Юджин Ли-Гамильтон - Воображенные сонеты (сборник) Страница 38

147. Сулак

Гасконский дом, не радующий взора,Где лишь ветра соленые метут,Да на пригорках обрели приютСосенки — худосочны, тонкокоры.

Дом? Колокольня древнего собора,Норманнами поставленного тут;Он утонул в глуби песчаных груд —Не сыщешь ни придела, ни притвора.

Всё сгинуло! как явствен образ рока:Мечтаний детских пышный особнякРазрушит жизнь — над нефами осока,

А свод апсиды поглотил овраг;И рады мы руине одинокой,Что нас оберегает кое-как.

Сулак — приморский городок в Гаскони, на юго-западе Франции.

Неф — вытянутая в длину, обычно прямоугольная в плане часть храма; ограничивается с двух сторон отдельно стоящими опорами (столбами, колоннадами, аркадами), служащими промежуточной опорой для перекрытия.

Апсида — полукруглая выступающая часть здания, перекрытая полукуполом или сомкнутым полусводом; в христианском храме апсиды строились в восточной части, в них помещался алтарь.

148. У костра

Я грелся у горящего бревна,Меж алых языков плясали тени;Мне к Будущему виделись ступени,Грядущие мелькали времена.

Вот стала ниже пламени стена,И для меня пришла пора сомнений,Но все же согревала мне колениОт красных углей жаркая волна.

Прошли года. И я в ночи июняСмотрю, как искры поглощает мгла,Как меркнет то, что рдело накануне —

И вижу прогоревшее дотлаСвое Вчера, потраченное втуне.А Будущее? Серая зола.

149. Лета

Мне снилась Лета — царство вялых водС перержавелой цепью на причале;Пришедшие на берег припадалиК ней, погружая в реку жадный рот.

И с каждой каплей уменьшался гнетДля них былой любови и печали;И отплывали в солнечные дали,Где не бывает боли и невзгод.

Я к Памяти прикован — кто же мнеПодаст соленых слез глоток ничтожный,Зачерпнутый в летейской глубине?

Избавит от мечты пустопорожной,Несбывшейся не по моей вине,И тень прогонит прочь надежды ложной?

Лета — в древнегреческой мифологии река, протекающая в подземном царстве. Души мертвых, отведав воду Леты, забывали о своей земной жизни. В переносном смысле образ Леты означает забвение.

150. Гончие судьбы

Натаскивали много лет назадСвоих собак испанские сеньорыИскать индейцев потайные норы,И был паек у псов, как у солдат.

Куда ни прячься беглецов отряд —Не скроют запах ни леса, ни горы;Истошным лаем бешеные сворыНа золотой указывали клад.

Вот так за каждым гением вдогонСудьбы ищеек стаища несется,Ища поживы, от начала века;

Индейских, правда, не дошло имен,А стихотворцы да первопроходцы —И боль, и слава Книги Человека.

151. Eiserne Jungfrau Судьбе

Ты — дева из холодного металла,Усеянный внутри клинками шкаф,Что приказал какой-то рейнский графВоздвигнуть в центре пыточного зала.

Тебя лобзать велели для началаНесчастной жертве; дребезжал сустав;И ты, ее в объятия приняв,Вонзала в тело острые кинжалы.

Обычно руки страшные разжаты,С улыбкой смотришь ты по сторонам,Но стоит вспомнить о тебе некстати,

Шарниры заскрежещут глуховато,Потом придут в движение — и намНе избежать убийственных объятий.

Железная дева (нем. Eiserne Jungfrau) — орудие смертной казни, представлявшее собой металлический шкаф в виде женщины, одетой в костюм горожанки XVI века. Предполагается, что поставив туда осужденного, шкаф закрывали, причем острые длинные гвозди, которыми была усажена внутренняя поверхность груди и рук «железной девы», вонзались в его тело; после смерти жертвы подвижное дно шкафа опускалось и тело казненного сбрасывалось в реку.

152. Сани

Мы лучшее бросаем силам зла:Так мать в России сына из санейВолкам швырнула, что неслись за ней,И страшной жертвой жизнь себе спасла.

За нами стая мчится, как стрела,Весь отведенный нам остаток дней;Мы гоним запыхавшихся коней,Волкам кидая детские тела.

Мы скачем; пролетают мимо ели;Увы, мы оторваться не сумели —Всё ближе, ближе слышен волчий вой;

Ушли! рысак встает в поту и мыле…Где то, что мы за жизни заплатили,Проглоченное санной колеей?

153. Колокол судьбы

В моей душе которую неделюЗвучит зловещий, заунывный звон —Так колокол, на бакен прикреплен,Гремит над судном, сгинувшим на мели.

Надежды брызги в море оскудели,А волны горя бьют со всех сторон;И панихиду громко воет онПо тем, кому не выбраться отселе.

«Спасенья нет!» — Он стонет неустанно,И меди бой пронзает тишину —«Твой рейс окончен в пасти у капкана.

Спасенья нет. Позволено челнуЛишь раз проплыть по волнам океана.Зачем же ты его пустил ко дну?»

154. Молчаливый собрат

«Кто ты, двойник, безмолвный силуэт?Ты — Боль моя, что дышит в каждой жиле?»«Боль спит и просит, чтобы не будили.„Усталость?“ — „Я опять отвечу `нет`“.»

«Принес ты веток лавровых букет;Ты — это я, кем был когда-то, илиНадежда ты?» — «Она давно в могиле,А прежний ты в долу, где умер свет.

Нет, хоть я схож со всеми. На вопросОтвечу так: удел мой — в мире грезДела богов отображать без лжи;

Я — дух твоих сонетов и принесНе лавр, а плод, что у Содома взрос,Омытый в горьких омутах души».

…плод, что у Содома взрос — см. прим. к сонету 161.