Газета День Литературы - Газета День Литературы # 54 (2001 3) Страница 5

Мне не раз еще в советское время приходилось писать в самых восторженных тонах о прозе и рано ушедшего из жизни Константина Воробьева и никогда не желающего смириться ни перед властями, ни перед горечью пренебрежения деревенского шлемоносца Евгения Носова. Знали им всегда в литературном мире истинную цену. Жестокая военная правда повести Воробьева "Убиты под Москвой", высокая трагедия кремлевских курсантов, стоящих насмерть, но не отступающих перед врагом, отнюдь не противоречит эпической, былинной, в чем-то даже идеальной правде "Усвятских шлемоносцев" Евгения Носова. Его "Красное вино победы" стало одним из символов "окопной правды". И эту победу писатели-фронтовики не хотят отдавать сегодняшним пораженцам. Ничто не сможет сдвинуть эти глыбы из истории русской словесности XX века, но незачем их изображать в прошедшем времени, как уже успел сделать либеральный «Коммерсант», дав этому присуждению солженицынской премии эпиграф из Замятина "У русской литературы одно только будущее — ее прошлое". Именно для того, чтобы трагедия и героика Великой Отечественной войны не забывалась, глядя в будущее России, и выдвинул на нынешнюю премию этих курских писателей их соратник по борьбе за Россию Александр Солженицын. Да и не совестно ли «Коммерсантам» превращать в фигуру из прошлого активно действующего современного писателя, Евгения Носова, кстати, всего лишь год назад сражавшегося за лидерство в русско-итальянской литературной премии Москва-Пенне с более юными либералами? Есть еще порох в пороховницах наших писателей-деревенщиков, наших несгибаемых фронтовиков, что, кстати, подтвердил и недавно состоявшийся литературный вечер нашей газеты "Последние лидеры XX века".

Курская дуга солженицынской премии неизбежно должна повлиять и на умы наших чересчур пламенных патриотов от литературы. Сколь яростно они обрушились на Валентина Распутина, посмевшего принять эту премию. Владимир Бушин, Валентин Сорокин, Сергей Кара-Мурза, Петр Проскурин — кто только не побивал эту премию… А что теперь делать будем? Отлучать Евгения Ивановича Носова от русской литературы? Воевать с наследниками Константина Воробьева? А если в следующий раз премию присудят Владимиру Личутину и посмертно Дмитрию Балашову? Так ведь всю подлинную русскую литературу от патриотизма отлучить придется. Не лучше ли радоваться тому, что есть такая премия и что она становится по-настоящему русской общенациональной премией. От того, что ее сквозь зубы признают и крайние либералы, русской литературе только польза. Да и молодым литераторам от Курской дуги Солженицына хороший урок дан — куда, к какой словесности стремиться надо; выбираясь из под обломков надоевшего всем постмодернизма. Лишь знание истории и культуры своего народа, помноженное на сострадание и боль за народ, на непрекращающийся поиск предельной правды, и художественной, и психологической, и духовной, на ответственность писателя за свое слово, приводили и приводят к появлению новых шедевров русской словесности. Тому убедительный пример проза Константина Воробьева и Евгения Носова. Поздравляю от всей души своего старого знакомого Евгения Ивановича Носова, поздравляю дочь и сына Константина Воробьева, и без всяких оговорок поздравляю жюри премии со столь удачным, столь значимым, столь переломным выбором лауреатов. Александр Исаевич, поздравляю с победой на Вашей Курской дуге!

Владимир Бондаренко

Геннадий Иванов ТЕНДЕНЦИЯ, ОДНАКО

Мы с тобой зачем-то давеча

До утра читали Павича…

А потом зачем-то Ленка

Повела к Петру Фоменко…

Перестал я пить вина,

Стал читать Пелевина…

Скоро-скоро я пойму,

Что я зря читал «Муму».

ВЫШЛИ НОВЫЕ КНИГИ

"Антология русского лиризма. ХХ век". В трех томах. — М. «Студия», 2000.

Автор идеи и составитель этой обширнейшей антологии (в каждом томе почти по 900 страниц), известный исполнитель и композитор песен на стихи Рубцова, Передреева, Соколова и других русских поэтов Александр Васин проявил истинную творческую дерзость — он сумел собрать стихи более 600 авторов, среди которых много малоизвестных или совсем неизвестных широкому читателю, он нашел деньги на довольно дорогое издание, которые, правда, продав тираж, должен вернуть спонсорам…

Понятие лиризма для А. Васина — это "ключевое жизненное свойство русских людей… это способность к первородной связи с землей и небом, приятие жизни, даже если она не слишком жалует тебя, ибо что-то врожденное подсказывает: все видимое — только малая часть жизни иной, просторы которой и бередят веками русские сердца".

Федор Тютчев. Полное собрание сочинений в стихах и прозе.

А.А. Фет. Стихотворения. Основной фонд, подлинные авторские редакции. — М. Вече, 2000.

Составитель, автор вступительных статей и примечаний обеих книг — покойный Вадим Валерианович Кожинов. Последние годы он активно занимался историей, но вот так сложилось, что он, "открыватель поэтов" в 60-е и 70-е годы, закончил свои земные дни, вернувшись опять к поэзии… Обе книги, как всегда у Кожинова, не без новизны. У Тютчева некоторые статьи даны в новых переводах с французского, более адекватных тютчевскому языку, включены прозаические переводы стихов, написанных автором по-французски. В томе Фета более 10 процентов стихотворений (Вадим Валерианович этот процент сосчитал) — это восстановленные подлинные тексты самого Фета, которые обычно публикуются в искаженном редактурой виде.

Геннадий Фролов. Погост. Стихи. — Издательство Московской организации Союза писателей России, 2000.

В стихах Геннадия Фролова много печальных, пронзительных мест. "Здесь неважно с чего начинать./Здесь неважно, чем кончить в испуге./Все равно никому не понять/Никогда ничего друг о друге". Многие его строфы — это почти стон о грехах своих, это глубокое проникновение в христианские основы и задачи жизни. "Прекрасен Божий мир, но я его не стою…"

Анна Смородина, Константин Смородин. Русский костер. Рассказы-притчи. Константин Смородин. Сумрак сосен, свет берез… Стихи — Саранск, 2000.

Изящный подарочный двухтомничек издали в Саранске супруги Смородины. Как прозаики они больше известны под совместным псевдонимом Юрий Самарин. Под этим псевдонимом они стали лауреатами премии журнала «Москва» в 1997 году. Рассказы — живые и хорошие. А стихи Константина Смородина — это подлинная лирика.

Валентин Курбатов. Домовой. Семен Степанович Гейченко: письма и рассказы. Фотографии Виктора Ахломова. — Тверь. "Русская провинция", 2000.

Это книга-альбом о Гейченко, которого новые поколения уже, видимо, и не знают, а знать и помнить о таких людях надо. Они "умножают радость мира". Валентин Курбатов переписывался с хранителем Пушкиногорья, много с ним беседовал. Вот отрывок одной из последних бесед. Гейченко: "Я очень разочаровался в социализме. Так верил, так радовался, когда работал, придумывал. А человек остался вероломен, лжив, коварен, зол, как был. Ленин говорил, что для преображения России нам нужно сто тысяч тракторов. Сейчас их миллионы, а где же преображение-то. Нет, можно всех накормить, одеть (хотя трудно, но можно) даже и в меха и в брильянты, а вот тут (рукой в грудь) так быстро ничего не меняется. Тут даже наоборот — все к последним временам, всему пришел край…" Не только о Пушкине были беседы.

Николай Переяслов. Нерасшифрованные послания (Загадки русской литературы от "Слова о полку Игореве" до наших дней). — М., Крафт +, 2001.

В аннотации к этой книге, вышедшей в серии "Филологический бестселлер", сказано, что перед нами "не просто новый в хронологическом понимании сборник литературоведческих и критических статей Николая Переяслова, но в буквальном смысле — НОВЫЙ ВЗГЛЯД на, казалось бы, уже вдоль и поперек изученную русскую литературу, самая настоящая «бомба», причем в равной мере как для традиционалистов, так и для новаторов, как для русофилов, так и для западников".

Николай исповедует убеждение, что русская литература — это нечто большее, чем сочинительство, это всегда тяготение к пророчеству и предвидению. Поэтому он открывает глубины в нашей литературе, еще никем не открытые. В некотором смысле его книга — это книга первопроходца.