Что было бы, если бы смерть была - Николай Иванович Бизин Страница 51

– не Иисус, а херои не фарисеи).

Бить, впрочем, пока не стали, а призадумались:

– Может, керосином его полить, пусть горит. У меня бабка собирала с картофельной ботвы на огороде колорадских жуков, поливала и жгла, до сих пор помню запашок, – сказал кто-то совершенно по русски.

– Кто любит суету и ищет ложь… – мог бы начать Перельман заговариваться (от страха); но – не мог и представить, к каким заговорам следует прибегнуть во вмемя своего убийства! Скорей всего, ни к каким (кроме наивозможного в данном положении достоинства).

Когда лукавый протянет тебе сжатые кулаки и предложит выбрать, не выбирай.

Лукавый, разумеется, не промедлил.

– Чего вы ждете, принц? – спросила (бы) его «далёкая» Хельга. – Лучше вам было бы пойти ко мне в услужение. И жизнь бы сохранили, и идеи ваши я бы понесла людям, издавая ваши произведения под своим именем (с незначительной правкой, признаюсь). Всё польза от вас – миру, и даже род свой вы бы продолжили, меня оплодотворив. А теперь погибнете без пользы.

Так Хельга подсказала ему выход.

Чего вы ждете, принц, Чего вы ждете? Не надо больше, Не ломайте рук! Все эти люди, принц, В конечном счете, Устали от душевных ваших мук. Они искушены, Они не дети, Пред ними нечего махать крылом. Они ведь знают, принц, Что добродетель, Погибнет все равно в борьбе со злом. Им зло не нравится. Они, конечно, против. И всё-таки они и не за вас! Они пришли смотреть, Как вы умрёте. Опять умрёте, в миллионный раз. Нет, принц, Вам не дано их огорошить, И ваш удел: стремиться и не смерть. Они помчатся вниз, к своим галошам, Хлопками одобряя вашу смерть. Слова становятся с годами лживы. Сомнения – плохое ремесло. Ошеломите их, останьтесь живы! К чертям спектакль! И пусть погибнет зло. (Борис Слуцкий)

Тогда Перельман последовал под-сказке и ушёл в свою сказку, и вышел из «своей» смерти (так и не убив её: некого было убивать), и оставил убийц и Роксолану с носом (улыбнувшись им как Буратино).

Но тогда и Роксолана с хероями взяли и убили кого-то другого. Смерть – всегда виртуальна, но и люди часто виртуальны.

Анахорет

Четвёртая часть романа: не об Украине, а об окраинах наших высот

надо за родину повоевать,

сложностью противостоять энтропии

Старость, она же страсть.

В старость возможно впасть. И особенно это проявляется, когда в старости воды поднести некому, но ведь и пить не хочется.

Посвящено Марии Назаретян

(два связанных эпиграфа)

Когда-то ещё до начала этой истории (отчасти я и изначальный-аутентист) мне довелось принять героем одной моей любви Женский Голос; каково? Голос как отдельная личность! А ведь я не знал тогда о реальной и повсеместной персонификации вещей, пространств, времён, Стихий и даже отдельных телодвижений (отчасти это явление отражено в японском синтоизме).

Но уже тогда вся эта пред-история (о моей любви) сразу обрела имя: В которых жизни больше, чем возможно. В ней я впервые подступился к феномену добавления необходимого к достаточному: души к телу. И только потом, миновав годы, смерти, посмертные видения и (уже – после воскрешения: хождений туда и обратно) – прозрения о продолженных временах моей жизни.

О настоящем продолженном, о продолженных прошлом и будущем.

Замечу, тогда я ещё (сродни шизофрении – такой самосарказм) не числил среди моих ипостасей аутентиста Николая Перельмана, героя романа Что было бы, если бы смерть была; замечу, что это именивание любви (со-беседа с Великой Женственностью) – происходила задолго до торжества и краха нацизма на т. н. Украине.

В ней я был занят частной темой выходы из внутреннего мира во внешний. Любовь к женщине, возгоревшая или затеплившаяся – внутри, но (сразу же) – должна предъявить свою претензию вовне: согласитесь, это самый массовый случай мироформирования!

Человек заглядывает в своё будущее, изменяет его своей любовью к женщине – делая настоящим…

А потом это настоящее будущее изменяет его настоящее прошлое (ещё раз о продолженных временах); что тогда станется с прошлым прошлым или с прошлым будущим, не суть важно: мы имеем дело лишь с настоящим настоящим…

В настоящем настоящем я жил тогда у моря, в абхазских Гаграх (будто есть другие, но – прилагательное напросилось); житие моё (цитата из фильма Иван Васильевич меняет профессию) полностью соответствовало формуле А. С.:

Онегин жил анахоретом: В седьмом часу вставал он летом И отправлялся налегке К бегущей под горой реке; Певцу Гюльнары подражая, Сей Геллеспонт переплывал, Потом свой кофе выпивал, Плохой журнал перебирая, И одевался…

Далее напрашивались море, солнце и пляж. Я, однако же, брался за новостные каналы: шла специальная операция на т. н. Украине. Россия воевала с т. н. Западной цивилизацией, грозившей уничтожить Русский мир и за счёт его ресурсов продлить своё существование; возникала настоятельная необходимость определить: что есть Русский мир.