Павел Астахов - Продюсер Страница 37

Тем временем пока еще капающая из запущенных при жизни Шлица проектов выручка постепенно истощалась. Из крупных самым дорогим был, безусловно, «Медиасити». Но умный Фадеев никогда бы не рискнул сунуться в миллиардный раздел. Несмотря на предложение Фроста поработать под его началом, Митя мечтал о собственном деле. Клуб «Гоголефф», телеканал, радиостанция, конкурсы — это все было не по Митиным зубам, хотя вполне понятно и очень аппетитно.

— И что же остается тебе, Митя? — вздохнул он. — Бегать по поручениям этих жлобов? Да кто они такие, чтобы указывать, командовать? Твари!

Митя злился от собственного бессилия перед шоу-магнатами. В реальном бизнесе они были ничем не лучше Мити, даже во многом слабее. Каждый держался на плаву за счет каких-то невидимых снаружи ресурсов. Гарика окучивали и в то же время защищали наркоконтролеры; Ротмана — менты; Фроста — какие-то тайные спецслужбисты. Оно и понятно, телеканалы давно стали стратегическим политическим оружием. Ну а Митя мог рассчитывать разве что на Ивана Бессараба, который хотел бы играть собственную игру, но не знал и не понимал в шоу-бизнесе вообще ничего.

Фадеев задумался. Он не мог рассчитывать на тупую силу таких, как Бессараб. Он мог рассчитывать только на свой ум. А потому после недолгих сомнений он таки набрал Фроста.

— Корней Львович, здравствуйте! Это Митя Фадеев. Да. Две минутки. Я тут пробежал по спискам наших… я имел в виду Иосифа Давыдовича фирм и проектов. Вот что хотел предложить. Тут пара фирм, которые весьма интересны. По концертной деятельности и конкурсам. Да. Вот я и говорю — переоформить. Ага. Ага. Я попробую. Думаю, пару недель. Есть концы в регистрации. Я сделаю. У меня только… маленький вопросик… Можно мне за труды?.. Нет. Не деньги. Можно процент? Ну, я так считал, десять. Можно? Семь?.. Пять?.. Ну, тоже нормально. Нет-нет, я ничего! Просто есть другие предложения. От Ивана Ивановича. Да. Бессарабского. Он же тоже в доле. В бизнесе. Ну, я точно не знаю. Но Иосиф Давыдович ему отдавал до тридцати процентов. Точно! Сам видел много раз. Конечно, не отдаст. Я потому и спрашиваю. Знаю. Я могу его обойти. Хорошо. Можно семь? Спасибо. Большое спасибо. А остальное? На вас? Ага. Понял. На компанию вашу. Скинете реквизиты. Все. Понял. Я сделаю. Доложу. О'кей! Спаси… — Гудки оборвали жаркий Митин монолог.

Он секунду посидел с открытым ртом, а потом вдруг зло плюнул прямо в трубку:

— Тьфффу! Урод! Жлоб толстожопый! Десять процентов ему жалко.

Дальше Митя поговорил с Ротманом и Гариком, но и там и там разговор был очень схож с беседой с Фростом, только выцыганить процентов удалось еще меньше. Гарик дал один, а Роман три. Их совсем не напугал возможный конфликт с Бессарабом. Они и этими долями поступались лишь потому, что желали иметь профессиональные услуги Фадеева. Митя слыл в шоу-бизнесе очень хорошим менеджером — и не напрасно. Оставалась последняя фаза — переоформить предприятия и фирмы на новых хозяев, то есть на себя.

Кузя

Виктория нервничала. Адвокат Павлов пока лишь начал вникать в суть проблемы ее наследства. Он не был готов взять полностью на себя все заботы по принятию и оформлению наследства. Частично из-за незнания специфики шоу-бизнеса, а большей частью из-за своей текущей занятости. Он пообещал раскидать текучку и заодно разузнать побольше о тонкой сфере тяжелого эстрадного искусства. Список же тех, к кому Медянская могла обратиться, стремительно иссякал. Она в который раз перелистывала записную книжку, когда ее взгляд упал на старый телефон бывшего мужа Евгения Кузьмина. Она набрала номер, и тот сразу же отозвался:

— Алло, Вика, это ты?

— А как ты узнал? — поразилась Медянская.

— Просто. Автоопределитель номера. Уже давно не роскошь.

— Так ты и мой телефон помнишь? — все равно недоумевала Виктория.

— Ну да! Что еще случилось? Я могу помочь тебе?

— Спасибо, Кузя. Мне нужна помощь.

— Тебе деньги нужны? Я не очень сейчас могу соответствовать… но… — начал было запинаться Кузьмин, но Виктория его перебила:

— Погоди. Деньги не главное. Важнее понять, где они и как их получить? Ты знаешь?

— А-а-а! Ты про бизнес? Конечно! Основа нашего бизнеса — это кэш! То бишь черный нал. Наличман, другими словами.

— Ну, это я знаю. А как он получается? Откуда?

— Как? Очень просто. Ты сама должна это уже знать… или… тебя Иосиф не посвящал? От каждого концерта, вечеринки, корпоратива, выступления, если это только не субботник и не политика, продюсер получает бабки. Налом. Хотя теперь даже за политику стали платить неплохо. Сама помнишь: «Голосуй, а то…» — он хмыкнул.

Виктория помнила эту разухабистую выборную кампанию, пронесшуюся по стране, как торнадо. Денег вложили много, так что все сцены можно было выстлать ковром из долларов. Как раз после этой кампании, а точнее — во время нее Медянская и ушла от Кузьмина к более удачливому Шлицу. Она вздохнула:

— Все я помню, Кузя.

— Это прекрасно. А почему же ты меня все Кузей зовешь? Когда-то по-другому обращалась…

— Женя, я все помню. Но ты меня тоже не зовешь больше Вивьен. И перестал ты уже быть тем домовенком лохматым, с которым я познакомилась на рождественских встречах у Аллы. Так ведь?

— Да, так. Ты права, Вивьен.

— Прекрати, Евгений! Прошу тебя. Не время и не место. Я тебе звоню только затем, чтобы понять, как мне быть с продюсерским центром, организацией концертов, гастролями, корпоративными выступлениями, всякими там днями рождения и свадьбами. Меня со всех сторон обжали! Я не вдова, а какая-то банкротша! Ротман увиливает, Фрост просто высмеял, Гарик уклоняется, этот мальчишка Клим Чук тоже где-то бегает. Никто, понимаешь, никто не помогает. Такое ощущение, что и моей смерти все были бы сейчас рады! Что делать, Женечка? Если можешь, подскажи. Мне с моим наследством не управиться. Полный завал!

Кузя настороженно хмыкнул.

— А что с Митей Фадеевым? Он же за всех у тебя отвечал.

— Отвечал? Крыша у него поехала, у твоего Мити. Решил, что он самый главный теперь. Может и без меня рулить бизнесом. Денег еще ни копейки не дал. Короче, посылает он меня, наш Митя.

— А на каком основании?

— Говорит, что я ему теперь не хозяйка и не начальник. Вот такой мерзавец.

— Н-да. Ситуация хреновая, но не смертельная.

— А что делать?

— Попробуй перекрыть ему кислород.

— Как?!

— Останови операции по счетам. Заморозь банковский счет. Отбери право первой подписи. Потребуй ключи, печати, бланки, бухгалтерию. Хоть у нас все на налике держится, все равно хоть какой-то официоз должен быть. Пойди по официальной дороге. Остальные тогда тоже зауважают и прибегут. Сделай решительный ход и покажи, что ты хозяйка!

— Слушай, а это идея! Спасибо тебе, Кузя! То есть я хотела сказать, Фаня-Нафаня!

— Ну вот, помнишь! Вика, ты меня прости… за все… — замялся и засопел в трубку Кузьмин, но Виктория решительно его перебила:

— Прекрати ты! Не время! Спасибо за подсказку. Лучше скажи, кто может помочь теперь все это реализовать. Я же ни шута не понимаю в этой бухгалтерии.

— Ну… хорошо бы адвоката нанять. Они знают, как быть.

— О! Точно. Есть у меня один на примете. Спасибо тебе, Кузьмин! Целую!

Виктория бросила трубку и откинулась в кресле. Ее давно не волновал затертый жизнью и более удачливыми соперниками неудачник Кузьмин. Когда-то все девки от пятнадцати до двадцати пяти вешались ему на шею и на все, что торчало. А он, по своей скромности и воспитанности, не мог пропустить ни одной юбки. Потом, правда, честно объяснял, что девушка рассказала историю своей тяжелой жизни и судьбы, а он ее и пожалел. В такой-то момент, когда Фаня утешал очередную дуру, Шлиц у него из-под носа Викторию и увел.

Визит дамы

Виктория не оставляла надежду справиться с ситуацией самостоятельно. Ее не остановил даже чудом сорвавшийся арест. Последний, с кем она не успела выяснить отношений, был Гарик — вот к нему, прямиком в клуб «Гоголефф», Медянская и приехала.

Гламурная жизнь била через край. Обкуренные малолетки хихикали и завлекали каких-то престарелых не то братков, не то разбогатевших лавочников. Мальчики, готовые скрасить вечер одиноким состоятельным мужчинам, курсировали между столиками, демонстрируя утонченные торсы и чувственно вздыхая. В персональной ложе в окружении длинноногих силиконовых красоток восседал известный сводник Силантий Зильберман. Периодически он отдавал им краткие указания, и они разбегались по клубу.

Виктория прошла сразу в административную часть, но дорогу преградили два дюжих охранника:

— Куда, дамочка?

— К Гарику.

— Ха! Нормально! Назначено?

— Нет. Но он должен принять. Я — Медянская, вдова Иосифа Шлица.

Стражи переглянулись и тут же посторонились.

— Извините. Проходите. Только одну секунду. Мы должны сообщить. — Второй охранник зашептал что-то в рацию, оттуда сразу отозвались: «Добро!» — и он кивнул Виктории: