Алексей Шишов - Персидский фронт (1909) Незаслуженно забытые победы Страница 46

Чины Персидской казачьей бригады

Генерал от кавалерии Н. Н. Баратов

Генерал от инфантерии Н. Н. Юденич

Участник Персидских походов А. Г. Шкуро

Терские  казаки-артиллеристы

Ахмад-шах. Слева от него генерал Реза Пехлеви

Реза-шах вскоре после переворота

Когда началась схватка, разъезд сразу же был обстрелян в спину из близкого Софиана. Казаки оказались под перекрестным огнем. Среди них был убит урядник Степан Сапожников. Нападавшим конным и спешившимся курдам удалось отрезать казакам путь отступления к своим. Перестрелка продолжалась два часа, в ходе которой казаки не позволили нападавшим приблизиться к себе. Курдские всадники, лихо подскакивая к возвышенности, на ломаном русском языке кричали, чтобы казаки сдавались в плен. Но в ответ им летели только пули.

Когда патроны стали заканчиваться, хорунжий Николаев повел разъезд на прорыв. Казаки, вскочив на коней, «ударили в шашки». Они вырвались из кольца окружения, недосчитавшись еще одного человека — Мирона Полоротова. Тела погибших казаки вынести из боя не смогли. В противном случае разъезду грозила гибель. Отстреливаясь на ходу от преследователей, хорунжий со своими подчиненными ушел к своему отряду.

Утром следующего дня с карательной целью на селения Софиан и Джалдиан (оттуда тоже с тыла велась стрельба по казачьему разъезду) выступили две сотни казаков с пулеметным взводом. Экспедицией командовал есаул Косяков. Но им уже готовилась хитроумная ловушка.

По дороге в Софиан были встречены пять курдов, шедших под белым флагом в город Ушнуэ. Они заверили казачьих офицеров в том, что вооруженные люди, участвовавшие во вчерашнем нападении, ушли из Софиана и Джалдиана на юг, в горы. Но когда казаки оказались перед селением Софиан, над которым тоже в большом числе развивались белые флаги, их с близкого расстояния встретила частая ружейная пальба. Сразу же начался обстрел и с тыла.

Курды отступили от Софиана только тогда, когда от огня казачьих винтовок и пулеметов потеряли несколько десятков человек. Казачьи сотни ворвались в селение Софиан, из которого жители бежали заблаговременно, «чувствуя за собой вину». На сельской окраине были найдены раздетые и страшно изуродованные тела Сапожникова и Полоротова.

Есаул Косяков и его помощник подъесаул Церельников повели казачьи сотни к селению Джалдиан. Здесь их поджидал многочисленный отряд курдов, укрепившийся на возвышенных местах. Вновь завязался огневой бой, который продолжался до наступления темноты.

Ворваться в Джалдиан казакам в тот день так и не удалось, и они стали отходить с поля боя. На обратном пути селение Софиан было предано огню вместе с запасами продовольствия и фуража его жителей. Тела двух погибших в предыдущий день казаков были взяты с собой. Товарищи похоронили их на чужой земле с воинскими почестями и по христианскому обряду.

Через несколько дней селение Джалдиан, жители которого бежали, было взято с боем, после жаркой перестрелки. Располагавшаяся рядом старинная крепость Калапасоо тоже была брошена курдами, которых «загнали в горы, где их ожидала суровая зимовка». Впрочем, для кочевников, привыкших к шатрам и палаткам, такую зимовку суровой можно было назвать только с определенной натяжкой.

Большие запасы хлеба и фуража (сена), найденные в Джалдиане и Калапасоо, были сожжены. Вывезти все это возможностей не было. Захваченный трофейный скот пополнил отрядный провиант. Конфискация скота у кочевников являлась в ходе Первой мировой войны на Кавказском фронте одной из самых действенных мер наказания за диверсионную, разбойную деятельность в русских тылах.

Операции в Урмийском районе проводились не только против «немирных» курдских селений, но и по занятию городов на важнейших путях в горах, которые вели к близкой турецкой границе. Так, в середине ноября южнее озера Урмия силами сводного отряда был взят город Соудж-Булат.

Отряд состоял из двух казачьих сотен (по одной из 3-го Кубанского и 3-го Верхнеудинского), одной пешей роты 291-й армянской дружины, взвода 4-й конно-горной Кавказской батареи и искровой станции (радиостанции). То есть это был по своему составу типичный сводный отряд русских экспедиционных сил для действий в горной местности на северо-западе и западе Персии.

Заняв гарнизоном этот персидский город, отряд начал вести конными разъездами «интенсивную разведку», оттеснением курдских отрядов от русской коммуникационной линии, которая шла от железнодорожной станции Джульфа до Урмии и дальше на Миандоаб. Редкий день проходил без перестрелки с курдами с казачьими дозорами.

Русские отряды в остане Западный Азербайджан действовали в одном западном направлении, забираясь все дальше и дальше в горы Иранского Курдистана, все ближе к границе с Турцией. Сестра милосердия Кавказского фронта Христина Семина в своих мемуарах «Трагедия Русской армии Первой Великой войны 1914–1918 гг.» рассказывает о том, в каких условиях войска совершали переходы в горах:

«…Из Урмии мы ехали все время на запад, к горам, которые виделись вдали синей полосой. К ним поднималась постепенно и почти незаметно огромная равнина-степь без кустов и деревьев, но вся покрытая травой и цветами. Местами ее пересекали неглубокие овраги, по дну которых бежали весенние ручьи. Первая ночевка была прямо в степи. Когда солнце стало спускаться к горам, весь отряд остановился. Один из офицеров стоял на дороге и показывал, кому куда заезжать. И скоро все кругом оживилось. Выросли палатки; загорелись костры, и тысячи людских и конских ног стали вытаптывать свежую, нетронутую степную траву… Пелена дыма скоро покрыла всю местность кругом, и вся она заполнилась сложным, но не громким шумом лагеря».

Действующие силы русского Азербайджанского отряда уходили все дальше и дальше в горы. За ними поспешали отрядные тылы, среди которых был и полевой лазарет. Сестра милосердия Христина Семина в своих мемуарах вспоминала о той походной жизни:

«Кругом горы! Мы все время поднимаемся. А впереди нас все горы и горы. Все покрыты дубовым лесом. Иногда ущелье совсем суживается, и тогда тропа подходит к самому краю пропасти над рекой, бурлящей где-то глубоко под нами… Жутко и посмотреть в пропасть… А каково сорваться в нее с нашей узкой тропы?.. Хорошо еще, что лошади не боятся этого обрыва…