Дэн Симмонс - Дети Ночи Страница 65

– У меня в сумке есть сменная одежда, – проговорила она, лязгая зубами.

– А для меня там ничего не найдется? – поинтересовался О'Рурк. Он промок еще больше. Когда он выжимал свою черную рубашку, вода потекла тонкой струйкой. У него была очень белая кожа на груди и плечах, и Кейт заметила, что пальцы у него трясутся от холода. Его черные брюки тоже заметно вымокли, но он никак не мог решиться расстегнуть их.

– Закройте глаза, – попросил он.

– Не глупите, – резко бросила Кейт, изо всех сил стараясь не стучать зубами. – Не забывайте, что я врач. Вы что, хотите услышать лекцию о переохлаждении?

– Нет. – О'Рурк расстегнул брюки и стал развешивать мокрую одежду на деревянной перекладине, на которую через грязное чердачное окошко падал слабый солнечный свет.

«Он не носит белья!» – была первая мысль Кейт. И только после этого она заметила пластиковый протез, начинающийся прямо от левого колена, и поняла, что его просьба была вызвана не просто деликатностью.

Она подняла взгляд от протеза и рассмотрела фигуру священника. Отец Майкл О'Рурк не отличался худощавостью Лучана, мышцы у него не были такими же рельефными, но, когда он повернулся, Кейт поймала себя на том, что ее восхищение его узкими бедрами носит далеко не медицинский характер. Она перевела взгляд ниже, к лобку. Его член и мошонка скукожились от холода.

Кейт отвернулась и стала рыться в сумке в поисках одежды.

– Не стоит мочить сухую одежду, – сказал О'Рурк, опускаясь на импровизированную постель рядом с ней. Ширина одеяла позволяла укрыться и ему. – Сначала отогрейтесь, а потом оденетесь.

Имей она дело с другим мужчиной при других обстоятельствах, у нее не возникло бы сомнений по поводу мотивов его поведения. Но сейчас, с Майклом О'Рурком, она не испытывала подобной уверенности.

– Тогда только свитер, – сказала она, вытаскивая из сумки хлопчатобумажный свитер военно-морского образца.

Натянув свитер на шею, Кейт расстегнула застежку сырого бюстгальтера и постаралась как можно незаметнее сбросить его, прежде чем просунуть руки в рукава. От ее внимания не ускользнуло то, что во время этих маневров ее груди заметно выпятились.

– Остались только джинсы и юбка, которые здесь неуместны, – прошептала она, поплотнее закутываясь в одеяло. – Опять придется нацепить эту проклятую синтетику, что купил Лучан, если мы снова будем выбираться на улицу.

Кейт вытащила из сумки сухие трусики и втянула их под одеяло. Как бы проделать это незаметнее? Отбросив ненужную щепетильность, она изогнулась под одеялом, стянула мокрые трусики и надела сухие.

О'Рурк скрестил обнаженные руки, и Кейт заметила, как он тоже пытается сдержать дрожь, но безуспешно. Она подумала, что, пожалуй, к ознобу тут примешивается нервозность. Они лежали в небольшом углублении в соломе, как два скорчившихся индейца, лицом к лицу.

– Сюда, – прошептала Кейт и откинулась в солому, потянув на себя одеяло таким образом, что О'Рурку не оставалось ничего другого, как придвинуться к ней. Некоторое время они неловко возились, распределяя одеяло между собой, после чего лежали рядом, почти не соприкасаясь, но согревая друг друга теплом тел через шерсть. Кейт попыталась придумать какую-нибудь шутку, чтобы разрядить возникшее между ними напряжение, но решила промолчать. О'Рурк смотрел на нее своими прозрачными серыми глазами, и она никак не могла понять, кроется ли в этом взгляде невысказанный вопрос.

– Повернись, – шепнула она.

Когда они оба свернулись калачиком, места под одеялом уже вполне хватало. Кейт без колебаний прильнула к нему сзади, почувствовав, как ее груди сжимаются под тонким свитером, а бедра касаются его бедер, еще влажных от дождя. Она положила ладони на его холодные плечи и скользнула вниз по его рукам, ощутив, как напряжены подрагивающие мышцы. Кейт поняла, что он мокнул и замерзал большую часть поездки до Тырговиште, и, прижавшись еще плотнее, просунула под него перевязанную левую руку, а правую положила ему на грудь.

– Я думаю, что не… – заговорил О'Рурк.

– Тс-с-с. – Кейт переплела ногами его ноги. – Все хорошо. Мы просто согреемся и немного отдохнем до темноты.

По его вздоху она поняла: он хотел что-то сказать, но промолчал. Мгновение спустя она почувствовала, как он расслабился и напряжение покинуло его.

Кейт ощутила тепло и влажность между бедер, нараставшую тяжесть в грудях, – что у нее всегда служило признаком возбуждения, но одновременно с этим ее, пожалуй, впервые после пожара, охватило великое спокойствие. Придвинув лицо поближе к его затылку, где слегка завивались неостриженные волосы, она почувствовала легкое щекотанье и вдохнула чистый мужской запах. Он перестал дрожать.

Кейт осознавала, что ее соски отделены от его тела лишь тонким свитером, ощущала тепло его ягодиц своими бедрами, твердый изгиб его спины округлостью своего живота, но она не позволила захватить себя возбуждению, вызванному такой близостью, и оно отошло на задний план приятным фоном. Она погрузилась в тепло и заснула.

Было уже темно, когда Кейт проснулась, и на какое-то мгновение она запаниковала, испугавшись, что они проспали и пропустили Церемонию. Но потом разглядела в запыленных стеклах сумеречный свет: солнце только что скрылось и до полуночи оставалось несколько часов.

О'Рурк еще спал – Кейт не испытала ни малейшего замешательства ни по поводу своего местонахождения, ни из-за такого соседства, – но во сне он повернулся и теперь лежал к ней лицом. Забинтованной рукой она так и обнимала его, однако он придвинулся поближе под одеялом, и его сложенные вместе ладони лежали в теплой впадине между ее грудей. У нее и мысли не возникло, что он притворяется: О'Рурк сладко посапывал, а его приоткрытый рот производил впечатление естественной беззащитности.

Кейт разглядывала лицо священника в угасающем свете дня: полные мягкие губы, длинные ресницы – можно себе представить, до чего хорошеньким мальчиком он был, – а в бороде попадались рыжеватые пряди и преждевременная седина. По его безмятежному сейчас лицу она поняла, сколько скрытого напряжения таилось за его обычно открытым и дружелюбным выражением, будто Майкл О'Рурк постоянно носил тяжкий груз, от которого освобождался лишь во сне.

Кейт опустила взгляд, и в том месте, где одеяло немного разошлось, увидела длинный изгиб его обнаженного бедра. Недолго думая, поскольку раздумья могли поколебать принятое решение, она придвинулась поближе и прикоснулась губами к щеке О'Рурка, а потом, когда он открыл глаза и от неожиданности сжал губы, нежно, но неумолимо поцеловала его. Он не отстранился. Кейт на мгновение остановилась, чтобы заглянуть ему в глаза и увидеть там нечто более важное, чем просто удивление, затем снова приблизилась к его лицу, чтобы снова поцеловать. На этот раз ее губы разжались ненамного раньше, чем его. Забинтованной левой рукой она привлекла О'Рурка к себе, продолжая ощущать между грудей его по-прежнему сложенные ладони. В их судорожном поцелуе было нечто бесконечно более сложное, чем только взаимное влечение и возбуждение: это было медленное и одновременное открытие чувства, совпадение ощущений столь же реальное, как биение их сердец.

Кейт отпрянула. В душе у нее поднялся водоворот противоречивых чувств.

– Извини, я…

– Тихо, – прошептал О'Рурк. Он обхватил рукой ее затылок, запустил пальцы в ее волосы и притянул к себе для очередного поцелуя.

Кейт казалось бесконечным влажное совершенство этого поцелуя. Когда же он все-таки закончился, она заговорила дрожащим голосом:

– Я хотела сказать, что ничего страшного не будет, если мы… То есть я предохранялась…, но я пойму, если ты…

– Тихо, – снова шепнул он, стягивая с нее свитер через голову. Ее соски мгновенно отреагировали на холодный воздух, но О'Рурк тут же набросил на нее одеяло.

– Не говори ничего, – произнес он, коснувшись ее губ пальцем, в то время как другой рукой нащупал ее трусики и стянул их вниз.

– Если не хочешь, то никаких… – продолжила она севшим голосом.

– Помолчи. Пожалуйста. – Он снова поцеловал ее, просунул ей под спину ладонь с сильными пальцами и наполовину перебрался на нее сверху, опираясь на левую руку.

– Пожалуйста, – эхом отозвалась Кейт, приподняв к нему лицо и целуя его, положив одну ладонь ему на затылок, а другой – проводя вниз по спине до поясницы. Здесь она нащупала несколько шрамов, в основном небольших, но один – длинный и неровный. Она ощутила мимолетное прикосновение протеза, когда он приподнялся и опустился между ее ног, но потом осталась лишь теплота его тела, поцелуев и настойчивая упругость его члена.

Кейт застонала и скользнула правой рукой вниз, под его бедра, обхватила, подалась вверх и подвела его к себе.

О'Рурк не спешил. Он поцеловал ее продолжительным, глубоким поцелуем, приподнял лицо, чтобы взглянуть на нее, как ей показалось, с бесконечной нежностью, и снова прильнул к ней так, что она вполне способна была потерять сознание на секунду-другую. Ее бедра задвигались, и тогда он вошел в нее – без суеты, без грубого мужского нетерпения, но с той же влажной, медленной настойчивостью, которую она ощутила в его поцелуе.