Юджин Ли-Гамильтон - Воображенные сонеты (сборник) Страница 34

118. Моей колесной кровати

Прокруста ложе, пыточная дыба,Стальная рама, дощаной хомут;Вокруг тебя кружат, как черный спрут,Немых кошмаров жуткие изгибы;

Влача ступней многопудовых глыбы,Бескрылые часы едва бредут.Когда я в смерти обрету приют,Ты за труды свои не жди «спасибо».

И если ты отыщешься в чулане,Нашедший спросит: что за лиходейПодобной вещью пользовался ране?

От страха пред судьбой похолодей!Я верю, что страдать в твоем капканеНе будет больше нужды у людей.

119. Corso de’ Fiori

Сегодня Битва роз; сегодня имяФлоренция благое подтвердит:И воз крестьянский розами увит,И чванный экипаж украшен ими;

Продлиться этой пышной пантомимеВесь долгий день, под перестук копыт,Пока бутон последний на гранитНе будет брошен в сумеречном дыме.

Звучат шаги толпы разноголосой,Вдыхающей апрельский аромат,А в воздухе такая благодать,

Что даже я гирляндами колесаУвить кровати жалкой был бы радИ должное, как все, весне воздать.

Corso de’ Fiori — весенний парад повозок, украшенных цветами, который проводился во многих итальянских городах.

Флоренция — итал. Firenze из лат. Florentia, т. е. «цветущая».

120. Упокоясь

Пусть буду я, как жил, когда умру,Запечатлен на мраморном покате:Недвижно распростертым на кровати,В какой меня возили по двору.

Но темя не заноет поутруИ боль на теле не сожмет объятий,Когда покой в посмертной благодатиОпустится к колесному одру.

И пусть напишут: был придавлен глыбойОн той, что направляет бег светил;Была постель ему вседневной дыбой;

И он страдал, и потому творил,Но зависти не знал покойный, ибоНе метил в рай, мир бездною не мнил.

121. Орлы Тиберия

На Капри есть среди иных поверийЛегенда, что привязывал к орлам,Со скал швыряя в дар морским валам,Рабов мятежных некогда Тиберий.

Взлетал орел, простор крылами меря,Противясь ненавистным кандалам,Но уставал — и связанным теламИсчезнуть в море, словно в пасти зверя.

Не уступай, орел моей души;Пусть тянет долу плотская обуза —Противоборствуй, крыльями маши,

Покуда плод нелепого союзаВ болотные не рухнет камыши.Эфира с прахом нерушимы узы!

Римский император Тиберий Юлий Цезарь Август (42 до н. э. — 37 н. э.) многие годы правил империей, находясь на острове Капри или на своей вилле в Кампании.

122. Моей черепахе Хроносу

Ползущая медлительно и вяло,Ты, знаю, не откликнешься на зов,И символом бескрылости часов,Чей ход неспешен, для меня ты стала.

Тебе и мне кровать да одеяло —Весь мир, где нет ни моря, ни лесов;Я здесь судьбою заперт на засов,Года идут, и душу губит жало.

Но панцирь черепаший — корпус лиры,И эллины извлечь из вас моглиЖивое трепетание стихиры.

Взлетая, звуки таяли вдали,В высотах светозарного эфира,Отвергшие бескрылие земли.

Корпуса древнейших греческих лир (хелисов) делались из панциря черепахи (карапакса), обтянутого воловьей кожей. По преданию, первый хелис был создан Гермесом.

123–124. Солнечные часы

Полдневным зноем дышит небосвод,И возле дома, ставшего тюрьмою,По солнечным часам глухонемоюУлиткой тень поблеклая ползет.

Невыносим ее ленивый ход!Считаю годы, отнятые тьмою,И следом за судьбой моей хромоюОна уныло тащится вперед.

Тень горести, таящейся во мгле,Скажи, ужели глыбой омертвелойЯ должен провести остаток дней?

Ужели нет Исайи на Земле,Что распрямил бы скрюченное телоИ тень вернул на десять ступеней?

Но нет, на зов не явится пророк,Казненный деревянною пилою,И посоха не вскинет над землею,Подняв меня с больничных этих дрог.

Я не Ахаз. Следит за мною рок,Выказывая нетерпенье злое,Сквозь Небеса, затянутые мглою,И тень сольется с Ночью в скорый срок.

Ах, Время, с роком явно мы враги,Избавь других от моего клейма:Мне будь улитой, а для них беги,

И сносною покажется тюрьма;Вздохну, и в путь — туда, где нет ни зги,Но вечная странноприимна тьма.

Пророк — имеется в виду библейский пророк Исаия, который скончался мученической смертью: по приказанию царя Манассии он был перепилен деревянной пилой.

Ахаз — см. прим. к сонету 78.

Раздел II. Кисть и резец

125. На группу ангелов Фра Анжелико

Какой закат, какое волшебство,Какая алость неба создавалаСих трубачей крылатые овалыИ обряжала в яркое шитво?

Как с ними не почувствуют родствоТопазами украшенные скалы,Когда закат роняет опахало,Чтоб серафимы подняли его?

Иль этот отсвет крыльями рожден,Когда к земле слетают херувимыВ час Ангелов сквозь горние ворота;

Когда среди холмов вечерний звонПлывет неспешно и невозмутимоОт колокола кампанилы Джотто?

Фра Беато Анжелико (до 1400–1455) — итальянский художник эпохи раннего Возрождения, доминиканский монах. Вероятно, речь идет о его росписи алтарей в монастыре Сан-Марко (Флоренция, 1436–1445).