Егор Чекрыгин - Хроники Дебила. Свиток 1. Волшебный Меч Страница 10

Наконец настал момент, когда я вымотался окончательно, колотьба в боку стала уже нормой жизни, а ноги сводило вечными судорогами. Окончательно вымотавшись, я снова намертво приклеил свою задницу к земле, гордо заявив, что с места не сдвинусь ближайшие три дня. Тем более что с начала нашего путешествия мы, по моим расчетам, отмахали уже, наверное, под две тыщи километров. Степь сильно изменилась, стала какой-то более плоской и сухой. Но самое главное — вдали я увидел сначала тонкую полоску на горизонте, которая, по мере приближения, начала расти вверх и превратилась в горы.

Наше племя никогда так далеко на восток не забиралось. Можно сказать, что последнее разбитое стойбище находилось у самых восточных границ ареала нашего обитания. Соответственно Лга’нхи никогда не видел гор и даже не представлял себе, что это такое. А после моих попыток объяснить, решил, что это и есть обещанный край земли, и воспрял духом.

Увы. Я его энтузиазма не разделял. Хотя, конечно, было приятно покинуть опостылевшую за эти годы степь, но в горах меня ждал какой-то новый поворот судьбы, а все новое пугало. Потому, несмотря на нетерпеливое ворчание-бурчание приятеля, я твердо решил остаться на месте, хорошенько отдохнуть, оглядеться и подумать.

Лично я в горах никогда не был. Видел их только по телевизору или в кино. И в девяносто процентов этих «видений» — горы были прибежищем бандитов и террористов (увы, вот в такое время я жил). Они там где-то прятались в какой-то «зеленке», и потому их никто не мог найти. Вывод — соваться в горы, не зная дороги, глупо! Небось там годами можно бродить по лабиринту разных вершин и хребтов и не найти людей. А найдя — круто нарваться на проблемы. А я ведь сюда заявился именно за этим. Найти людей, более цивилизованных, чем «мое» бывшее племя.

Элементарная логика подсказывала, что я на верном пути. Горы, руда, выплавка железа и других металлов, ломы-мечи-бусики-браслеты, которые привозили откуда-то с востока… Все это увязывалось у меня в единую ассоциативную цепочку и порождало уверенность, что тут я найду то, что мне надо… Только вот как искать? Просто сунуться в горы, не зная дороги, и блуждать наобум, крича: «Люди! Люди!!» Это было глупо… Хм… Не зная дороги… Дорога… Ну, конечно же, дорога! Если я что-то понимаю в жизни, то у горных железкоделов должна была быть налажена меновая торговля со степными племенами. Иначе откуда в степи берутся мечи, браслеты, бусы и прочее. В обмен на них они, наверное, берут у «подгорных» племен мясо, шкуры, шерсть или сразу ткани… может, даже сыр покупают. Значит, где-то должна существовать дорога из гор в степь. Так что мы дойдем до гор и повернем… ну, допустим, налево. И будем идти, пока не упремся в какую-нибудь дорогу или тропу. А по ней уже двинем в горы…

Одна только проблема — как только в нас узнают чужаков, то при менее продвинутой цивилизации с ходу убьют, а при более развитой в гуманистическом плане культуре обратят в рабство и сгноят на шахтах. А еще, уверен, — мой дружок-дуболом не станет дожидаться, пока чужаки решат, как с нами поступить, и первый бросится в бой… И тогда нас уже точно убьют. Так что пора уже поговорить с ним о дружбе народов. Главное, не перебрать с этим. А то еще воспитаю из искреннего и душевного отморозка подленького толераста. Бр-р-р… Вот же чушь в голову полезла. Видно, и впрямь цивилизация уже где-то близко.

— Лга’нхи, — обратился я к нему, когда мы сидели у вечернего костра, обжаривая тушки сурков. — Что ты думаешь о людях?

— Все люди мертвы! — с грустью ответил мне он.

— Нет, я имею в виду не людей нашего племени, а… Ну вот во время Большого Перемирия, ты же был на ярмарках, встречал там других людей…

— Ну да… Это ведь Большое Перемирие, — охотно согласился со мной Лга’нхи. — Драться нельзя, ссор затевать нельзя. Иначе духи обидятся!

— А вот представь себе, приходим мы куда-нибудь в горы и видим… э-э-э… стойбище горных людей… что ты будешь делать?

Он подумал, тщательно морща лоб, и вручную, путем почесывания затылка, разогнал активность мозга, после чего вывел резюме:

— Нет… Глупость ты сказал, Дебил. В горах, ты сам рассказывал, пастбищ нету, скот пасти нельзя. Откуда там стойбищу людей взяться?

— Ну, может, они что-то там другое делают… Это неважно. Главное скажи, полезешь ли ты с ними в драку?

— А что можно делать другое? — искренне удивился этот дуболом. — Чего же они едят?

— Они делают мечи! — злобно буркнул я, отметив, что он даже не соблаговолил ответить на главный вопрос. — Знаешь, что на один меч можно выменять целое стадо?

— Ну… — скорчило умную рожу это большое дитятко. — Зачем стадо, если его кормить нечем? Да и такого, чтобы целое стадо за меч… это редко когда бывает. Ведь победить другое племя и захватить его стадо — такое случается не часто. А своих больших братьев отдавать — помрешь с голоду.

— Да не о том речь!!! — взвыл я. — Может, они их в лизинг сдают или в кредит… — Я сам обалдел от того, что ляпнул, и поспешил перевести на более доступный нам обоим. — Может, за каждый меч степняки им много-много лет, ежегодно по две руки коров отдают… Может, шерстью или тканями оплачивают, может… Я, собственно, хочу тебе сказать, что…

— Да не-е… — перебил он меня. — Это что же получается — отдал меч, а потом жди, что тебе будут каждый год по две руки коров приводить? А если засуха или болезнь? Если стадо не пройдет из-за наводнений, если его тигры сожрут… А меч получается уже отдали? На такое никто не согласится! — твердо заключил этот доисторический финансовый аналитик.

— Согласятся, и еще как… — Я набрал побольше воздуха в легкие, чтобы расколоть эту непробиваемую черепушку своими вескими доводами и наполнить пустоту сей головы хоть какими-нибудь знаниями по элементарной экономике… Но вовремя опомнился. Спорить с этой дубиной не имело смысла. Мне надо было всего лишь уговорить его не бросаться на первого встречного со смертоубийственными намерениями, а не о Карле Марксе с Адамом Смитом ученые беседы вести. — Лга’нхи, — начал я. — Ты ведь знаешь, что нас осталось только двое… И если мы будем драться со всеми встречными, мы погибнем и никогда не найдем волшебные меч и амулет, и не сможем возродить племя!

— Да, — грустно подтвердил он. — Не сможем…

— Потому ты не должен нападать на них первым!

— Прятаться, как кролик в траве? — презрительно уточнил он. И демонстративно показал мне наколотую на палку тушку кролика, которую запекал в углях себе на ужин. — Кроликам это не помогает! Лучше честный бой и смерть, чем жить, как кролик!

Ну да. Своих мозгов не хватает, так что в ход пошли зазубренные с младенчества лозунги. Щас он мне еще былину про своего прапрапрадедушку исполнит… Вон уже и глазки глубокомысленно закатывать начал, и воздуху в легкие набрал…

— Нет, Лга’нхи… Мы не будем прятаться, как кролики в траве… если к этому нас не принудят обстоятельства. Но и драться мы первые не станем. Мы будем разговаривать с другими людьми… Как будто сейчас Большое Перемирие…

— Глупость! — отрезал всезнающий дурень. — Большое Перемирие уже прошло, и новое наступит, только когда листья на деревьях станут желтыми, и продлится до тех пор, пока они не опадут. А когда встречаешь чужака, ты должен биться с ним, иначе он убьет тебя! Так было всегда!

Ну да… Симбиоз людей и овцебыков оказался весьма успешным. Первые обеспечивали вторым защиту в обмен на много сытной еды и кизяк для костров… Тиграм и гиенам перепадало меньше положенной добычи, выживало больше слабых телят, а голод и холод забирали меньше жертв среди людей. Когда количество людей и овцебыков в стаде набирало критическую массу, оно делилось (что характерно, инициаторами этого деления были овцебыки, точно знающие правильное количество особей в одном стаде, и самостоятельно изгоняя лишний молодняк, вслед за которым уходила и часть людей). Количество племен разрасталось, и регулировалось это разрастание лишь постоянной войной людей друг с другом. Иначе даже бескрайняя степь стала бы слишком тесной для всей этой биомассы. Война тут велась исключительно ради Чести и Славы (как они считали), потому велась довольно благородными методами… В смысле — подкрасться к спящему врагу в темноте допускалось, вырезать женщин и детей тоже, а вот убить его с расстояния — уже нет. Дух и сила убитого воина тогда упорхнут в сторону, а не перейдут в загашник победителя, сделав его еще сильнее. Были еще десятки ограничений и условностей, про которые я толком не знал. Я ведь не воин, мне это без разницы.

— Так было не всегда! — оборвал я впавшего в раж Лга’нхи. — Когда твое племя встретило меня, мы не стали убивать друг друга…

Не самый удачный пример… И выразительный взгляд Лга’нхи мне это ярко продемонстрировал. Мол, «Не тот ты человек, чтобы с тобой драться… И не ту жизнь ты вел в племени, чтобы ей завидовать».