Посткоммунистические режимы. Концептуальная структура. Том 2 - Балинт Мадьяр Страница 49

только готовится к активным действиям, поэтому потенциальная жертва все еще функционирует в обычном режиме. Цена, по которой эту компанию можно продать в ходе добровольной сделки, отражает ее привлекательность на рынке (рыночная стоимость компании) и равняется ее стоимости в отсутствие дискреционного государственного вмешательства. Поскольку компания руководствуется только нормативными требованиями публичной политики, и не подвергается дискреционному вмешательству, ее стоимость мы называем допрессинговой и обозначаем как Vu.

Схема 5.12: Динамика конкурентной и реляционной рыночной стоимости идеального типа

Однако что является важным с точки зрения хищнического государства, так это стоит ли эта компания того, чтобы заниматься ее захватом. Таким образом, для хищника значение имеет не та цена, которую он готов заплатить в результате добровольной сделки, а (1) затраты на принудительное поглощение и (2) выгоды, которые он потенциально получит после успешного поглощения. Иначе говоря, то, что хищник считает стоимостью компании в фазе выслеживания, показывает, достаточно ли привлекательна потенциальная цель, чтобы стать его реальной жертвой.

Стоимость компании в фазе выслеживания состоит из двух частей. Во-первых, она включает в себя прогнозируемую цену компании, то есть выгоды, которых ожидает добиться хищник, если захватит компанию и сможет использовать ее в качестве капитала. Прогнозируемая цена складывается из (1) рыночной стоимости компании и (2) потенциальной защиты со стороны государства[343]. Защита в этом контексте обозначает, что хищник после присвоения компании станет ее защитником[344] и сможет использовать различные средства приемной политической семьи для увеличения стоимости актива. То есть актив можно поддерживать (1) прямыми методами, что означает использование дискреционного государственного вмешательства в пользу компании; и – если хищник является патроном или субпатроном – (2) опосредованными методами, например, когда государственные и патрональные СМИ повышают репутацию компании и делают ее более привлекательной для заключения сделок частными акторами. Тем не менее частные акторы в результате применения опосредованных методов редко рассматривают более разрекламированную компанию как более продаваемую: скорее это сигнал для частного рынка, что теперь компания находится под защитой приемной политической семьи, а значит, достигнет высоких прибылей, поскольку является объектом дискреционного государственного вмешательства.

Однако не любая экономическая единица одинаково хорошо подходит для извлечения выгоды путем дискреционного вмешательства государства. Исходя из этого, мы выделяем три разновидности потенциала компании, которые учитывает хищник: (a) рыночный потенциал, который подразумевает, что однократный бюджетный трансфер или изменение нормативной базы могут так простимулировать ее рост, что она сможет действовать на рынке, получая более высокие прибыли, чем раньше, даже без дополнительной государственной поддержки (единовременное вливание капитала, разрешение на строительство на более приятных условиях, чем до этого и т. д.); (b) потенциал извлечения ренты, означающий, что рынок, на котором действует компания, можно регулировать таким образом, чтобы ее владелец мог получать (более высокую) ренту (создавая искусственный спрос на свою продукцию и используя свои технологические возможности в производственной цепочке, которая может создавать ренту и т. д.); и (c) клептократический потенциал, что означает, что определенная компания подходит для незаконного извлечения ренты (она может получать госзаказы по завышенной стоимости[345], действовать как часть схемы по отмыванию денег в целях превращения государственных денег в частные и т. д.). При подсчете этих потенциалов хищник также должен учитывать вероятность того, что он сможет их использовать, которая зависит от амплитуды произвола [♦ 2.4.6]. Следовательно, если хищничество носит олигархический характер, вероятность использования потенциала мала или умеренна, потому что олигарх может частично контролировать государственное вмешательство только в условиях плененного государства. В ситуации, когда хищничество совершает субпатрон, вероятность увеличивается, если он может рассчитывать на дискреционное вмешательство верховного патрона в пользу компании, которой владеет приемная политическая семья. Наконец, если хищничество совершает верховный патрон, эта вероятность гарантирована, поскольку он обладает неограниченной властью и может распоряжаться законодательными органами в целом и государственным вмешательством в частности (максимальная амплитуда произвола).

Прогнозируемую стоимость можно рассчитать по следующей алгебраической формуле:

Vf = Vu,t-2 + Sspp

где Vf – это прогнозируемая стоимость компании, Vu,t-2 – это допрессинговая стоимость во время фазы выслеживания (то есть ее рыночная стоимость за две фазы до фазы потребления, которую мы принимаем за базисный период), а Sspp – потенциальная защита со стороны государства.

Прогнозируемая стоимость становится стоимостью в фазе выслеживания, когда присутствуют еще три фактора:

1. Во-первых, как отмечает Вахаби, стоимость присвоения снижает ценность актива в глазах хищника. В фазе выслеживания, до начала охоты хищническое государство может рассчитать только потенциальную стоимость присвоения, определяемую ожидаемым уровнем сопротивления, которое хищническое государство может встретить, если войдет в фазу охоты. Другими словами, потенциальные затраты включают (1) ресурсы, которые хищнику потребуется потратить для захвата жертвы, и (2) сопутствующий ущерб, который может нанести охота на жертву. Что касается детерминант (1) и (2), то первая, с одной стороны, включает в себя цену, которую хищник должен заплатить владельцу. С другой – она растет параллельно с мобильностью добычи и невозможностью ее присвоить. По мнению Вахаби, мобильность означает способность владельцев избежать хищничества, переместив свою собственность в места, недоступные хищническому государству (пряча ее или меняя ее географическое положение)[346]. В свою очередь, невозможность присвоения обусловлена (a) спецификой активов, что в случае компании означает, что «продолжение инвестирования требует определенных предпринимательских способностей, которых может не быть у хищника, включая маркетинг, финансирование, мониторинг, координацию и умение создавать сети, и (b) тем, насколько сильна крыша, защищающая жертву. У некоррумпированного предпринимателя может и вовсе не быть крыши (то есть незаконной политической защиты), но даже члены приемной политической семьи могут столкнуться с ослаблением крыши, если так решит верховный патрон (например, в качестве наказания или тактики по возобновлению конкуренции субпатронов [♦ 2.2.2.2]). Что касается (2), то хищник принимает в расчет сопутствующий ущерб только в том случае, если (a) он ощутим на национальном уровне (то есть хищник действует не на местном уровне), если (b) он наделен властью, то есть верховный патрон сети является также и главой исполнительной власти, и если (c) ущерб ставит под угрозу политические позиции и стабильность патрональной сети. Можно выделить три типа ущерба. Первый – это экономический ущерб, то есть макроэкономические проблемы, которые может вызвать принудительное присвоение для национальной экономики (то есть электората). Возможность экономического ущерба существует в случае компаний, которые «слишком большие, чтобы обанкротиться», то есть экономических единиц (как правило, финансовых институтов), которые настолько велики и взаимосвязаны с остальной экономикой, что проблемы в их функционировании могут распространиться и на большую часть национальной экономики[347]. Второй тип – это исключительно политический ущерб, предполагающий либо внутренние