Илийка. Не смолкает прибой - Анастасия Антоновна Зорич Страница 5

— Заодно проверю, нет ли у тебя ошибок.

— Нечего у меня ошибки искать. Давай сюда тетрадь.

— Ну, не злись, — изменив тон, миролюбиво заговорил Иордан, — некогда было возиться с уроками: ходил в кино, потом пришли гости…

— Задачи легкие, ты еще успеешь решить.

— Задачи никогда не бывают легкими. Лучше перепишу.

Иордан положил на паргу большой рыжий портфель с серебряной табличкой: «С новым годом поздравляют благодарные подчиненные дорогого и любимого хозяина господина Думитриу. Январь 1940 года». За два месяца сын «дорогого и любимого хозяина» успел уже основательно потрепать подарок «благодарных подчиненных».

Илийка рассеянно смотрел, как Иордан роется в портфеле.

— Что за книга у тебя?

— Интересная. Ты такой еще не читал, — самодовольно ответил Иордан.

Илийка взглянул на обложку и ахнул. Ему однажды попалась эта чудесная книга о смелых гладиаторах, об их бесстрашном и умном вожде Спартаке, поднявшем в Риме восстание рабов. Тогда, на перемене и на уроках он успел прочесть сотню страниц, а потом книгу забрали, и Илийка неделю ходил сам не свой: что же дальше было со Спартаком.

— Я немного почитаю, хорошо?

— Читай, — великодушно разрешил Иордан, — только покажи, откуда переписывать.

— Отсюда. — Илийка, взяв книгу, быстро нашел недочитанную в прошлый раз страницу.

Иордан торопливо списывал: урок вот-вот начнется.

— Какой ответ? — спросил он. — Тут стоит шестнадцать.

Когда читаешь интересную книгу, забываешь обо всем. Илийке казалось, что он уже не в школе, а в другом мире, среди других людей, что он идет во главе огромного войска восставших рабов.

Иордан повторил вопрос.

— Что? — не отрываясь от книги, отозвался Илийка.

— Про что написать ответ?

— А про что задача?

— Про копыта.

— Ну и пиши: копыта, — буркнул Илийка.

Класс между тем наполнялся учениками.

Потешаясь над рисунками, ребята намалевали Михаю усы. Иордану приделали огромные уши и только к карикатуре на Стефанеску никто не притронулся: она была хороша и так.

Прозвенел звонок.

— Учитель! — Сосед ткнул Илийку под бок.

Илийка вскочил и для порядка возвратил ему хороший тумак.

В класс вошел Тимофей Иванович. Взглянув на доску, он чуть заметно улыбнулся и, безошибочно определив автора портретов, произнес:

— Крецу, сотри свое художество. Хочешь, чтобы тебя из школы выгнали?

Илийка покорно стер рукавом рисунки. Ребята, смеясь и подталкивая друг друга, наблюдали за ним. Им очень нравилось, когда Илийка рисовал.

— Что там за шум? — Тимофей Иванович даже не повернулся в сторону шумевших, но все притихли.

Учителя математики побаивались, хотя он никогда не кричал, как учитель румынского языка Стефанеску, и с виду казался очень добродушным благодаря своей полноте и близоруким голубым глазам.

Начался урок. Илийка быстро решил задачу, поднял руку и тайком заглянул в лежащую под партой книгу.

— Кто еще решил, кроме Крецу? — спросил Тимофей Иванович, надевая пенсне.

Руки никто не поднял.

— Хорошо, решайте дальше. Крецу, не коси глазами, не заглядывай и в тетрадь и в книгу одновременно, — продолжал учитель, перелистывая учебник. — Это только зайцу удобно: у него глаза в разные стороны смотрят.

Ученики засмеялись, а Илийка, не сразу сообразив, что это о нем говорят, смутился и засунул книгу подальше.

— Иордан Думитриу! Иди к доске, попробуем вместе решить задачу, и прихвати тетрадь для домашних работ, — сказал Тимофей Иванович.

— Подсказывайте, — шепнул на ходу Иордан.

Ио подсказки слабо помогали. Иордан стоял у доски красный и потный.

— Дома ты сам решил задачу? — спросил учитель.

— Конечно. Отец вчера весь вечер в банке был. — Думитриу любил говорить о положении, которое занимал отец.

— Вчера было воскресенье, — заметил Тимофей Иванович.

— Я хотел сказать — позавчера, — поправился Иордан.

— Я тебя спрашиваю не об отце, а об уроках. Ты сам решил задачу?

— Сам. Ей-богу, сам. Можете у отца спросить.

— А шестерка у тебя откуда?

Думитриу растерянно смотрел на учителя, моргая круглыми от удивления глазами.

— Откуда шестерка? — повторил учитель.

— А сколько там должно быть? — растерянно спросил Иордан.

— Должно быть пять.

— Ну, значит, я ошибся, когда переписывал начисто, — небрежно ответил Иордан, глядя в свою тетрадь через плечо учителя.

— Так. А что у тебя здесь?

— Шестнадцать копыт помножить на…

— Какие шестнадцать копыт? Это у тебя лошадь пли сороконожка? Разве у лошади бывает шестнадцать копыт?

— У Илийки тоже — копыта…

Ребята засмеялись.

— Крецу, что ты множил? Покажи тетрадь.

— Я — гвозди. Шестнадцать гвоздей на каждую подкованную лошадь, — ответил Илийка, подавая учителю тетрадь.

— Он у тебя, Крецу, переписывал задачу? — сурово спросил учитель. — У вас одинаковая ошибка.

… Илийка молчал.

— Как же так получилось? — Тимофей Иванович оглядел мальчиков. — Одинаковая ошибка, одинаковый отпет…

— Это Крецу у меня переписал, — выпалил Иордан.

— Очень хорошо. Возьми свою тетрадь, — проговорил учитель. — Очень хорошо, Иордан. Единица.

— За что? — растерялся тот.

— За то, чтоб не давал списывать.-

— Иордан что-то пробурчал.

— Ты что, недоволен, Думитриу? — повернулся к нему учитель.

— А почему Крецу не поставили единицу?

— Потому что, если он и списал у тебя, — усмехнувшись произнес Тимофеи Иванович, — то списал правильно.

— Я тебе это припомню, — прошипел Иордан Илийке, усаживаясь на место. — Ты нарочно подстроил. Отдай сейчас же «Спартака».

Илийка с сожалением вернул книгу. Опять прервали на самом интересном месте. Когда-то ему удастся дочитать?

Прозвенел звонок. Мальчики поднялись и застыли у своих парт. Но едва Тимофей Иванович вышел из класса, как они с криком ринулись к выходу.

Последним в коридор чинно вышел рыженький мальчик, очень тихий с виду, прозванный в школе Сусликом. Он скромно стал в сторонке, пошарил за пазухой, и через минуту тонкая струя воды из продырявленного мячика ударила в самую гущу орущей ватаги.

Суслик действовал исподтишка, стараясь, по возможности, попасть кому-нибудь в глаз или в ухо и радуясь, когда это удавалось.

Мальчишки, не понимая, откуда их поливают водой, подняли такой шум, что когда Тимофей Иванович вышел из учительской, голоса его никто не услышал. Схватив одного сорванца за руку, он вытащил его на середину коридора. Но тот так увлекся, что не сразу сообразил, кто его держит, и продолжал вопить.

— Что с тобой? — строго спросил учитель. — Опомнись!

Мальчик замер. Остальные тоже притихли. На уроках Тимофей Иванович бывал очень строг, но на переменах он почему-то не обращал особого внимания на шалости. Сейчас, выпустив руку мальчишки, он проговорил:

— Успокойся и не ори!

Ребята на минуту «успокоились», но когда за учителем захлопнулась дверь, снова подняли возню.

В это время, поправляя куртку, из класса вышел Иордан.

Суслик изловчился и попал струей прямо ему в нос. Тот бросился с кулаками, и плохо пришлось бы Суслику, если бы от внезапного толчка его враг не отлетел в сторону. Выстроившиеся