Игорь Чубаха - Пепел и кокаиновый король Страница 60

– Мир катится в пропасть, Дмитрий Олегович, – подсказал помощник, преданно заглядывая в глаза...

«Медведь» Мильян дочитывал стенограмму: «...залежи магнетита с 30-40-процентным содержанием руды в породе найдены на Земле Эндерби и Земле Королевы Мод, в оазисе Бангера и других местах восточной Антарктиды. В центральной части гор Земли Королевы Мод еще советские геологи обнаружили гранато– и титаномагнетитовые руды высокого качества. А на Земле Мак-Робертсона исследователям удалось обнаружить толщу осадочных пород с железорудными пластами на площади около 10 тысяч километров... В этом же районе расположена крупная железорудная провинция, не уступающая по своим запасам Курской магнитной аномалии и Криворожскому железорудному бассейну. Запасы железной руды найдены и на Земле Виктории. Содержание железа в этих рудах – 25-35 процентов – рекордный „мировой“ показатель... На Земле Адели и Земле Мэри Бэрд найден свинец; во внутренних районах Антарктического полуострова и на северо-западном его побережье в районе залива Маргерит разведаны марганец и молибден... Признаки платиновых металлов и золота, серебра и цинка, ванадия, кобальта и никеля обнаружены в массиве Дуфек...»

Глава пятнадцатая. 14 июня 2002 года. Это вам за Порт Артур!

Забота у нас простая,

Забота наша такая:

Жила бы страна родная —

И нету других забот.

И снег, и ветер,

И звезд ночной полет...

Меня мое сердце

В тревожную даль зовет.

Стихи Л. Ошанина, музыка А. Пахмутовой.

14 июня 2002 года Сергей явился к стадиону «Экопа» (Япония, префектура Шизуока, Фукурои-сити) с лицом, разрисованным в цвета российского флага. Образ дополнял приобретенный в сувенирной лавке шарфик «Расия» с перевернутой буквой "с". Но, издали поглядев, что творится у стен японского стадиона, Пепел поменял планы. Вокруг тусовки земляков вертелось слишком много подозрительных типов. Одиночный же российский болельщик вообще бросался в глаза, как голая женщина на сборище гомиков. Надо было придумывать новый типаж, и Пепел подвалил к бельгийцам.

– Бельгийцы! – сказал им Пепел на английском. – Братья и сестры! Я разочарован. Наши не умеют играть. Ваши играть умеют. Долой Романцева! Да здравствует одна восьмая «Бельгия-Бразилия»![43].

Предателя родины заключили в жаркие бельгийские объятия. Рыхлые, некрасивые и очень шумные бельгийки полезли целоваться. Пеплу во имя легенды пришлось отвечать на липкие засосы. Потом из пластиковой двухлитровки перебежчику полили на руки минералку, и он под одобрительные похлопывания по спине смыл с лица российский флаг. Далее Сергею пришлось вынести еще одну душевную муку – позволить нанести себе на лицо краски вражеского флага. Раскраску взяла на себя пухлогубая бельгийка. При этом она слишком часто касалась Пепла напряженными сосками, чтобы можно было говорить о какой-то случайности. Или, может быть, у них в Бельгии обычаи такие?

– Бельгийцы! – вопил на ухо Сергею, поднимая общий боевой дух самый рьяный фанат, – Наши футболисты за этот матч получат по 24789 евро!

– Ура! – орали бельгийцы.

– За участие в четвертьфинальном матче игроки нашей сборной получат по 57015 евро, а полуфинал принесет им по 126425 евро!

– Ура! – орали бельгийцы.

– А за выход в финал бельгийцам выплатят по 176004 евро!

– Ура!!! – орали бельгийцы.

В довершение Пеплу выдали красно-черно-желтую шапку с рогами, шарфик тех же цветов, футболку с фамилией вражеского нападающего «Sonk» и трещотку. Тут же вокруг захрустели вскрываемые банки пива («А вот пиво у них доброе», – отметил справедливый Пепел), а пухлогубая бельгийка скинула лифчик и стала закрашивать верхние прелести цветами родного ей флага.

В толпе шныряли билетные спекулянты. Полицейские неторопливо рассекали толпу, задерживаясь по любому поводу, то и дело вертя головой. Вечная игра «полицейский-вор» регулировалась предварительной и, понятно, оплаченной договоренностью. Но если перекупщик наглел, переставал обращать внимание на представителей закона и давал полицейскому к себе подобраться вплотную, то жулик проигрывал в этой игре, и его уводили в направлении коричневых фургонов.

«ФИФА не может взять в толк, почему все билеты на матчи раскуплены, а на трибунах остаются свободные места. То ли дурку валяет ФИФА, то ли футбольные чиновники тоже в доле» – думал Пепел, наблюдая за тем, как из спекулянтского кармана появляется очередная перетянутая резинкой пачка билетов. Перекупщик вытянул из другого кармана некий предмет, уместившийся в небольшой азиатской ладошке, и скрытно от клиента в ладошку заглянул. Потом перевел взгляд на покупателя.

Пепел прошел мимо и заглянул спекулянту через плечо. Взгляда мельком хватило, чтобы опознать собственную паспортную фотографию, увеличенную раза в два. Это уже была конкретная засада, и Сергею, наивно рассчитывавшему взять билет с рук, теперь предстояло изобрести нечто новое.

Невдалеке пели родные славянские голоса:

...Фудзияма – не яма, гораНад священной и бурной рекой.Ямомото – такой генерал,Харакири – обычай такой...

Грустных лиц пока не встречалось. Они появятся позже – когда закончится матч. Сейчас же вокруг стадиона пенилось веселье и оживление, пузырилось возбужденное ожидание. Бойко раскупались российские и бельгийские флажки и гримерная краска: синяя, белая, красная, черная и желтая. Драла горло горстка английских болельщиков, занесенных бесшабашным ветром футбольного чемпионата мира. Примкнувшие к ним два шотландца дули в волынки и сами же под них отплясывали – зажигательно взвивались клетчатые юбки, обнажая кривые волосатые ноги. Однако в драку британцы вопреки своей репутации не лезли.

Там, где звучала песня про Ямомото, над головами хлопало трехцветное полотнище, укрепленное на длинном гибком шесте. Шест передавали друг другу – из уставших рук в отдохнувшие. Под флагом собирались российские болельщики для совместного, в национальном духе коллективизма, прохода на трибуны. Боевой болельщицкий настрой тоже подогревался пивом. Следом за «Про Ямомото» не первый раз сегодня затянули актуальную песню про то, что «В эту ночь решили самураи перейти границу у реки».

– Душевнее, – попросил кто-то из певцов. Запели душевнее, почти интимно:

"...Но разведка доложила точно.И пошел отвагою силенПо родной земле дальневосточной" —

И уж тут вжарили во всю мощь луженых российских глоток —

«Броневой ударный батальон...»

Судя по нулевой реакции японцев, песня им была незнакома. Невысокие желтолицые люди чему-то улыбались, без конца друг другу кланялись и очень мало между собой разговаривали. Вели они себя совершенно одинаково. Будто их император издал указ проходить на стадион не иначе как: организованно двигаться к стадиону от остановок и парковок, купить по дороге футболку и флажок, ненадолго притормозить возле группы фанатов-гейдзинов[44], загадочно улыбаясь, некоторое время поглазеть, как готовятся к матчу большие белые люди, купить мороженое и продолжать движение.

Огромный надувной мяч с эмблемой мундиале-2002 рвал не пускающие его в поднебесье тетивой натянутые тросы. Выше барражировали полицейские вертолеты. Нынче они летали поодиночке, а не стаями, как во время матчей сборной США – сегодняшний матч органам японского правопорядка не представлялся особо опасным. По внушительным, величиной с футбольные ворота экранам, гоняли рекламу. Любой антиглобалист исплевался бы, глядя на преобладание рекламы транснациональных фирм. Раз в пять минут, видимо, для тех, кто еще не понял, куда попал, крутили ролик, анонсирующий сегодняшний матч – «Бельгия-Россия».

И тут Пепел услышал русскую речь, усиленную мощными динамиками. И если бы просто говорили по-русски, эка невидаль. Но обращение было адресовано именно ему – Сергею Пеплу...

Витась походил босиком по циновкам, попереключал каналы. Так и не найдя в эфире славянскую речь, вырубил телевизор – достойный агрегат, плоский экран и все такое, Витась не отказался бы иметь похожий. Раздвинув жалюзи, поглядел в окно, конечно же, с видом на уже набившую оскомину Фудзияму. Где-то там в дымке прятались горные хребты с горячими источниками, скалистое океанское побережье, озеро Хамана, водопады Ширато, а также замки Сумпу и Какегава, некогда противостоявшие Токио. Потом взгляд перекочевал на станцию Токайдо линии железнодорожных экспрессов «Синкансен». Все опрятненькое и чистенькое, будто игрушечное.

В дверь поскребли.

– Ху из ит? – спросил белорус.

– Пришел отель-бой, мистер, – ответили Витасю на том же языке с чудовищным акцентом. – Ваша всем довольна?