Надежда Крупская - Библиотечное дело. Избы-читальни. Клубные учреждении. Музеи Страница 9

Брошюра написана непопулярно, малоподготовленному читателю трудно разобраться во всей этой массе имен, но самое главное — все выходит как-то малодоказательно. Может, все это и так, но из брошюры этого не видно.

Кальвер. Социал-демократия и христианство. М., изд-во ВЦИК, 1918, 16 стр. Автор старается доказать, что задача социал-демократии вполне соответствует принципам христианства и что социал-демократия не ведет борьбы с религией. «Религия, — по его мнению, — должна остаться религией и не должна служить государству для проведения его планов» (стр. 16).

В брошюре масса натяжек, неверных утверждений. Например, стараясь объяснить, почему социал-демократия не становится на почву христианства, автор говорит: «Главная причина в том, что мы ни на кого не хотим оказывать давления в вопросах веры». Или, говоря о том, что социал-демократия должна в борьбе завоевать свои идеалы, Кальвер пишет: «Но не следует думать, будто эта борьба должна вестись при помощи настоящего оружия, что при этом должна обильно пролиться кровь» и т. д. На брошюре лежит печать неискренности, переводить эту брошюру не было никакой надобности, нет надобности и читать ее.

А. Бебель. Христианство и социализм. (Переписка между священником Гогофом и социал-демократом Августом Бебелем). М., изд-во ВЦИК, 1918, 24 стр., пер. с немецкого, написана в 1874 г. Бебель в 1873 г. выпустил брошюру «Парламентская деятельность германского рейхстага и ландтагов и социал-демократии». Священник Гогоф поместил открытое письмо к Бебелю, в котором пишет: «Вы делаете ответственной церковь за ошибки, а религию — за недостатки и грехи ее последователей». Бебель ответил Гогофу целой брошюрой. Он указывал на то, что если расценивать религию с точки зрения того, какая религия вызвала больший энтузиазм, больше всего породила людей, готовых на самопожертвование, то на первом месте должен стоять буддизм. Далее Бебель подробно останавливается на вопросе о происхождении библии и происхождении христианства.

Написана брошюра популярно и должна быть прочитана в числе первых книг по антирелигиозному вопросу.

Точно так же автор с достаточной силой освещает вопрос о том, что религией пользовались как средством обманывать массы. Так, на стр. 20 он говорит: «Епископ Синезий в 410 г. по р. х. говорил: «Народ положительно требует, чтобы его обманывали, иначе с ним никак невозможно иметь дело. Что касается меня, то я всегда буду философом только для себя, для народа же только священником», а это значит обманщиком. Приблизительно то же писал Григорий Богослов Иерониму: «Надо побольше небылиц, чтобы производить впечатление на толпу. Чем меньше она понимает, тем больше она восхищается. Наши отцы и учители не всегда говорили то, что думали, а то, что влагали в их уста обстоятельства и потребности».

«В царствование папы Юлия II (1475–1513) при римском дворе господствовала жизнь, которая превосходила все возможное в распутстве, разврате и богохульстве. Когда из благочестивой Германии приходили большие денежные пожертвования, папа говорил одному из своих кардиналов достопамятную фразу: «Смотри-ка, брат, а ведь басня-то об Иисусе Христе штука доходная».

К. Каутский. Происхождение первобытной библейской истории. М., изд-во ВЦИК, 1918, 16 стр. Брошюра, несмотря на свой небольшой объем, чрезвычайно полезна. Она показывает, что библия почти дословно повторяет мифы и легенды, существовавшие раньше в языческих религиях ассириян и вавилонян. Автор вскрывает перед читателем процесс составления библии и тем в корне подрывает веру в божественное откровение.

Генрих Кунов. Возникновение религии и веры в бога. Перевод и предисловие И. Степанова. М. — Пг., «Коммунист», 1919, 162 стр. Очень важно и хорошо предисловие Степанова, в котором он дает примеры того, как церковь у нас в России во время революции стояла на стороне помещиков, указывает на необходимость преодоления религии (а не только ее обезврежения), на противоречия религиозного воззрения с достижениями современной науки, на необходимость воочию показать это.

Нельзя согласиться с утверждением переводчика, что книга «Возникновение религии и веры в бога» написана популярно. Она не популярна ни по языку, ни по содержанию, ибо по содержанию направлена главным образом на доказательство одной мысли: что религия первобытных народов не представляла собою культа природы, а лишь культ духов и предков, и лишь на высшей ступени переходит в культ сил природы. Для подтверждения своей мысли автор приводит не только описания тех или иных религиозных обрядов и пр., но и целый ряд филологических соображений; читатель малоподготовленный не в силах оценить этих соображений, и они для большинства нефилологов не могут приниматься иначе, как на веру.

Разбирая книгу Кунова по существу, надо сказать, что основная мысль Кунова — о зарождении культа природы лишь на более высокой стадии культурного развития — остается недоказанной. То, что книга доказывает, — это что культ духов и предков зародился очень рано, ранее обоготворения сил природы, но нисколько не доказывает, что одновременно с существованием культа духов и предков не существовал анимизм по отношению к отдельным предметам и явлениям природы. До обобщения, каковым является поклонение «силам» природы, конечно, первобытные народы додумались не сразу, но сомнительно, чтобы они не реагировали никак на отдельные явления природы.

Наиболее ценной у Кунова является 1-я глава, где он дает оценку философским идеям Аристотеля, Юма, Канта, Гердера, Гегеля, Фейербаха, Маркса и Энгельса в области религиозного вопроса. С этой главой необходимо хорошо ознакомиться тем, кто обращается с антирелигиозной пропагандой к интеллигентским слоям, говорящим: «Ну кто же верит теперь тем сказкам, которые проповедуются церковью, — это идолопоклонство, но выдающиеся умы, выдающиеся ученые, вроде Канта, тоже не отрицали ведь идею божества».

Сжатые и содержательные формулировки Кунова очень помогут читателю разобраться в этом вопросе.

К. Каутский. Социал-демократия и католическая церковь (в сборнике: Карл Каутский. Очередные проблемы международного социализма. М. — Пг., «Коммунист», 1918). Эта статья Каутского была написана еще до 1905 г. Ценное в этой статье — указание на зависимость развития церковных организаций и их характера от экономических условий, на тесную связь интересов современной буржуазии с интересами духовенства, на половинчатость борьбы либеральной буржуазии с церковью.

Это ценно. Но большую часть статьи составляет обоснование тактики немецкой социал-демократии в религиозном вопросе. И тут мы находим перлы оппортунизма. Например:

«Пролетариат, как самый низший из всех классов, питает инстинктивное отвращение ко всякому насилию»; «социал-демократия отнюдь не хочет и не может теснить церкви».

«Противоположность между церковью и социал-демократией отнюдь не говорит, чтобы невозможно было быть в одно и то же время верующим христианином и социал-демократом.

… Понятие «христианин» стало в высшей степени неопределенным, и под него так же, как и под понятие «религии», подводятся самые различные представления. Следовательно, его можно понимать и в таком смысле, в каком оно отвечает социалистическим задачам».

«Христианское учение евангелия соединимо с нашими целями»; «социал-демократия уважает каждое религиозное убеждение».

Это не личное мнение Каутского, это мнение всей немецкой социал-демократии.

«Социал-демократия в Германии высказалась против всякого ограничения свободы союзов, также и церковных».

Эту тактику социал-демократии Каутский обосновывает так: «Кто дает государственной власти в руки оружие, чтобы ограничить свободу одного из имущих слоев населения, тот должен быть также готов к тому, что то же самое оружие завтра, и притом с гораздо большей силой, обратится против пролетариата», — так может рассуждать лишь человек, погрязший совершенно в предрассудках парламентаризма. Точно классовое государство, при любой тактике социал-демократии, не направляет ежечасно своего оружия против своих классовых врагов — в той или иной форме.

Общая оппортунистическая позиция германской социал-демократии сказалась и в том, что Фольмар и Бебель высказались против посылки агитаторов в избирательные округа центра для борьбы с религиозными предрассудками и влиянием церкви. Они находили, что бороться с центром надо, но не на религиозной почве, а на социально-политической.

Жорес обвинял Каутского за вышеупомянутую статью, говоря, что Каутский чужд революционным традициям французского пролетариата, не позволяющего парализовать себя «педантическими формулами». В своем ответе Жоресу Каутский переходит в контратаку, правильно обвиняя в безмерном оппортунизме французский министериализм, но по существу вопроса его аргументация крайне слаба.