Евгений Стригин - Человек, похожий на генерального прокурора, или Любви все возрасты покорны Страница 5

Таково вот генерального прокурора получила страна. Говорят, что Ильюшенко в прокуратуре прозвали ПИВО за любовь к народному напитку, и за «Постоянное Исполнение Временных Обязанностей».[32] Умеет наш народ припечатать острым словом. Дальше больше, генеральный прокурор опустился, стал чрезмерно употреблять спиртное.[33]

Позже Красноярск снова столкнулся со своим бывшим студентом и работником местной прокуратуры, ставшим хоть и и.о., но генеральным прокурором.

14 декабря 1996 года бывшему исполняющему обязанности генерального прокурора Алексею Ильюшенко было предъявлено обвинение по двум статьям: неоднократное получение взяток и злоупотребление служебным положением. Ровно 10 месяцев длилось следствие, но началось все гораздо раньше. 16 февраля 1995 г. УФСБ по Камчатской обл. возбудило уголовное дело №18/22817-96 против СП «Балкар-Трейдинг» (БТ) и его руководителя Петра Янчева. Обвинение А. Ильюшенко, по мнению следствия, стало лишь эпизодом «дела БТ», по мнению наблюдателей — его вершиной. Но уголовное дело № 18/22817-96 уникально не тем, что на скамью подсудимых сядет один из самых высокопоставленных в прошлом госчиновников, а тем, что раскрывает механизмы взаимодействия власти и бизнеса в обновлённой России.[34]

Кстати, Ельцин счёл необходимым подчеркнуть, что Ильюшенко угодил в Лефортово по инициативе своего преемника Скуратова.[35] Может быть и так, Скуратов был скор на расправу с высокими чиновниками, оступившимися в борьбе за власть. Сам Юрий Ильич писал: «Непросто далось возбуждение уголовного дела в отношении Ильюшенко. Я и тогда, честно говоря, не спал ночами — никак не мог решиться на это… Но, надо сказать, я и сейчас бы принял такое решение. Тем более факты по бывшему генпрокурору сотрудники ФСБ собрали убедительные».[36]

Летом 1995 года Красноярское управление ФСБ взяло в разработку одну фирму, которой руководили сестра жены Ильюшенко и её муж. Бизнесмены занимались продажей нефти, автомобилей и продуктов питания. В ходе проверки появились нити, которые привели в Подмосковье, точнее в Балашиху, на предприятие «Балкан-Трейдинг». Проверкой занялось уже Московское управление ФСБ.

Выяснилось, что «Балкан-Трейдинг» возглавлял дядя и.о. генерального прокурора. Там же в качестве начальника отдела работала супруга то же самого и.о. генеральная прокуратура. Дело затребовала к себе Генеральная прокуратура. Занятный случай, когда Ильюшенко хотел надзирать за расследованием дела о своих родственниках.[37]

Позже в начале 1996 года следственная группа из Москвы снова приехала искать следы преступной деятельности Ильюшенко в Красноярске. Выяснилось, что Ильюшенко, будучи начальником контрольного управления администрации Президента РФ с применением военно-транспортной авиации перегонял в Красноярск автомашины для родственников.[38]

15 февраля 1996 года Ильюше н ко был задержан сотрудниками ФСБ по подозрению в коррупции.[39] И началась его уголовная эпопея. Так под следствием оказался экс-генеральный прокурор страны. Если под следствие попадали руководители спецслужб, то это уже не удивляет, но вот руководитель прокуратуры…

В прессе стала появляться информация, намекающая на близкие связи Ильюшенко с Львом Логиновым, возглавлявшим Красноярский комбайновый завод и, как говорят, бывшим в хороших отношениях с Ельциным.[40]

Тот же Жмаков написал: «Подлость, однако, всегда наказуема, рано или поздно за неё приходится расплачиваться. Ильюшенко частично расплатился не только потерей престижной должности, но и презрением тех, кто его знал».[41] Впрочем, с Ильющенко многое до сих пор не ясно. Хотя должно быть ясно, ведь он возглавлял главное ведомство по соблюдению законности!

Сам же Ильюшенко валил все на КГБ. По его словам дело против него было сфабриковано теми силами среднего звена КГБ-ФСБ, которые настроены антиельцински. Лично ему эта служба мстила за то, что он прекратил уголовное дело против Вила Мирзоянова. Конфликт с ФСБ усугубился по мере того, как он прекратил дело Панскова и привлёк к уголовной ответственности несколько ответственных сотрудников федеральной службы, а также жёстко требовал соблюдать законность в органах государственной безопасности.[42]

Первое время экс-прокурор вообще отказывался давать показания, [43] ограничиваясь словами: «Это абсурд и провокация».[44]

«Тяжёлая судьба Алексея Ильюшенко — хороший урок, преподанный российской демократии».[45] Но урок оказался не впрок. И со следующими генеральными прокурорами были проблемы.

Как ту не вспомнить слова Чацкого из комедии «Горе от ума»:

«Чины людьми даются,

А люди могут обмануться».

Хотя и давно сказано, и литературным героем, но этой вечной истине не суждено стареть.

1.3. Новый генпрокурор

Свято место пусто не бывает. Ильюшенко сменил Скуратов.[46] Поговаривают, что выбор именно этого человека во многом определил Коржаков, который тогда был одним из наиболее приближённых к президенту лиц.[47]

Хотя, конечный выбор все же оставался за президентом. Возможно, что сыграло свою роль то обстоятельство, что Скуратов, как и Ельцин, длительное время жил в Свердловске, где они иногда встречались. Возможно, сыграло свою роль и другое обстоятельство — Скуратов был молодым и довольно продвинутым учёным. А время было такое, когда думали, что учёная степень — гарантия ума и способности управлять ведомством или регионом. Периодически в окружение первого российского президента тогда рекрутировали молодых и, казалось, перспективных учёных. В большинстве своём это затея оказалась бесперспективной. После этого стали рекрутировать представителей силовых структур, но об этой моде поговорим позже.

Скуратов в 1991 году побывал в группе поддержки кандидата в президенты РСФСР Бакатина, а потом был старшим консультантом этого же деятеля. Но данное знакомство мало что дало будущему генеральному прокурору.

Но нарабатывались московские связи, которые поддерживали друг друга, помня о совместном весёлом время провождении.

Опыта практической работы в прокуратуре новый генеральный прокурор не имел. Ну и что многие тогда делали карьеру, не имея ни опыта, ни знаний. Время было такое. Если уж называть вещи своими именами — это было время авантюристов, которые делали свои дела, не обращая внимания ни на что, кроме нужных связей. Дорого обошлось это для страны, но не даром говорится: не имей сто рублей, а имей сто друзей. Впрочем, лучше и то и другое.

А знакомые, между прочим, у Скуратова были разные. Юрий Ильич вспоминал о своей первой встрече с первым российским президентом: «Наша встреча состоялась в начале октября 1995 года. Я тогда искренне верил в президента, верил в то, что все трудности — временные, ему удастся изменит нашу жизнь к лучшему. Я и в 1996 году голосовал за Ельцина, считал — против голосовать нельзя: все-таки мы находимся в одной команде. А закон команды — это закон команды: на чужаков не играть, в свои ворота мячей не забивать, удары чужаков не пропускать».[48]

Заметим мимоходом, что написано это в той скуратовской книге, в которой он многократно описывает каким законопослушным и примерным человеком, и одновременно генеральным прокурором он был. Странно неужели это можно сочетать?

Может и был? Да вот только как же с тем, что именно Ельцин и его команды вопреки всем законам развалили Советский Союз. А это стало трагедией для десятков миллионов человек.

Именно Ельцин и его команда устроили дикую приватизацию, которая нанесла колоссальный ущерб экономике страны.

Именно Ельцин продолжил горбачевскую практику фактического закрытие глаз на разрастание коррупции государственного аппарата, на чудовищный рост преступности.

Именно Ельцин осуществил незаконный разгон (с пальбой из танков) парламента страны. Позже Скуратов признает: «..У президента никогда не было уважения к Конституции, к законам, все это для него являлось обычными игрушками, с которыми можно поступать так, а можно поступать и этак, сломать и выкинуть…».

О более мелких прегрешениях первого российского президента говорить не будем. Слишком длинный будет список. Да и не о президентских прегрешениях речь. Речь о том, что только полный дурак мог тогда не знать что за человек правит Россией.

«Президент, казалось бы, по главной своей обязанности должен быть гарантом Конституции и законов, свято оберегая их, наказывая тех, кто преступает их, но, увы, этим гарантом президент наш оказался лишь на словах…, — напишет позже Скуратов и тут же пояснит. — …Ни в 1993 году, когда танки в упор расстреливали здание парламента, ни когда отправлял ребят на бойню в Чечню, не был гарантом, ни в событиях весны 1996 года, когда он чуть было не разогнал Государственную Думу…также не был гарантов. …В основе его деятельности лежало, к сожалению, одно — пренебрежение к закону, замешанное на осознании вседозволенности — ему, как царю, можно все».[49]