Инна Бачинская - Ошибка Бога Времени Страница 39

– Юля! – позвал Олег, усаживаясь на край кровати, отчего кровать сразу перекосилась в его сторону, и беря ее руку в свои. – Что с вами? – он внимательно смотрел ей в глаза. – Что вы чувствуете?

Лапик, лежавший под боком у Юлии, встал и пошел по кровати понюхать незнакомого человека. Олег потрепал песика за уши. Лапик радостно взвизгнул в ответ и завилял хвостом.

– Ничего, – ответила Юлия неуверенно, затянутая, как в омут, в пронзительную голубизну его глаз.

– Почему вы лежите? У вас болит что-нибудь?

– Не болит. Голова кружится только. Все время…

– Давно?

– Недели три, наверное. Не помню. Давно.

– Вы были у врача?

Юлия задумалась, потом сказала:

– Была… кажется. Я не хочу в больницу.

– Что вы ели сегодня?

– Я не хочу… меня тошнит от запаха. Я не могу, совсем.

– Вы живете одна?

– Нет, – Юлия нахмурилась, стараясь вспомнить, кто еще живет в доме. Женька? Нет. У Женьки теперь свой дом, с мраморными ступеньками и белой травой. Денис? Нет, кажется…

– Сколько вам лет?

Юлия задумалась, опустила глаза, потрогала с удивлением вышивку на ночной сорочке. Пальцы ее были сухи и невесомы.

– Не помню, – сказала наконец.

Олег замолчал, внимательно рассматривая женщину, лежащую перед ним. Бледная, истощенная, с ввалившимися глазами. Лиза Игнатьевна шевельнулась у двери.

– Что с ней случилось? – Олег повернулся к старухе.

– Меня не было недели две, у меня тетка, материна сестра… помирает, никак не помрет, прости господи, – стала сбивчиво объяснять Лиза Игнатьевна. – Я у них работаю уже давно, почитай, чуть не десять лет, еще Евгений Антонович были. А тут две недели никак не могла вырваться. А это все возьми да и случись в одночасье. Слабая совсем стала, что ни съест, все вырвет, а теперь и вовсе есть перестала. И не встает, тает, как свечка. Муж умер, теперь вот и она следом, – Лиза Игнатьевна всхлипнула.

– Почему она не в больнице?

– Да не знаю я! – с досадой сказала старуха. – Кто ж мне скажет? Она, видать, сама не хочет, у нее муж преставился как раз в больнице, не спасли. Никто не неволит. Подцепила какую-то заразу в Мексике. Или сглаз… дурных людей да завистников сейчас не счесть!

– Она была в Мексике?

– Была. Они вдвоем были. Только вернулись. С молодым мужем! – вздохнула старуха. – Я так радовалась, не передать, как за свое дитя. Да только все без толку. Не судьба, видать.

С молодым мужем? Монах и Зажорик переглянулись.

– Она что, замуж вышла? – спросил Зажорик.

– Ну да! Свадьбы не было, сразу уехали. Какая свадьба! Полтора года всего, как Евгения Антоновича нет, она не хотела, говорила: и так можно, но он настоял! Да и я сказала: выходи, Юлечка, ты еще молодая, да и дело в хороших руках будет. Да недолго душенька радовалась! – Лиза Игнатьевна пригорюнилась.

– Юля! – снова позвал Олег. – Вы меня слышите?

– Слышу, – отозвалась Юлия.

– Смотрите мне в глаза! Сейчас я расскажу вам, что нужно делать, слушайте внимательно. Я буду давать команды, а вы будете выполнять. Готовы?

Юлия кивнула.

– Представьте себе, что ваш позвоночник превратился в раскаленную стеклянную трубку. Он горячий и светится.

– Не могу…

– Сосредоточьтесь. Он светится, как газовая неоновая трубка, он горячий. Вы должны почувствовать тепло. Чувствуете?

– Кажется, – прошептала Юлия, нахмурясь.

– Прекрасно. А теперь представьте себе, как по этой трубке бегают туда-сюда маленькие блестящие частички… как конфетти. Помните броуновское движение из школьного учебника? – он положил руку на лоб Юлии.

– Помню.

– Это ваша энергия, вы должны научиться владеть ею. Поток блестящих частичек бежит вниз, потом вверх. Вниз-вверх. Как будто переливается из стакана в стакан.

Зажорик и Лиза Игнатьевна смотрели во все глаза на сеанс исцеления. Зажорик удивлялся, что происходящее носит такой примитивный характер, но значительно хмурил брови и кивал головой. Лиза Игнатьевна не понимала вообще, о чем речь. Она просто слушала голос целителя и думала, что у отца Джона голос такой же звучный, прямо в нутре отзывается.

– Принесите чай или кофе, – приказал Олег Лизе Игнатьевне, и она поспешно вышла. – Любое горячее питье.

– Свет из трубки переливается в голову, вам жарко, – говорил Олег, сжимая руку Юлии. – Теперь внизу живота жарко. Позвоночник горит. Чувствуете тепло? Хорошо. Сможете повторить, когда меня не будет?

– Я попробую, – прошептала Юлия. – Не знаю…

– Сможете! – сказал уверенно Олег. – Это совсем не трудно. И попытайтесь поерзать на спине. Лежа. Потанцуйте на позвоночнике, активизируйте свою энергетику. Подвигайтесь. Прямо сейчас. Ну! И пить! Побольше пить! Вам сейчас хочется пить, вам очень хочется пить, да?

Лицо Юлии горело. Ей казалось, она чувствует жар в спине. Тошнота отступила, ей действительно хотелось пить. Перед глазами летали черные мушки не больше макова зерна.

Глава 23

Неожиданный конец визита

– Что здесь происходит?! – раздался вдруг резкий голос, срывающийся на визг.

В проеме двери стояла Ирка в расстегнутой дубленке, растрепанная, с красными пятнами румянца на скулах, готовая к бою.

– Ты, подонок! – завопила она, с ненавистью глядя на брата. – Неужели за деньгами явился? Ты посмотри, в каком она состоянии! Вон отсюда!

– Какие деньги? – заорал в ответ Зажорик. – Совсем очумела? Дура! Это народный целитель, мой друг!

– Такой же пьяница и бездельник! Пошли вон оба! Я сейчас полицию вызову! Знаем мы таких целителей, вон, на базаре полно! – Она коршуном налетела на брата и ударила его кулаком в грудь.

Олег Монахов, не вмешиваясь, с усмешкой смотрел на Ирку. Он по-прежнему держал Юлию за руку.

– Идиотка! – проревел Зажорик, отпихивая от себя Ирку. – Совсем озверела?

– Ирочка… – произнесла Юлия едва слышно. – Ирочка, успокойся.

Но Ирка не слышала. Вне себя от злобы, вцепившись в куртку Зажорика, она выпихивала его из комнаты. Испуганный Лапик громко залаял.

– Юля, – Олег сжал руку Юлии, – эти картины… оригиналы?

– Оригиналы, – ответила Юлия и хотела объяснить этому человеку, что картины писал ее сын, Денька, который сейчас в Америке, готовит выставку. Новый человек ей понравился. В нем чувствовались основательность и уверенность. И у него была горячая громадная рука, в которой было так уютно ее ладони.

На шум и крики прибежала снизу из кухни Лиза Игнатьевна.

– Кого вы пускаете в дом? – заорала Ирка на домоправительницу.

– А ты не ори! – осадила та. – Не у себя дома! – Лиза Игнатьевна, как мы уже знаем, не жаловала Ирку за бойкость языка и девичьи одежки.

– Я сейчас же звоню Алексу! – пригрозила Ирка. – Вы пускаете в дом чужих, каких-то шарлатанов!

– Я не чужой, – подал голос Зажорик. – Ты ври да не завирайся! Я Юльку сто лет знаю. И Евгения Антоновича знал. А это Олег Монахов, экстрасенс, приехал из Сибири. Владеет техниками исцеления буддийских лам. Мой друг, между прочим.

– Знаю я тебя и твоих друзей! – парировала Ирка. – Шарлатаны, только бы деньги драть!

– Твои деньги?

– Убирайтесь вон! – Ирка, протянув руку, картинно застыла у раскрытой двери.

– Юля, – настойчиво повторил Олег, не обращая внимания на Иркины вопли, – вы помните, что нужно делать? Светлая трубка, по которой течет энергия. И тепло. И танцы на позвоночнике. Представьте себе, что вы рыба. Знаете, как танцует рыба на траве? Бывали на рыбалке?

Юлия кивнула. Голос толстого человека был удивительно приятным, его хотелось слушать бесконечно.

– Пошли, Жорик! – Олег поднялся, легко сжал руку Юлии на прощание.

– Нет, ты подумай только, какая стерва! – Зажорик никак не мог успокоиться. – Ревнует, зараза! Она всегда была ревнивой, как кошка драная. Меня к отцу ревновала, вечно доносила! Сука! Потом к Володьке, своему первому, не дай бог ему словом со мной перекинуться. Теперешний, Марик, конечно, ни рыба ни мясо, но безвредный. Работал себе на кафедре, преподавал там что-то, она его к Евгению Антоновичу сунула в бизнес, денег больших захотелось. И хоть бы раз за всю жизнь о ком-то хорошо сказала! Так нет же! Все подонки, сволочи, недоразвитые уроды. Юлька единственная, кто ее терпит, вот она и ревнует, боится потерять влияние. Что она без Юльки? Все на Юльке держится. А Юлька совсем плохая. Я чуть с копыт не слетел, как увидел. Бедняга! Что с ней, Монах? Что ты думаешь?

– Не знаю, – отвечал Олег. Он полулежал на сиденье с закрытыми глазами, думал о чем-то своем. – Она не хочет жить, Жорик, вот в чем дело. Я встречал людей в Сибири, местных, которые ложились и помирали. И здоровье вроде ничего, никаких хворей, а желания жить нет. Ложатся и помирают. Еды не принимают, воды не пьют. Все в организме постепенно замирает.

– Так то примитивный народ, а Юльке с чего? Богатая, новый муж, с чего ей не хотеть жить?

– Трудно сказать, – отвечал задумчиво Олег Монахов. – Ее бы на тестах прокрутить, может, действительно какая-нибудь экзотическая мексиканская болячка, вирус, который своих не трогает, а белых косит. А тут еще молодой муж! Искатель приключений… Откуда он взялся, интересно? Кто такой? Полтора года, как мужа нет, и уже новая любовь! Ох, уж эти мне бабы! Не верю я молодым мужьям богатых баб. Марик говорил о ней с придыханием, похоже, любовь. А теперь носит камень за пазухой. Если у него были виды на вдовицу, то он здорово облажался. А она… Она хочет умереть.