Михаил Грабовский - Атомный аврал Страница 3

1. Берия Л.П. (председатель). 2. Маленков Г.М. 3. Вознесенский Н.А. 4. Ванников Б.Л. (зам. председателя). 5. Завенягин А.П. 6. Курчатов И.В. 7. Капица П.Л. 8. Махнев В.А. 9. Первухин М.Г.

2. Возложить на Специальный комитет при ГОКО руководство всеми работами по исследованию внутриатомной энергии урана… а также строительство атомно-энергетических установок и разработку и производство атомной бомбы.

3. Для предварительного рассмотрения научных и технических вопросов, вносимых на обсуждение Специального комитета при ГОКО… а также технических проектов сооружений, конструкций и установок по использованию внутриатомной энергии урана создать при комитете Технический Совет…».

Документ был длинным и обстоятельным. Специальному комитету (СК) были предоставлены никем и ничем не ограниченные полномочия в стране. СК фактически был поставлен над Совнаркомом и главными партийными органами (ЦК, Политбюро). Над СК оставался только один человек в стране — И.В. Сталин. С этого дня, 20 августа 1945 года, Берия лично отвечал перед ним за создание в СССР в кратчайшие сроки атомного оружия. По предложению Сталина Берия был освобожден от обязанностей наркома внутренних дел. Зато ему добавили «промышленных» полномочий, назначив первым заместителем председателя Совнаркома. За ним же оставили руководство стратегической разведкой.

Из Постановления:

«13. Поручить тов. Берия принять меры к организации закордонной разведывательной работы по получению более полной технической и экономической информации об урановой промышленности и атомных бомбах, возложив на него руководство всей разведывательной работой в этой области, проводимой органами разведки (НКГБ, РУКА и др.)».[3]

Первым заместителем Берия по СК по предложению Сталина был назначен нарком вооружений, Герой Социалистического Труда Борис Львович Ванников…

Борис Львович сидел два раза. В первый раз — в одиночке, перед самой войной. Во второй раз — в лагере, через несколько месяцев после начала войны. Оба раза его освобождали через несколько недель по личному указанию Сталина. Впрочем, сажали Ванникова тоже по предложению вождя. В годы войны Борис Львович руководил Наркоматом вооружений, пользовался полным доверием Сталина, служил верно и был готов на любой жертвенный подвиг ради Хозяина, за что был награжден многочисленными наградами и званием Героя Социалистического Труда. Несмотря на изрядно подорванное во время войны здоровье, Ванников во всех организационных делах обладал решительной хваткой. Этим Постановлением Ванникову была поручена организация Министерства вновь создаваемой отрасли: атомной промышленности. Условное название его было ПГУ — Первое Главное Управление. Борис Львович автоматически становился первым атомным министром СССР (начальником ПГУ), которому поручалось непосредственное руководство всеми будущими атомными объектами, и в первую очередь — их строительством и оснащением. Его же назначили председателем Технического совета, в который включили ведущих ученых страны. Вторым (неофициальным) заместителем Берия по СК мыслился генерал-полковник Завенягин, заместитель наркома внутренних дел. Авраамий Павлович, будучи начальником 9-го Главного (Научного) Управления НКВД, в 1944-45 годах курировал работы по добыче урана в Средней Азии (комбинат № 6) и специализированный институт (НИИ-9), созданный в системе НКВД для исследования и разработки металлургии урана. В подчинении у Завенягина находились крупнейшие ученые страны (Блохинцев, Лейпунский, Бочвар, Суражский, Мальцев и другие). Ему подчинялось Главное Управление лагерей горно-металлургических предприятий (ГУЛГМП), а также крупнейший в стране строительный трест — Главпромстрой. Игнорировать научный потенциал и строительные резервы НКВД было бы неразумно. И, что не менее важно, на Завенягина возлагалось обеспечение охраны и соблюдение режима секретности на атомных объектах. Берия рассчитывал, что Авраамий Павлович будет его личными глазами и ушами «на местах»…

Маленков и Первухин были введены в СК для обеспечения помощи новой отрасли со стороны всех остальных отраслей народного хозяйства.

Председатель Госплана Вознесенский был обязан обеспечить финансированием, людскими и материальными ресурсами, оборудованием и системами измерения и автоматического контроля все организации и предприятия ПГУ, причем без какого-либо ограничения (по требованию). В полуразрушенной стране это была едва ли не самая трудная задача. И Николай Алексеевич справился с ней, как показали дальнейшие события (расстреляли его в 1949 году совсем по другому поводу — как участника «Ленинградского дела»),

В состав СК были включены два ученых: Курчатов и Капица. Из Постановления было непонятно распределение функций и обязанностей между ними. И, самое главное» оставался открытым вопрос: кто из них является Главным Научным руководителем атомного проекта? Кого расстреляют первым в случае вероятной неудачи? Кому достанутся лавры исторического героя науки при удачном взрыве советской атомной бомбы?

Генерал Махнев исполнял в СК роль Технического секретаря, обязанного придирчиво контролировать исполнение решений Комитета во всех инстанциях.

Подписал Постановление о Специальном комитете Председатель Государственного Комитета Обороны И. Сталин.

Этим был дан старт Атомному авралу в Советском Союзе.

Через полтора месяца в Москве на ул. Ново-Рязанская начал работу первый состав ПГУ, состоящий из 400 человек. Заседания Технического совета доставляли Ванникову больше огорчений и переживаний, чем удовлетворения. Борис Львович был удручен тем, что почти ничего не понимает из того, о чем говорили ученые. Как официальный председатель Технического совета Ванников принимал участие во всех заседаниях и первое время испытывал совершенное смятение от полного непонимания обсуждаемых проблем.

Из воспоминаний Ваникова:

«Вчера сидел с физиками и радиохимиками из Радиевого Института. Пока мы говорим на разных языках. Даже точнее, они говорят, а я глазами моргаю: слова будто бы и русские, но слышу я их впервые, не мой лексикон.

Мы инженеры, привыкли все руками потрогать и своими глазами увидеть, в крайнем случае микроскоп поможет. Но здесь и он бессилен. Атом всё равно не разглядишь, а тем более то, что внутри него спрятано. А ведь мы должны на основе этого невидимого и неощутимого заводские агрегаты построить, промышленное производство организовать».

Заседания Совета иногда носили сумбурный характер бесполезных дискуссий, напоминавщих Курчатову «научную» говорильню в довоенной Урановой комиссии под председательством академика Хлопина. Более успешно и организованно включилось в работу 9-е Управление НКВД…

В сентябре 1945 года в Среднюю Азию на урановые рудники была направлена комиссия под руководством известного геолога Антропова. Берия поручил ему разобраться на месте с состоянием дел и принять срочные меры по резкому увеличению объема добычи. Для немецких ученых, интернированных из Германии, в срочном порядке была начата организация четырех секретных научных лабораторий. Двух — на юге (в Грузии), одной — в Челябинской области и одной — в городе Обнинске Калужской области. Немцев было решено использовать в первую очередь в области разделения изотопов урана.

15 сентября 1945 года Завенягин подготовил решение СК о переводе тридцати лучших научных специалистов из НКВД в ПГУ с предоставлением им наиболее ответственных постов.

22 августа руководитель военной разведки телеграфировал полковнику Заботину, военному атташе в Оттаве и главе разведывательной сети ГРУ:

«Примите меры для организации получения документальных Материалов по атомной бомбе. Технические процессы, чертежи, расчеты».

Разведданные по атомной бомбе (АБ) поступали из Америки и Англии от добровольных помощников, сочувствовавших делу социализма и считавших недопустимой монополию США на ядерное оружие ещё с 1941 года. Источником информации были квалифицированные специалисты, не получавшие денежного вознаграждения за свою работу на советскую разведку. Да они и не нуждались в нем, поскольку были высокооплачиваемыми служащими своих стран. Их помощь СССР была искренней и бескорыстной. Наиболее ценным источником информации по АБ был коммунист, бежавший из Германии ещё в начале 30-х годов, талантливый физик, работавший у Оппенгеймера в лос-аламосской лаборатории, Клаус Фукс. Еще до испытания первой американской бомбы он передал СССР её чертежи и достаточно подробное описание принципа действия.

18 октября 1945 года нарком НКВД Меркулов направил в адрес Специального комитета дополнительные важнейшие данные по АБ, переданные Клаусом Фуксом:

«Активным материалом атомной бомбы является элемент плутоний фазы дельта с удельным весом 15,8. Он изготовлен в виде полого шара, состоящего из двух половинок, которые, как и внешний шарик «инициатора», спрессовываются в атмосфере никель-карбонила. Внешний диаметр шара — 80–90 мм. Вес активного материала вместе с «инициатором» — 7,3-10 кг. В одном из полушарий имеется отверстие диаметром 25 мм, служащее для ввода «инициатора» в центр активного материала, где он укрепляется на специальном кронштейне… Отверстие закрывается пробкой, также изготовленной из плутония…».