Осколки турмалина - Анна Николаевна Ольховская Страница 8

Но энтузиазм отца Джозефа распространялся не только на вверенную ему территорию. По большим праздникам, таким, как Пасха или Рождество, он отправлялся по соседним городам и посещал приюты для бедных. Он привозил туда гуманитарную помощь, заботливо собранную прихожанами его церкви, и рассказывал, как замечательно живется в Олд-Оукс. Городок был маленьким, откровенно скучным и нуждался в притоке «свежей крови».

Так отец Джозеф и познакомился с моей сестрой. Тэмми тогда было тридцать девять – целая жизнь за спиной. И, похоже, непростая жизнь. Она была мрачной, настороженной, никому не доверяла, во всем искала подвох. Своих дочек, тогда еще совсем маленьких, она охраняла с яростью львицы.

– Я сразу почувствовал, что могу помочь ей. Есть люди, которые добровольно катятся под откос. Им просто лень что-то менять! Но Тэмми была не такой. Я понял, что в ее жизни произошло какое-то горе, хотя она отказалась отвечать на мои вопросы. Я лишь выяснил, что последние годы она и девочки много путешествовали и нигде надолго не задерживались, а своего дома у них нет, как нет и семьи. Я знал, что, если дать ей шанс, она им воспользуется, и не ошибся. Тэмми была очень умной и трудолюбивой, это помогло.

Найти ей дом было несложно – в Олд-Оукс хватало зданий, хозяева которых переехали или умерли, не оставив наследников. Правда, дом нуждался в ремонте, зато достался Тэмми со всей мебелью, а уж она сама привела его в порядок.

– Руки у нее были золотые, – вздохнул отец Джозеф. – С любой работой она справлялась не хуже мужчины!

Так себе комплимент, ну да ладно. Я пока предпочитала слушать, а не говорить.

Девочки стали ходить в школу, Тэмми устроилась на работу – поварихой в местную забегаловку. Соседи ее приняли, даже в душу не лезли, позволяя сохранить свои тайны. Живи да радуйся!

Но она так не умела. Похоже, даже за пять лет Тэмми так и не смогла поверить, что теперь – все, это не перемирие с судьбой, а постоянный мир. Ей казалось, что ей в любую минуту могут указать на дверь. Как пришла, так и уйдешь! Поэтому она оставалась напряженной, близких друзей не заводила и очень внимательно следила за своими детьми.

– Когда она начала пить?

– Откуда вам это известно? – мигом насторожился отец Джозеф. – Не помню, чтобы я рассказывал это вашему отцу.

– Иногда фотографии говорят больше любых слов.

– Тогда вы внимательны… Проблемы с алкоголем у нее начались где-то на третий год жизни здесь. Хотя я не думаю, что это был первый случай. Она просто сорвалась.

Она и должна была сорваться. Нельзя жить в постоянном напряжении и не поддаться его разрушительной силе. Просто нормальный выход – это избавиться от источника напряжения. Но у Тэмми почему-то так не получилось.

Нельзя сказать, что выпивка взяла да разрушила ее жизнь. Какой-то самоконтроль она сохранила: она никогда не пила в рабочее время и никогда не уходила от ответственности. Она следила за тем, чтобы у ее дочерей было самое необходимое. Но когда у нее появлялось время наедине с собой, она сразу стремилась напиться, словно опасаясь чудовища, живущего в недрах ее памяти.

Такой образ жизни ее губил, и многие хотели бы помочь ей, но ни у кого не получалось.

– Как вы думаете, то, как она жила, и ее прошлое… что-нибудь из этого могло быть связано с ее смертью?

Я задала тот вопрос, который должна была задать. Кто угодно спросил бы на моем месте, но мне почему-то тяжело было произнести это вслух, и я тут же затаилась, словно сделала что-то плохое.

Но отец Джозеф не был оскорблен таким недоверием к его родному городу. Думаю, он все понимал.

– Нет, и полиция даже не рассматривается такую версию. Когда она только переехала, я боялся, что ее прошлое действительно может стать угрозой. Я просил шерифа побеседовать с ней – и он сделал это. Мы с ним очень давно знакомы, я доверяю ему, как себе. Он заверил Тэмми, что она в любой момент может обратиться за помощью, и никто не посмеется над ней, даже если ее напугает тень за окном.

– А она что?

– Сказала, что не боится ни теней, ни чего бы то ни было. Тэмми всем говорила, что никто за ней не придет. Зачем ей врать?

Ну, например, чтобы ее не вышвырнули из этого милого ласкового городка, узнав, что у нее есть серьезные враги. Гостеприимство простирается только до определенного предела, в какой-то момент своя шкура становится дороже.

А может, Тэмми молчала, потому что ей нечего было сказать. Не похоже, что отец Джозеф врал мне, он действительно считал, что ее смерть была чудовищным, но непредсказуемым преступлением.

Однако это никак не объясняло, куда сбежали девочки.

– Думаю, их скоро найдут, – сказал он. – Возможно, они чего-то испугались! Например, того, что их разлучат.

Или заберут в Россию. Или их найдет тот, кто убил их маму, потому что они все-таки его видели. Сестры не знали, приедет за ними кто-то или нет, они могли рассчитывать только на себя. Я бы хотела верить в их возвращение так же открыто и доверчиво, как священник, но у меня просто не получалось.

Мы прибыли в Олд-Оукс посреди ночи, заехали с другой стороны – не с той, где стоял дом Тэмми. Ехать туда было уже поздно, в морг – тем более. Я, конечно, смелая барышня, но не настолько, чтобы в любое время суток смотреть на мертвецов! К тому же, я здорово устала, у меня кружилась голова, а в таком деле не помешает ясность мыслей.

Отец Джозеф догадался об этом (не так уж сложно догадаться), он сразу отвез меня в мотель.

– Дом Тэмми к вашим услугам, но там… не убирали, – пояснил он. – Не думаю, что вам захочется там ночевать.

Иными словами, там все еще повсюду пятна крови. Да мне и днем там не хочется бывать! Но – нужно. Когда силы вернутся, станет попроще.

Я распрощалась со священником и направилась в свою комнату. Интерьер так себе, но по меркам Олд-Оукс, думаю, лучшее, на что можно надеяться. Очень похоже на хичкоковский «Психо». Надеюсь, хозяева этого заведения все же поприятней, чем в фильме, будут.

Мне полагалось радоваться тому, что я наконец-то получила подходящее место для отдыха, но радоваться не