Алексей Лукьяненко - Темная сторона Англии Страница 33

Однажды утром, когда после очередного производственного цикла нужно было выбросить мусор, я уже было замахнулся над мусорной корзиной, но вдруг увидел на ее дне сине-красный британский union jack (британский государственный флаг) и два красно-белых флага Англии. Я замешкался. Бригадир стоял неподалеку, и я позвал его.

— Послушай, Эрик, — сказал я, — по-моему, это не очень хорошо. Ведь это государственный флаг. Плюс два флага Англии.

— Ну и что? — сказал он. — Здесь нет футбольных фанатов.

Я выбросил мусор в другую корзину. В этот момент ко мне подошел литовец. Я молча показал ему пальцем в мусорник.

— Ни хрена себе! Как так?

— Не знаю, Эрик сказал мне, что в этом нет ничего такого. — Я пожал плечами и подвел итог: — Может, это мы какие-то неправильные? Может, нас не тому учили? Но ведь у нас так не делают.

— Не делают, — Римас рассмеялся, — в Литве это уже статья!

— Что вас так беспокоит? — Со спины неожиданно снова подошел наш непосредственный начальник.

— Эрик, это же государственный символ, — мой литовский друг снова «ринулся в бой». — Мы приучены относиться к таким вещам с уважением, вне зависимости от того, чей это флаг и в какой стране мы живем в данный момент.

— Да ладно вам, прекращайте. — Бригадир развернулся и ушел на склад.

— Так, я пошел к супервайзеру, раз этот ничего промямлить не может. — Римас протиснулся между работниками и отправился на второй этаж.

Он вошел в офис супервайзера и сказал, что мы не можем работать по причине того, что не хотим бросать мусор на государственный флаг Великобритании. Супервайзер сначала опешил, потом приказал вынуть флаги из мусорника и принести к нему в офис. Что и было сделано. Спустя несколько часов, видимо, получив соответствующие инструкции от вышестоящего начальства, бригадир улучил момент и снова заговорил со мной на тему государственной символики.

— Так почему ты так резко отреагировал на флаги? — спросил он меня, когда мы оказались вдвоем на складе со смолой.

— Эрик, ну я же тебе сказал, что это государственные символы и нас с детства учат относиться к ним с уважением. — Меня уже начинало раздражать то, что ему нужно все объяснять по десять раз.

— Ну в этом же нет ничего страшного! — Он опять завел свою нудную «волынку». — Великобритания очень демократичная страна, и никто ведь не сжигал эти флаги, их просто положили в корзину. Это ведь не надругательство, и не надо забивать себе этим голову. Есть, правда, один район севернее Лондона, где на выборах победили две националистические партии, и там вполне реально получить по морде за такое. А здесь, на юге, тихий уголок и очень толерантные люди, поэтому никто даже внимания не обратит.

В общем, он сделал вид, что прочистил мне мозги, а я сделал вид, что все понял. На том и разошлись. А потом в магазине я увидел коврики, которые кладут перед входными дверями, чтобы вытирать ноги. Они были в виде флага Великобритании. После этого я уже не удивлялся ничему.

За обедом Римас рассказал, что у его подруги вчера был конфликт с начальницей. Начальница была не в духе и наехала, что из-за таких литовцев ее сын после школы семь лет работу найти не может.

От неожиданности я чуть не выронил пластиковую коробку с едой:

— Она че, дура? Хотел бы, давно нашел. Почему-то мы находим работу за полторы-две недели, иногда даже быстрее, а ее болван семь лет на пособии сидит?

— Так он потому и сидит, что платят! На хрена ему работать, если можно не работать? Много ли ему надо на жизнь? За квартиру мама платит, жратву мама покупает. Ему пособия вполне хватает на пиво да на пару косяков в день, ну и ладно! Может, разок в месяц на дискотеку сходит. Он до пенсии будет себе работу искать. — Римас открыл термос и налил себе чай.

— А что, логично. У нас ведь в цеху среди англичан все более или менее толковые мастера — люди предпенсионного возраста. А молодежь, которая приходит на работу, тупая как валенок и ленивая как мерин. Как в той поговорке: «Дай дураку стеклянный хрен, он и хрен разобьет и руки порежет». Из них же больше двух недель не задержался ни один. Работа тяжелая. Ты видел глаза этих несчастных «пионеров», когда им надо сделать что-нибудь посложнее? В реальности стариков заменить-то и некем! Единственная замена — это мы. Эмигранты. Или как они говорят — fucking immigrants (гребаные эмигранты).

— Вот-вот. А потом они жалуются, что у них потомственные безработные. Вон вчера в газете: мужику пятьдесят шесть лет, а он ни одного дня не работал. «Настрогал» восемь детей и жил на пособие всю жизнь. А тут и пенсия подошла, гуляй рванина! Жизнь прошла с толком.

— А ты посмотри глубже. — Я уже начал не на шутку заводиться. — Эти восемь, которые с ним живут, как думаешь, будут рваться на работу? Всю жизнь от рождения и по сегодняшний день они видели, как их папа ничего не делал, но при этом у них все было. Может, и не шиковали, но голыми не ходят и с голоду помирать не пришлось. Так зачем им что-то делать? Зачем напрягаться? Можно ведь жить и так!

— Кстати, — Римас отхлебнул из стакана и поставил его на стол, — я как-то снимал квартирку в доме. Кроме моей, там было еще три. В одной жила социальная семья, типа той, про которую только что говорили, во второй какие-то двое алкашей, а в третьей жил англичанин, который был безработным уже больше двадцати лет и существовал исключительно на пособие. Каждый день он спал до часу дня, потом шел отмечаться на биржу. Он называл ее не job center (центр по трудоустройству), а joke center (шуточный центр). На обратном пути он покупал пару банок пива, косяк марихуаны и шел домой смотреть телевизор. Когда заходишь в самоуправление, где начисляют пособия и бенефиты, на входе висит плакат: «Мы инвестируем в людей». Невольно начинаешь задумываться, в кого же они, в основной массе, инвестируют бабло.

— Слушай. — Мне реально стало интересно. — А как они десятилетиями умудряются сидеть на пособии? Ведь по идее оно должно уменьшаться, чтобы стимулировать поиск работы, и через какое-то время должно полностью сойти на нет.

— Да очень просто. Идешь, становишься на биржу. Тебе начинают платить. А ты ждешь предложения по работе. Когда тебе дают направление на интервью, ты берешь его, приезжаешь в компанию-работодатель и изображаешь из себя полного дебила. Естественно, тебе говорят, что ты не подходишь. А ты им говоришь: «Хорошо, но, пожалуйста, напишите это на направлении». После этого возвращаешься обратно на биржу и показываешь им надпись в направлении на интервью. В следующий раз делаешь то же самое. Биржа продолжает платить пособие и искать тебе вакансии. По их мнению, ты не сидишь без дела, а занимаешься активным поиском работы, просто тебе не везет. У меня один знакомый из Литвы получает тысячу в месяц с биржи и живет так уже четыре года, а моя подруга пашет в гостинице за тысячу в месяц, убирая иногда всей командой до пятидесяти номеров в день.

Наступила пора летнего отпуска. Каждый год, в августе, завод закрывается на две недели, и у иностранных работников появляется возможность спокойно слетать домой. Я в этом году решил съездить на Украину к матери, а на обратном пути заскочить в Ригу, чтобы повидать папу и сыновей. Билеты на самолеты и автобусы были куплены давно, но тут я вспомнил, что забыл сделать одну жизненно важную вещь.

— Кать, слушай, совсем забыли заехать в банк активировать банковскую карту. — Когда-то давно Катерина прочитала на каком-то форуме, что Ллойдовскую дебетную карточку, перед тем как выезжать из Великобритании, нужно активировать на ту страну, в которую ты едешь, иначе она не будет работать и рассчитаться ею ты не сможешь нигде.

Я не первый раз выезжал из Англии, и эта операция была довольно привычным делом. Идешь в банк, просишь активацию зарубежного доступа с указанием страны, даты выезда и даты возвращения обратно. Три раза я ездил в Латвию, и все три раза мы ходили в банк за этой услугой. Каждый раз работники банка просили показать карточку, что-то вводили в компьютер, проверяли наш адрес, вбивали страну, дату и вежливо улыбались. Но сегодня старшая менеджер сделала большие глаза и сказала нам:

— А зачем вам открывать доступ? У вас же зеленая карточка. Она работает по всему миру. Серая имеет ограниченную зону действия. Только Великобритания. И вот ее нужно активировать перед тем, как ехать за границу. А вы, я вообще не понимаю, зачем сюда пришли.

Мы стояли у выхода из банка в полном недоумении. Я убрал карточку в карман портмоне и произнес:

— Слушай, Кать, а во все предыдущие разы работники банка не знали об этом? Или они не различают цвета?

После летнего отпуска мы поняли, что у компании нет заказов. Всех раскидали по другим верфям. Я вначале попал на верфь «5». Там я проработал неделю. Меня приставили к поляку, который здесь был уже давно. Он все время говорил, чтобы я сбавил темп работы при всем при том, что и так делать было нечего вообще. Это была мучительная неделя, потому что спрятаться там было негде, а делать было нечего. Как-то утром мы целый час сидели и терли наждачной бумагой одно и то же место на палубе.