А. Солнцев-Засекин - Побег генерала Корнилова из австрийского плена. Составлено по личным воспоминаниям, рассказам и запискам других участников побега и самого генерала Корнилова Страница 52

Больничная аптека

Службу аптекаря исполнял Кютель, бывший в чине поручика, владелец аптеки в Кёсеге, тоже мадьяр, но совершенная противоположность фельдфебелю Паною. Кютель отличался интеллигентностью и врожденным тактом, и дружественно относился к подчиненным. Судьба дала мне его в начальники. Под добрым руководством господина Кютеля за три месяца я усвоил столько познаний, что мне было доверено самостоятельно приготовлять лекарства, и я оправдал его доверие. Кютель доверял мне настолько, что перестал сам ходить в аптеку и всю работу возложил на меня. Имея в городе свою аптеку, он более посвящал себя работе дома, и в больничной аптеке показывался ежедневно на полчаса или час, как бы для присмотра. Мне за мой труд платил 60 корон в месяц.

Русский врач поляк доктор Гутковский

Помещение аптеки находилось по соседству с приемной дежурного врача, коим был военнопленный русский д-р Гутковский. Доктор Гутковский, по происхождению поляк, был прекрасный человек и врач недюжинных способностей. Больные его любили, и он был им предан. После работы он приходил ежедневно в аптеку побеседовать с аптекарем. Большинство их разговоров касалось современных событий на фронте, доходило и до политических дебатов, а также высказывали они свои предположения о конце войны. Из их разговоров, в которых принять участия я не мог, я сообразил, что д-р Гутковский, хотя и поляк, но большой русофил и горячий поклонник славянской идеи, чего и не скрывал. Когда же аптекарь Кютель нашел во мне заместителя и в аптеку приходил только на полчаса, д-р Гутковский продолжал свои посещения и повел беседы со мною. Во время этих разговоров я откровенно сознался, что думаю бежать в Россию. Вновь приходящие русские военнопленные, раненые, рассказывали о чешском войске (в то время «Чешской дружине») в составе Русской армии. Как-то я опять высказал доктору Гутковскому свое желание бежать в Россию и поступить в Чешскую дружину. Он только пожимал плечами и, указав на невозможность такового предприятия, предупредил меня о рискованности такого шага. Но мысль эта глубоко запала мне в голову. Никакие доводы разума не могли ее побороть.

Два русских пленных

Доктору Гутковскому были даны в помощь два русских пленных, Константин Мартьянов и Петр Веселов. Оба по профессии массажисты, ученики русской санитарной школы. Костя – большой, рыхлый парень приятной наружности и веселого характера. Веселов – небольшого роста, коренастый, серьезный, с выражением горечи на лице. Кроме русской «жинки» (сестры милосердия), они были единственными помощниками доктора Гутковского во время операций и перевязок. С этими молодыми людьми я в скором времени завел дружеские отношения, и не было дня, чтобы хотя час или два мы не были вместе. Частые посещения этих молодцов благодаря доносчикам не ускользнули от внимания фельдфебеля, и последствием этого было заметное уменьшение запасов сахарной пудры (сахарина) и чистого спирта в аптеке. Подкупив этим, я его обезвредил и получил полную свободу, а позже он никогда не решался выступить против меня. Я расширил мое знакомство с русскими пленными, оказывал им услуги, был им полезен. Они все меня полюбили.

Первые вести о Корнилове

Только в начале июня 1916 года наше спокойствие было нарушено приказом выстроиться перед зданием, в котором находилась канцелярия больницы. Из больницы вышли штабной врач, начальник больницы д-р Клейн, начальник охранного отделения и дежурный офицер генерального штаба. Последний прочитал нам приказ приблизительно следующего содержания: «Во время победоносного прорыва русского фронта в Карпатах пленен был у города Горлицы со всем своим штабом один из наилучших генералов Русской армии генерал Корнилов. В короткое время этот генерал дважды пытался бежать из плена, и лишь благодаря наблюдательности и исполнительности стражи повторенный побег не удался. Генерал Корнилов теперь заболел и будет отправлен в здешнюю больницу на излечение. Военное командование видит в генерале Корнилове человека в высшей степени энергичного и твердого, решившегося на все, и убеждено, что оный от замысла побега не откажется, болезни лишь симулирует, дабы легче было повторить попытку бегства. Бесспорно, что в случае удачного побега в настоящее время державы нашли бы в нем серьезного, военным опытом богатого противника, который все свои способности и полученные сведения в плену использовал бы для блага России и вообще наших врагов. Обязанность каждого этому воспрепятствовать. Высшее военное командование поэтому приказывает генерала Корнилова хотя и тайно, но строго охранять, каждое сношение с кем-либо запрещать и, в случае попытки побега, воспрепятствовать этому любой ценой. Начальник больницы лично является ответственным за точное исполнение этого приказа и ежедневно обязан давать сведения о положении дела. Тот, кто будет способствовать побегу генерала Корнилова, будет осужден на основании § 327 воинского государственного закона как за преступление против государственного благополучия, устанавливающего наказанием «смертную казнь». После прочтения приказа следовала проверка начальника больницы доктора Клейна, который, припоминая нам наши воинские обязанности, с указанием на принесенную присягу призывал нас к взаимной работе.

Ожидание Корнилова

Не я один думал о прибытии генерала.

Одни в своем воображении видели себя в роли сыщиков, другие думали о том, какую бы получили награду, открыв попытку побега, и т. д. А я? Я старался себе представить тот переполох, если бы мы с ген. Корниловым сделали прогулку за границу.

Это была только фантазия (ведь Корнилова здесь еще не было), но фантазия такая, которая в точности согласовалась с моим прежним желанием уйти как можно дальше из страны рабства туда, где любовь в союзе с братством, где пробуждается доверие к новой жизни, где за свободу славянских народов проливают кровь и жертвуют жизнью. Однажды зародившаяся мысль становилась навязчивей и требовала своего осуществления, отнимала сон – не давала покоя. До сих пор я о генерале Корнилове ничего не слышал.

В случайном разговоре я узнал, что генерал Корнилов – сын бедного казака, своим трудолюбием и настойчивостью достиг того положения, какое сейчас занимает. Слышал я о его успехах, когда он посвящал себя армейской разведочной службе, о его геройских подвигах в Русско-японскую войну, когда в бою под Мукденом, будучи окружен японцами, с целой бригадой, которой он командовал, прорвался, не оставив ни одного человека в руках неприятеля. Это были подвиги, рисовавшие его как героя-исполина, широкогрудого, увешанного орденами и другими знаками отличия.