Армин Пройсс - Ханна Райч - жизнь немецкой летчицы Страница 11

Помощь неожиданно приходит от освободителя Муссолини Отто Скорцени. Этот богатырь с теплыми приветливыми глазами, в сочетании с доказанным бесстрашием и мужской твердостью, направляется к ним непосредственно Гиммлером. Мысль о применении V-l пришла к нему независимо от Ханны Райч и ее товарищей. Оказавшиеся на его дороге преграды и сомнения он просто сносит, утверждая, что у него есть все полномочия, и он должен постоянно докладывать Гитлеру.

Благодаря его маневрам, граничащим с авантюрами, находящимся в распоряжении конструкторам и инженерам удается через несколько дней переделать V-l для запланированной цели. Новое оружие считается совершенно секретным и проходит под кодовым названием «Райхенберг». Ханна сразу предлагает себя для испытаний. Но Рехлин настаивает на том, чтобы провести испытания со своими собственными пилотами. Вместе с Отто Скорцени Ханна присутствует при первых попытках. Двое из пилотов пострадали в результате аварии, к счастью, не смертельно. Затем Ханна Райч и Хайнц Кенше из Имперского министерства авиации предпринимают следующие попытки.

После десяти удачных полетов прикрепленный в корпусе мешок с песком при достигнутой скорости 850 км/ч отделяется и блокирует руль высоты. Только такой виртуозной летчице как Ханна Райч удается с помощью особых трюков при посадке выйти более или менее невредимой из разбитой машины. В другой раз для полной нагрузки был установлен наполненный водой бак. И на этот раз ей тоже очень повезло. Вода, которую обязательно нужно было слить перед посадкой (в противном случае летчик получил бы травму позвоночник при ударе), покрылась при высотном полете слоем льда, который заморозил отверстие бака. После отчаянных усилий ей удается в самую последнюю минуту, уже близко над землей, открыть кран и спустить большую часть воды.

У V-l были, если не считать трудностей с приземлением, отличные летные качества. Ее могли бы пилотировать обычные, средние пилоты. Но время уже обогнало проектно-конструкторские работы и испытания. Вторжение началось. Ни Me 328, ни пилотируемые V-l, никогда не использовались в бою.

Героизм готовых к самопожертвованию добровольцев больше не мог отвернуть судьбу. Было уже слишком поздно.

В октябре 1944 года при бомбардировке Берлина Ханна была ранена на пути к бомбоубежищу. Вновь она прикована к больничной койке, на этот раз в лазарете ВВС бункера ПВО у берлинского зоопарка. Тайком, когда доктора и медсестры предполагают, что она для выздоровления гуляет в саду, она убегает, чтобы полететь к разбившемуся в авиакатастрофе товарищу, тоже летчику-испытателю. После возвращения ей запрещают покидать военный госпиталь.

Всегда думая о будущем, теперь она занимается проблемой, которая все больше наполняет ее тревогой. Как раз в это время в том же госпитале лежит из-за ампутации ноги полковник Рудель. С ним она обсуждает вопрос, как могли бы ориентироваться летчики во все больше окутанном дымом и огнем Берлине. По всей вероятности, город ждут еще более тяжелые испытания. Нужно будет вывозить раненых, выполнять особые задания. Как отметка пеленга башня ПВО на бункере зоопарка кажется им даже при наихудшей видимости наиболее подходящей.

После выписки из военного госпиталя Ханна сразу ставит себе задачу при любой погоде подлетать на очень низкой высоте с видимых издалека исходных точек на краю города к башне ПВО. Из этих точек она точно запоминает компасный курс в направлении бункера зоопарка. Тогда она не может еще предвидеть, насколько важными окажутся эти ориентационные полеты всего три месяца спустя.

В конце февраля 1945 года она летит еще раз, вопреки категорическому запрету Гитлера, буквально в режиме перелета изгородей на своем Физелер Шторьх в окруженный Советами Бреслау. С большой болью она испытывает все страдания своей охваченной решающей битвой против красного потопа родины. При обратном полете через Хиршберг ее достигает радиограмма, которая вызывает ее в Мюнхен. В районе Кицбюэля она должна разведать необходимые посадочные площадки для вывоза самолетами раненых. Ей удалось провести при этом еще один день у своей эвакуируемой к тому времени в Зальцбург семьи.

Часть 9: С особым заданием в Берлин

25 апреля Ханна получает сообщение, что она должна прибыть в распоряжение генерал-полковника фон Грайма для особого задания. Фон Грайм получил радиограмму с приказом явиться для доклада к Гитлеру в Имперской канцелярии в абсолютно окруженном к тому времени Берлине. Фон Грайм сначала спрашивает родителей Ханны об их согласии. В их прусском понимании долга они без промедления соглашаются. Еще раз Ханна видит своих любимых родителей и спящих в бомбоубежище детей.

«Юнкерс» Ju 188 доставляет Ханну и фон Грайма в Рехлин, куда они прибывают ранним утром 26 апреля. Новости плохи. Лишь один аэродром в районе Берлина, Гатов, еще остается в руках немцев. Предусмотренный для ее отчаянного полета в разбомбленную, подвергающуюся обстрелам русской артиллерии столицу империи вертолет был разбит при бомбардировке аэродрома Рехлин. Одноместный «Фокке-Вульф» FW 190, грузовой отсек которого был перестроен для второго сиденья, должен дотянуть до Гатова. Ханна, которая должна управлять самолетом на последней фазе полета от Гатова к Имперской канцелярии, с помощью товарищей протискивается в заднюю часть фюзеляжа.

В течение тридцатиминутного полета до Гатова нужно в любое время считаться с возможностью атак советских истребителей, которые владеют воздушным пространством над Берлином. Но управляющий машиной фельдфебель уже не раз летал над окруженным Берлином и знает тактику русских. Без всяких происшествий он доставляет ее до цели. Внезапно он накреняет машину. В своей «темнице» Ханна думает, что их сбили, когда пилот с шумом почти вертикально пикирует вниз. Только перед самым аэродромом Гатов он выравнивает истребитель для посадки.

После многих напрасных попыток фон Грайму, наконец, удается установить связь с Имперской канцелярией. Адъютант повторяет, что Гитлер непременно должен поговорить с ним по важному делу. В то же время он сообщает ему, что все ведущие в город дороги и даже большие части Берлина уже в руках русских. Команда кажется почти невыполнимой. Все же, фон Грайм чувствует себя обязанным повиноваться. Он и Ханна решают рискнуть пролететь на Физелер Шторьх и приземлиться у Бранденбургских ворот.

Первый «Storch» незадолго до старта поврежден артиллерийским попаданием. Второй и единственный оставшийся готов отправиться в путь только около 18 часов. Фон Грайм настаивает на том, чтобы управлять самолетом самостоятельно. Как в глухом предчувствии Ханна пробует еще перед стартом, через плечо фон Грайма дотянуться до рычага газа и рычаг управления — на всякий случай!