Сергей Кургинян - Кризис и другие Страница 39

Уйдет ли капитализм с исторической сцены так, как уходили все предшествовавшие уклады?

Найдет ли он в себе силы для самообновления и движения человечества вперед?

Потянет ли он человечество назад ради самосохранения? Назад – это в Неоленд. В Новое Средневековье, в Новую Античность, в мировое правительство по Г. Х. Попову.

Потянет ли он – опять же, ради своего самосохранения – это самое человечество вбок? Да-да, не вперед и не назад, а вбок! Есть ли что-нибудь, свидетельствующее в пользу такой странной возможности?

Мы только что обсудили главную проблему капитализма – отсутствие некапиталистической целины, на которую можно сливать излишки и издержки. Вроде бы, полный тупик. На земле подобной целины не осталось. В дальний космос не летаем… Где добыть желанную Наивию? А без нее вроде не обойдешься.

Но капитализм гибок. И перед тем, как включить механизмы регресса, превращая себя в неофеодализм, он будет искать для себя другие возможности. Никто не сказал, что он их не найдет. И что эти новые возможности не войдут в симбиоз с тем регрессивным сценарием, который описывает Г. Х. Попов. Повторяю – мир может двинуться не вперед и не назад, а вбок. Или же и назад, и вбок. Впрочем, почему "может"? Я не стал бы обсуждать с читателем такую экзотику, если бы мир уже не двигался в этом направлении. Но он движется, а все делают вид, что этого нет.

Объективен ли рост массивов суррогатной информации, превращающих человечество в нечто, скользящее со все большей скоростью по все более тонкому льду? Предположим, что этот рост объективен.

Но, как и любая объективность, он поливалентен. Все дело в том, какую конкретную валентность Субъективное присвоит этой Объективности. Неизбежным порождением этой объективности, как мы убедились, являются деривативы (страховки, страховки на страховки, и так далее). Чем чаще принимаются решения и чем выше риски (а они тем выше, чем тоньше лед, по которому скользишь, и чем выше скорость скольжения) – тем больше нужды в страховках.

Но лишь соединившись с субъективностью, то есть, попав в руки обладателей воли (капиталистической элиты определенного образца), эта поливалентная объективность выбирает, повторяю, свою валентность. И превращается в Аферу, в "кнопочки".

Обязательно ли должна была объективность превратиться в ЭТО? Нет.

Во что она может превратиться? В принципе – в очень многое. Как благое, так и неблагое. Ибо сама по себе, повторю еще раз, объективность поливалентна. Именно субъективность выбирает из этого "меню" одну, нужную ей, валентность. Какова субъективность, такова будет и валентность. Если всей субъективностью будет только воля господствующего класса, то она и превратит любую объективность в служанку классового интереса.

Если же и конкурент этого класса имеет волю, то возникает борьба за выбор валентности в рамках имеющегося поливалентного "меню", предложенного объективностью. Человечество в этом – и только в этом – случае получает шанс на Историю.

Но как ее добыть, эту альтернативную волю? Господствующий класс изобрел механизм слома воли у своих конкурентов. Изобретенное называется "перестройка" (гуманитарные технологии, управляемый регресс etc). Если изобретенное всесильно, то нет Истории. Есть только Игра. Ничего не противопоставим изобретенному – оно и будет всесильно. И внуки наши будут жить в Неоленде, еще более свирепом, нежели тот, который описал нам Г. Х. Попов.

Всё, как и всегда, в руце человечества. Если оно, конечно, человечество, а не стадо овец. Не выдержит оно испытания "перестройками" – окажется полностью отчуждено от реальности, от объективного, от Истории. И полностью поглощено альтернативной Истории стихией – стихией чистого виртуала, стихией Игры.

Я рассмотрел три модификации капитализма.

Первая – начальный капитализм, терзаемый коллизией излишков.

Вторая – империализм как капитализм, научившийся сбрасывать свои неотменяемые излишки в разного рода Наивии.

Третья – Неоленд как свертывание самим же капитализмом, лишенным Наивий, себя как способа производства при сохранении и упрочении систем привилегий.

Перейдем к четвертой модификации. Для того, чтобы она возникла, капитализм должен искать новые Наивии (а без них он не выживет) не на земле, где их нет, и не в космосе, куда он добраться не может, – а в виртуальном. Для этого нужно создать чистую виртуальность. Поместить туда часть человечества. И использовать эту чистую виртуальность для слива в нее излишков.

Со временем можно создать и пятую разновидность капитализма, переселив в виртуальность всё избранное, господствующее. И превратив всю реальность в Наивию, нужную для сброса туда излишков.

Плоды чистого умозрения? Ой ли!

№13. 06.05.09 "Завтра" No: 19

В Интернете уже возник прообраз "всемирного виртуального государства" – сайт www.secondlife.com. Проект был запущен компанией Linden Lab в 2003 году, число его пользователей превышает 8 миллионов человек. Эксперты считают, что к концу 2011 года виртуальную жизнь в мире Second Life и в других сходных он-лайн мирах будут вести 80% активных пользователей Интернета, в том числе в России. А это уже далеко не 8 миллионов человек! Рост количества обитателей Second Life и других аналогичных виртуальных миров – сопоставим с феноменальным ростом объемов информации вообще и информационных суррогатов в особенности.

Но Second Life и аналогичные затеи представляют собой в каком-то смысле уже чистую, отчужденную от функции отражения реальности, виртуальность.

Second Life – это виртуальный мир, обитатели которого занимаются ролевой игрой, воображая, что живут второй жизнью и втягиваясь в эту жизнь, как в подлинную. У этой "второй жизни" есть все необходимые элементы. Вокруг ее обитателя возникают ландшафты и громоздятся строения. Он конструирует одежду для себя и своих персонажей. Хозяева этого виртуального мира создают законы, согласно которым вошедший в этот мир является собственником созданного имущества (Linden Lab лишь продает вошедшему в "новый мир" участки земли под застройку).

В виртуальном раю Second Life нет госграниц и таможен, но есть собственная валюта. Валюта эта виртуальна, как и мир. Однако ведь и доллар, и тем более SDR в каком-то смысле уже почти виртуальны, не правда ли?

Виртуальная валюта Second Life виртуально конвертируема. У этого "рая" есть и виртуальный ВВП – уже более 220 миллионов долларов в год. А ведь взрывное развитие Second Life и виртуальной среды в целом только началось.

В Second Life нет никаких ограничений на экономические отношения, обмен информацией, передвижение персонажей. Second Life не просто развлекает. Она учит тому, как надо жить. Она создает модели будущего. Что же это за будущее?

Конечно же, это полная отмена каких-либо национальных идентичностей и полная унификация "виртуальной" культуры. И это уже немало. Но, видимо, главное в этом виртуальном мире – тотальная деперсонализация обитателей.

Постмодернизм, создавая подобные виртуальные плацдармы для своей войны с реальностью, борется не только с общностями (национальными, конфессиональными). Он борется с личностью как таковой. Поскольку личность-то на самом деле вне этих общностей не существует. И вне реальности – тоже. Дело не только в том, что погрузившийся в Second Life не идентифицирует себя с реальным государством и реальной культурой. Дело в том, что он в общении не раскрывает себя как личность. Он получает право быть любым и никаким.

Пушкин писал своего "Дон Жуана", адресуясь к мировой традиции этого образа. Мировая традиция (по мне, так превзойденная Пушкиным, но не в этом дело) в том, что Дон Жуан не хочет, чтобы Донна Анна любила его, не зная, кто он такой на самом деле. "На самом деле" – что это? Это подлинность!

Постмодернизм отрицает возможность подлинности вообще, а значит, и возможность человеческой личности. Кому-то казалось, что это безопасно: ну, отрицает – и что? А теперь мы видим, что это не так. Что постмодернизм не просто делает необязательную заявку. Он шаг за шагом реализует (причем в мировом масштабе) свой далеко идущий и тщательно продуманный план.

Люди Second Life упиваются своей неподлинностью. Они с точностью до наоборот переигрывают сюжет Дона Жуана и Донны Анны. До сих пор людей учили БЫТЬ. Этих людей учат НЕ БЫТЬ, не обладать подлинностью. Скоро подлинность для этих людей станет архаической экзотикой. Они будут ею умиляться – ведь умилялись же европейцы близостью к природе какого-нибудь бушмена или эскимоса. Но они будут ее презирать – как презирали европейцы туземного дикаря.

НЕ БЫТЬ… Вы хотите, чтобы этому учили ваших детей и внуков? Это ведь не информационная революция, не правда ли? Это антропологическая контрреволюция. Или, если вам так больше нравится, контр-антропологическая революция. И это же – первые пробы пера в том, что касается будущей глобальной perestroiki.