Кейт УИГГИН - Ребекка с фермы Солнечный Ручей Страница 4

- Как  я  хотела  бы  увидеть  Милтаун!  Я  думаю,  он  и  больше,   и  великолепнее, чем Уэйрхем, и похож на Париж. Мисс Росс  рассказывала  мне  о  Париже; там она купила мой розовый зонтик и мой бисерный кошелечек.  Видите,  как он открывается - со щелчком. У меня в нем двадцать центов; этого  должно  хватить на три месяца - на марки, бумагу и чернила. Мама говорит,  что  тетя  Миранда не захочет покупать еще и такие  вещи,  когда  ей  придется  кормить  меня, одевать и платить за мои школьные учебники.

- Париж совсем не большой, - сказал мистер  Кобб  пренебрежительно.  -  Самый скучный городишко во всем штате Мэн. Я туда много раз ездил[4].

И снова Ребекка  была  вынуждена  укорить  мистера  Кобба  безмолвно  и  спокойно, но тем не менее твердо, хотя упрек выразился лишь в одном взгляде,  быстро брошенном и быстро отведенном.

- Париж - столица Франции,  и  туда  вам  пришлось  бы  добираться  на  корабле, - сказала она наставительно. - Все это написано в  моей  географии.  Там сказано: "Французы веселые и учтивые люди, любят танцы и легкие вина". Я  спросила учителя, что такое легкие вина. Он думает,  что  это  что-то  вроде  свежего сидра или, может быть, имбирного пива. Я вижу Париж как  на  ладони,  стоит мне только закрыть глаза. Повсюду танцуют веселые  прекрасные  леди  с  розовыми зонтиками и бисерными кошелечками в руках, и учтивые величественные  джентльмены тоже танцуют и пьют имбирное пиво... Но вы можете видеть Милтаун  почти каждый день, и вам даже не надо закрывать для этого глаза, -  добавила  она с легкой завистью.

- Милтаун тоже не слишком велик, - проронил мистер Кобб с таким видом,  словно уже побывал во всех крупных городах на свете  и  нашел  их  одинаково  ничтожными. - А вот погляди, как я швырну эту газету  прямо  на  порог  мисс  Браун.

Бум! Сверток приземлился, как и было задумано, прямо на плетеный коврик  перед дверью, затянутой проволочной сеткой от мух.

- О, как здорово! - воскликнула Ребекка в восторге.  -  Вы  прямо  как  метатель ножей, которого Марк видел в цирке. Я хотела бы,  чтобы  здесь  был  длинный-предлинный ряд домов, и у каждого  посередине  дверь  с  проволочной  сеткой и плетеным ковриком, и на каждый надо было бы бросить газету!

- Ну, знаешь, я мог бы кое-где и промахнуться, - сказал  мистер  Кобб,  лучась скромной гордостью. - Если твоя тетя Миранда позволит, я возьму  тебя  как-нибудь этим летом в Милтаун, когда в дилижансе будет место.

Дрожь восхищения пробежала по телу Ребекки - от новых туфель и все выше  и выше, до соломенной шляпки,  а  затем  вниз  по  черной  косе.  Она  пылко  стиснула рукой колено мистера Кобба и сказала дрожащим  от  слез  радости  и  удивления голосом:

- О, неужели это сбудется - не может быть! Подумать  только,  я  увижу  Милтаун! Это все равно как если бы иметь фею-крестную, которая спрашивает  о  твоем заветном желании,  а  потом  его  исполняет.  Вы  когда-нибудь  читали  "Золушку",  или  "Желтого  карлика",  или   "Заколдованную   лягушку",   или  "Златовласку"?

- Кажется,  нет,  -  осторожно  сказал  мистер  Кобб  после  минутного  размышления. - Вот этого я, кажется, не читал. А где это тебе  представилась  возможность столько прочитать?

- О, я прочитала кучу книг, - ответила Ребекка небрежно. - И папины, и  мисс Росс, и всех школьных учителей, какие у нас  были,  и  всю  библиотечку  воскресной  школы.  Я  читала  "Фонарщик",   "Вожди   шотландских   кланов",  "Айвенго",  "Наследник  Редклифа",  "Жена  доктора",  "Давид   Копперфильд",  "Жизнеописания Плутарха", "Тадеуш Варшавский",  "Путешествие  пилигрима"[5]  и  еще много других. А вы что читали?

- Вот именно эти книги мне как-то не  случилось  прочитать.  Но,  Боже  мой, в свое время я  уйму  всего  перечитал!  А  сейчас  столько  езжу,  что  обхожусь "Альманахом", "Еженедельным Аргусом"  да  еще  "Земледельцем  штата  Мэн"[6]... Вот опять река; это последний длинный холм на  пути,  и,  когда  мы  доберемся до его вершины, вдали будут видны трубы Риверборо.  Кирпичный  дом  совсем недалеко. А еще полмили проедешь - и мой дом.

Ребекка нервно сжала  лежавшие  на  коленях  руки  и  передвинулась  на  сиденье.

- Я  не  ожидала,  что  мне  станет  страшно,  -  сказала  она   почти  беззвучно, - но, похоже, я все-таки испугалась,  самую  капельку,  когда  вы  сказали, что мы уже так близко.

- Не желаешь ли вернуться? - лукаво спросил мистер Кобб.

В ответ она бросила на него взгляд, в котором не было страха,  и  гордо  заявила:

- Я никогда не отступаю - я могу испугаться, но  бежать  мне  было  бы  стыдно. Войти к тете Миранде - это все равно что спуститься в темный подвал.  Конечно, там под лестницей  могут  оказаться  великаны-людоеды,  но,  как  я  всегда говорю  Ханне,  там  могут  быть  совсем  не  они,  а  феи,  эльфы  и  заколдованные лягушки!.. В этой деревне тоже есть главная  улица,  как  и  в  Уэйрхеме?

- Пожалуй, можно назвать эту улицу главной, и твоя тетя живет на  ней,  но только нет здесь ни магазинов, ни фабрик.  Захолустная  деревушка!  Чтобы  увидеть что-нибудь интересное, надо перебраться через реку на нашу сторону.

- Жаль, - вздохнула она. - Это  было  бы  великолепно  -  проехать  по  настоящей главной улице, сидя так высоко над парой отличных лошадей и  держа  над собой раскрытый розовый зонтик, а все в деревне  спрашивали  бы  друг  у  друга, кому принадлежит этот букет  сирени  и  сундучок,  обитый  некрашеной  кожей. Это все напоминало бы ту прекрасную леди, которую я видела в цирковой  процессии.  Прошлым  летом  в  Темперанс  приезжал  цирк,  и  утром  артисты  торжественно проехали по улицам. Мама разрешила нам всем пойти посмотреть  и  взять с собой Миру в колясочке. Вечером мы не могли пойти на  представление:  у нас не было денег на билеты. А в процессии были прекрасные кони, и звери в  клетках, и клоуны на лошадях, а в самом  конце  ехала  маленькая  красная  с  золотом легкая коляска, запряженная двумя пони, и в ней на бархатной подушке  сидела  заклинательница  змей,  вся  в  атласе  и  блестках.  Второй   такой  красавицы, мистер Кобб, не сыскать в мире. Когда на нее смотришь, приходится  с трудом глотать комок, который встает в горле, а холодная  дрожь  пробегает  вверх и вниз по спине. Вы знаете, о чем я  говорю?  Вам  приходилось  видеть  кого-нибудь, кто вызывал бы у вас такие чувства?

Мистеру Коббу уже  не  раз  приходилось  нелегко  на  протяжении  этого  богатого событиями утра, а теперь он почувствовал себя  еще  более  неловко.  Однако он умело уклонился от ответа, сказав:

- Насколько я могу судить, не будет ничего плохого, если  мы  с  тобой  устроим пышный въезд со всем возможным блеском и шиком. Я  выну  кнут,  сяду  прямо и буду погонять лошадей, а ты держи свой букет на  коленях  и  раскрой  зонтик - и мы заставим всех здешних жителей разинуть рты!

Лицо девочки на мгновение просияло, но  румянец  тут  же  угас,  и  она  сказала:

- Я забыла... Мама посадила меня внутрь  дилижанса.  Может  быть,  она  хотела, чтобы я сидела  именно  там,  когда  буду  подъезжать  к  дому  тети  Миранды. Может быть, внутри я буду выглядеть более  благородно.  К  тому  же  тогда мне не придется спрыгивать, и мои юбки  не  взлетят  вверх.  Я  открою  дверцу  и  выйду  как  настоящая  пассажирка.  Будьте  добры,  мистер  Кобб,  остановите, чтобы я могла пересесть внутрь.

Добродушный   возница,   натянув   вожжи,   остановил   лошадей,   снял  взволнованную маленькую особу с переднего сиденья, открыл  дверь,  помог  ей  забраться внутрь и положил рядом с ней букет сирени и розовый зонтик.

- Мы  с  тобой  отлично  проехались,  -  заметил  он,   -   и   хорошо  познакомились, так ведь? Так не забудешь про Милтаун?

- Никогда! - воскликнула она с жаром. - А  вы  уверены,  что  тоже  не  забудете?

- Никогда!  Клянусь!  -  торжественно  заверил  мистер   Кобб,   снова  взбираясь на свое сиденье.

Пока дилижанс громыхал  вдоль  деревенской  улицы  между  двумя  рядами  зеленых кленов, жители, выглядывавшие из своих окон, видели в нем маленького  смуглого эльфа в желтовато-коричневом  ситцевом  платье,  с  чопорным  видом  сидящего на заднем сиденье и крепко держащего в одной  руке  огромный  букет  сирени, а в другой -  розовый  зонтик.  Если  бы  они  оказались  достаточно  дальнозорки, то, когда дилижанс свернул к боковым дверям старого  кирпичного  дома, они могли бы увидеть, как кокетка ситцевого платья бурно вздымается  и  опускается над отчаянно бьющимся сердцем,  как  красные  пятна  выступают  и  пропадают на бледных щеках, а слезы заволакивают блестящие  темные  глаза  -  путешествие Ребекки подошло к концу.

- Смотри,  почтовый  дилижанс  заворачивает  к   палисаднику   девочек  Сойер, - сказала  своему  мужу  миссис  Перкинс.  -  Это,  должно  быть,  их  племянница из Темперанса приехала. Они писали Орилии и приглашали к себе  ее  старшую дочку Ханну. Но Орилия ответила, что ей легче обойтись без Ребекки и  она отпустит ее; конечно, если Миранде и Джейн все равно. Так  что,  значит,  это Ребекка приехала. Она будет подходящей подружкой для  нашей  Эммы-Джейн.  Только не верится мне, что девочки Сойер продержат ее у себя  три  месяца!..  Смуглая она, как индеец; это все,  что  я  успела  заметить,  -  смуглая  и,  кажется, бойкая. Поговаривали, что кто-то из Рэндлов женился  на  испанке  -  она учила музыке и языкам в каком-то пансионе. Лоренцо был смуглый, ты  ведь  помнишь, и эта девочка тоже. Ну, не знаю, зазорно ли иметь испанскую кровь в  жилах; думаю, что нет, раз дело было давно, да и женщина та,  говорят,  была  порядочная.