Газета День Литературы - Газета День Литературы # 59 (2001 8) Страница 29

Сливки — под добела-раскаленным солнцем; темно-цветущий розмарин

Шумно спит в полночь и где-нибудь в Южнолесье;

Шумно спит, словно Море.

(Да, жарковато здесь, мои лошадки!) Конечная станция — Франция!

Что ж, горный массив Весны умножен витой шнуровкой,

Отягощен отростками сугробов; горечавкой

Под тюрбанами снега; подталкиваемый небесами Лета,

Хотя непреклонный торфяникразлегся, чернея.

(Ржанье в сосульковых туннелях: — "Конечная станция — Франция!")

ДЕТСКАЯ ПЕСНЯ

Место Рожденья нашего дарим, Земля, тебе

Нашу любовь, заботу, главную роль в судьбе;

Нужно нам только вырасти, нас обратить должны

В сильных мужчин и женщин нашей большой страны.

Отче Небесный, Боже, любящий вся и всех,

О, помоги твоим детям, дай избежать им грех;

Чтоб наслаждался детством весь свой недолгий век,

Словно святым наследством, маленький человек.

Нас приучи к закону с юности, не боясь,

Что в послушанье сонном может таиться казнь;

Нас убеди, что Правду дарит Милость Твоя

Всюду, где селятся люди, веры твоей сыновья.

Нас научи собою располагать во всем,

Повелевать судьбою ночью и ясным днем;

Чтоб мы могли открыто в трудном своем пути,

Если случится битва, в жертву себя принести.

Нас научи в свершеньях ждать Твоего суда,

А не друзей неверных, лгущих порой без стыда;

Чтоб мы могли с Тобою видеть в конце тропы

Свет, а не страх кошмаров вызверенной толпы.

Нас научи той Силе, что не раздавит жизнь,

Что не обидит слабого, лишь подскажет — держись;

Чтоб под Тобой, Всевышним, каждый мог обладать

Волей, моральной поддержкой и сам утешенье дать.

Нас научи Довольству в самых простых вещах,

Веселью без примеси горечи, пусть царствует лишь размах;

Прощению бесконечному, свободному ото зла,

Любви к любому увечному, кого земля родила.

Земля Рождения нашего, нашей веры, чести; земля,

Во имя которой погибли отцы наши, хлеб деля;

О Родина, мы навеки тебе отдаем свои

Руки, голову, сердце, полное чистой любви!

ПРОФЕССИОНАЛЫ

1914–1918

(Морская война)

Они под множеством личин,

При «ксивах», заучивши код,

Игре находят сто причин,

Где гибель только эпизод.

Цель — цепеллину сбить полет

Или разведать мин кордон

И тонок ли Балтийский лед.

Таков Профессии закон!

Их иски — для суда зачин.

Цель под присмотром круглый год.

Секрет, их друг и господин,

Благословил подводный ход.

Когда они идут в поход,

Не вскинут флаг, не слышен звон,

Но молча зреет дела плод.

Таков Профессии закон!

Учетверен огня почин,

Разведкой предрешен исход,

И сложность мнимых величин

Венчает крейсера приход:

Так, плавясь, парафин дохнет

И нефти вдруг укажет стон,

Где Смерти одноглазой грот.

Таков Профессии закон!

Родне их неизвестен чин,

Удач и подвигов черед;

Ряды не лиц, а мощных спин

Сопровождают их обход;

В журналах нет хвалебных од

(Черкнул всесильный цензор: "Вон!"),

Но в них-то Родины оплот.

Таков Профессии закон!

ШТОРМОВОЙ СИГНАЛ

1932

Полночь — пусть звезды не вводят в обман, —

Рассвет далеко, и грозит ураган.

Была нам обещана встряска давно —

Но нету охоты исследовать дно.

Будь наготове! Затишье как раз

Подскажет, что шторм не помилует нас.

И легче сейчас не сносить головы,

Чем думать, что завтра мы будем мертвы.

Пускай мы скалу обойдем, и тогда

Не верьте, что нас миновала беда.

Лишь трусы легко закрывают глаза

На то, что в округе лютует гроза.

Приказано, чтоб мы держались вдали

От проклятой Богом и чертом земли;

И волнам безжалостным дали отпор,

Чтоб с ветром и временем выиграть спор.

Ревет и швыряет. Но слышно в ночи,

Как сердце могучего судна стучит.

И палуба крутится, словно волчок,

И жизнью нас радует каждый толчок!

Мы движемся, хоть и потеряна цель;

Мы верим, а значит, не сядем на мель;

В открытое море нас гонит закон,

Пока не пробьемся — никто не спасен!

КОРОЛЕВСКАЯ БЕСЕДА

1902

(Извлечение из "Странствующих и путешествующих")

После взятия Города, где именем снижен Рим,

В годы, где светочи меркли, а Уилфрид вошел святым,

Низина в пределах Британии (воспетой издревле столь)

Между Скалой и Лесом, где правил саксов Король:

Упорны все его люди — от лорда до батрака —

Дубиною не запуганы, мечом учены слегка;

Они обожали резвиться, креста не страшилась мощь,

И знали сто тысяч тропинок, как вепри Андредских рощ.

Законы слагались в Витане — законы добра и зла —

Какова расплата за кражу и чья корова была,

Законы рынка и бочки для рыбной ловли — в итог

Налог на вьючную лошадь и на киль плавучий налог.

Под руинами Рима, над плеском друидских трав

Грубо, но неизбежно слагался фундамент прав.

Вослед ногам Легионов и норманнского гнева пред

Грубо, но неизбежно рождался остов побед.

Грубо, зато весомо они работали; вот

Видим мы и сегодня плоды бессонных работ…

Король пришел из Хэмтуна, в Босенхэм заходил,

Юс он резней наполнил и Левес воспламенил.

Он окружил их в Витане — и разом их крепость взял;

Флот был собран у Селси, а ждали у Цименских скал.

Весело шли на битву саксы сквозь хлябь и топь;

Сначала было неясно, на чьей стороне Господь.

Трижды созрели желуди, Запад пока превозмог;

Трижды солились туши, прежде чем взмыл итог.

Они короля изгнали из Хэмтуна в Босенхэм,

От Ругнора к Вилтону гнали, он поплатился всем.

Лагерь разбили в Джиллинге; Бэйзинг и Элресфорд

Запомнили ярость саксов, неважно батрак или лорд.

Ярость великих тягот, пусть враг зажат и бежит;

Волчье притворство и хватка, мудрости аппетит.

Ярость неловких копий, лезвий лихой расклад —

Стыд за бессилье осады и за презренье засад.

Помнят таверны и рынки россказни той поры,