Хью Лофтинг - Почта доктора Дулиттла Страница 5

— Послушай, я дам тебе за марку шиллинг, — говорил один.

— А я дам полтора, — поднимал цену другой.

— Два, два шиллинга!

— Три!

Каждый из них набавлял цену, и в конце концов марка у шла за восемь с половиной фунтов.

Когда король Коко узнал, за сколько белые люди купили марку, которая ему не понравилась, он пришел к ним и спросил:

— Объясните мне, зачем вам понадобилась старая и некрасивая марка? У меня есть много других, новых, где я выгляжу намного лучше.

Белые путешественники как могли рассказали королю Коко о новой европейской моде. Король Коко решил, что вся Европа сошла с ума, но сообразил, что ему будет намного выгоднее продавать почтовые марки филателистам, чем наклеивать их на письма. С тех пор как только к берегу подходил корабль, король посылал к нему главного почтмейстера королевства. Это был очень важный чиновник, в форме из трех ожерелий и в фуражке с кокардой. Он тоже нес толстую сумку, но в ней были не письма, а марки для продажи.

Торговля марками оказалась таким выгодным делом, что король Коко уволил колдуна и выписал из Англии печатный станок.

Почта в королевстве Фантиппо не работала и раньше, а теперь, когда все марки продавали иностранцам, жители Фантиппо и вовсе перестали писать письма.

Пока Сьюзен рассказывала, доктор вспомнил, как он однажды плыл на корабле и, когда они зашли в порт Фантиппо, к ним на палубу поднялся полуголый почтальон и предложил купить марки. Джон Дулиттл в то время тоже собирал марки, поэтому купил зеленых и фиолетовых королей Коко.

Уже вечерело. Сьюзен и Бегве встали из-за стола и вышли на палубу. Джон Дулиттл пошел проводить их. И тут они увидели, что к кораблю плывет лодка, а в ней сидит король Коко. В тот день он решил сам отправиться на корабль белых и продать им почтовые марки со своим портретом, чтобы хотя бы немного пополнить казну, которая совершенно опустела после того, как он купил у заезжего купца две тысячи пятьсот тридцать три пипетки.

Джон Дулиттл пригласил короля на чашку чая.

— Стыдно, ваше величество, — говорил он королю, пока тот уплетал за обе щеки пирожные. — Мало того что вы людей продаете в рабство, у вас еще почта работает из рук вон плохо!

— У меня слишком много королевских дел, — оправдывался король Коко, — чтобы еще заниматься почтой. Вот если бы нашелся человек, который взялся бы мне помочь… Может быть, вы согласитесь?

И доктор Дулиттл неожиданно для себя согласился.

Глава 5. Возвращение откладывается

Когда Джон Дулиттл вместе со Сьюзен и Бегве спустился в лодку короля, он и не подозревал, за какое трудное дело взялся и какие удивительные приключения поджидают его в будущем.

В столице Фантиппо не было больших домов, она состояла сплошь из глинобитных хижин с крышей из тростника. Это была деревня, но такая огромная, что требовалось несколько часов, чтобы пройти ее из конца в конец. На холме у берега стоял королевский дворец.

Жители Фантиппо, как и их король, были люди веселые и неунывающие. Улыбка редко сходила с их лиц.

Почтальоны тоже приветливо улыбались, когда Джон Дулиттл с королем зашли на почту. Но доктору было не до веселья — письма толстыми пачками лежали на полу, на полках, в шкафах и даже на улице у порога почты.

— Ай-ай-ай! — схватился он за голову. — Разве можно так обращаться с письмами?! Так вот почему брат Бегве не получил письмо Сьюзен!

Не говоря больше ни слова, доктор снял сюртук и принялся за работу. Первым делом надо было рассортировать письма, то есть сложить отдельно все те, которые шли в один город или одну деревню, затем набить этими письмами сумку почтальона и отправить его в путь. Однако некоторые письма шли в очень дальние деревни, и почтальону нужны были лошади и повозка… Прошел час, два, три, и доктор понял, что ему не справиться ни за день, ни за неделю.

Король Коко даже обрадовался, когда узнал, что доктор вынужден остаться на несколько недель. Он приказал привести к берегу корабль доктора, поставить его на якорь и переправить на сушу зверей. Для Джона Дулиттла и его друзей сразу же приготовили большую глинобитную хижину — а других домов, как вы знаете, в Фантиппо не было.

Через десять дней почта, хоть и со скрипом, все же заработала. Каждое утро почтальоны с толстыми сумками отправлялись в путь и разносили письма. Но переслать письмо в Европу, через море, было намного труднее. О королевстве Фантиппо мало кто знал, и суда заходили туда очень редко.

Как-то раз доктор Дулиттл лежал утром в постели и ломал голову над тем, как бы исхитриться и найти способ отправлять письма в Европу.

В дверь постучали, и в спальню заглянул О’Скалли.

— Вставайте, доктор, — пролаял он. — Завтрак уже ждет вас на столе.

И пока доктор натягивал на себя брюки, рубашку и неизменный сюртук, пес ворчал:

— С утра покоя нет. Уже прилетела ласточка и ждет вас. У нее, видите ли, важное поручение от Проворного. Что важного может быть у птиц? Они даже по земле не ходят, знай себе по воздуху порхают. Легкомысленные создания! На земле надо стоять твердо, как мы, собаки, на четырех лапах.

Джон Дулиттл оделся под ворчание О’Скалли и вышел в столовую. На столе дымился завтрак, а на окошке сидела ласточка.

— Здравствуй, — сказал ей доктор и сел к столу. — Это ничего, что я при тебе съем яйцо?

— Конечно, ничего, доктор, — прощебетала в ответ ласточка. — Оно ведь куриное. Какое счастье, что люди не едят ласточкины яйца. Правда, говорят, что в Китае очень любят лакомиться ласточкиными гнездами. Вот это уж совсем бесчеловечно!

Доктор очистил сваренное всмятку яйцо и принялся за завтрак.

— Так что тебя привело ко мне? — спросил он у ласточки.

— Меня послал к вам Проворный, — ответила она. — Он спрашивает, как долго вы здесь пробудете. Нет-нет, мы не жалуемся, мы понимаем, что у вас тут важные дела, и готовы ждать еще, но мы опаздываем в Англию. Сперва мы задержались из-за работорговца Бонса. Целых три дня нам всем вместе пришлось искать его, выслеживать, гоняться за ним, а теперь вы занялись почтой королевства Фантиппо. Обычно в это время мы уже в Англии и вьем гнезда. Мы должны в срок отложить яйца и высидеть птенцов, иначе они не оперятся до осени и не окрепнут. И тогда придется им зимовать в Англии.

— Я сожалею, что задержал вас, — сказал доктор. — Попробуем что-нибудь придумать. А почему Проворный сам не прилетел ко мне, а прислал тебя?

Он налил себе чаю в чашку и взялся за булочки с вареньем. Ласточка вспорхнула и опустилась на край стола, она щебетала и время от времени ловко подхватывала крошки от сладкой булки.

— Он собрал стаю на совет, — говорила ласточка. — Мы должны решить — улетать немедленно или ждать. Только не подумайте, что мы бросаем вас, господин доктор.

— Ну что ты, я не обижаюсь, — ответил доктор. — Вы и так меня не раз выручали. Прошу тебя, передай Проворному, чтобы он сам прилетел ко мне. Погоди, погоди, где же я тебя видел раньше? Не ты ли прожила одно лето у меня в Паддлеби под крышей конюшни?

— Нет, — прощебетала ласточка, — под крышей вашей конюшни я не жила. Но мы с вами действительно встречались. Это я прилетела к вам и сказала, что в Африке заболели обезьяны.

— Ну конечно! Как же я мог тебя забыть! — И доктор хлопнул себя ладонью по лбу. — Представляю, как тебе было трудно. Шутка сказать — прилететь зимой из Африки в Англию, когда все покрыто снегом и нет ни крошки еды. Такое не всякому по плечу.

— Мне и в самом деле пришлось несладко, — кивнула ласточка. — Ледяной ветер пронизывал меня насквозь, я едва не замерзла. Но я знала, что мне во что бы то ни стало надо долететь, иначе обезьяны умерли бы от ужасной болезни.

— A почему послали тебя? — спросил Джон Дулиттл.

— Проворный хотел лететь сам, — ответила ласточка. — Он очень смелый и летает быстрее всех. Однако стая не хотела его отпускать. Нельзя понапрасну рисковать жизнью вожака. Иначе стая не выживет. А заменить Проворного нам некем. Вызвались лететь все, и тогда Проворный предложил бросить жребий. Каждая ласточка принесла по листику, у одного из них оторвали черешок и сложили их все в скорлупу кокосового ореха. Ласточки подлетали к скорлупе и с закрытыми глазами, наугад, вынимали листик. Я вытащила листик без черешка, и это означало, что я должна была лететь в Англию. Признаюсь вам, доктор, мне было страшно. Я даже попрощалась с мужем и детьми, потому что не верила, что вернусь живой. А теперь я очень рада, что жребий пал на меня.

— Почему же теперь ты рада? — спросил доктор и встал из-за стола.

— Потому что я получила в награду вот это. Посмотрите, — прощебетала ласточка и показала доктору правую лапку. На лапке была повязана красная ленточка.

— А что это такое? — удивился Джон Дулиттл.

— Это знак отличия, — гордо ответила ласточка. — Теперь любая встречная птица сразу увидит, что я очень смелая.