее и ее семьи ангелом-хранителем. Ее обаянию поддался и доктор Глейзер, подтвердив смерть от клыков дикого кабана, нарушив кодекс врача. Все сходилось, но виновен ли был Филипп на самом деле? Так же оставалась еще маленькая загадка, касающаяся сына Шварца. Возможно, если Эберхард поможет мне ее разгадать, я увижу многое в более ясном свете.

Стоя на платформе станции городка N, куда судьба, невинностью монахини в черном, направила меня, изменив мою жизнь, я тщетно озирался в поисках носильщика. Здесь и застал меня звонок от моего немецкого друга. Голос Эберхарда выдавал его сильное волнение:

– Алекс, я был прав! Мне удалось поговорить с Михаелем. Я даже зачитал ему отрывки из дневника. Сын вспомнил тот день. Он признался, что накануне охоты стащил какой-то патрон, но потом ему стало стыдно, и он подбросил его обратно одному из охотников! Он только сейчас осознал последствия своего поступка! Алекс, ты только представь! Этим охотником мог быть я, его отец! Русская рулетка! Сын расстроен, я тоже. Ты меня слушаешь?