Под знаком феникса - Герман Иванович Романов Страница 21

городов России, допустим в пределах «золотого кольца» — к каждому почтовому ящику не поставишь сотрудника. Пусть думают, что мы именно оттуда. Писчую и копировальную бумагу лучше закупить там сразу большой партией, чтобы надолго хватило, при этом обратить внимание на место изготовления — оно должно быть местным. В столице закупать и конверты, опять небольшими партиями в разных местах, чтобы не обратить внимания. Но киосков и почтовых отделений в Москве много, на покупки не обратят внимания. Тем более мы не начали действовать.

— Вполне резонно, — отозвался «Лаэ», другие кивнули, соглашаясь. А Павел продолжил говорить дальше, чувствуя поддержку.

— Конверты с адресами — последние следует писать печатными буквами, и только тому человеку из нас, кто их не использует в обыденной жизни. Мне легче это сделать — еще нет 17-ти лет и нигде почерк еще не «засветился». В тексте буду просить «обратную связь», что письмо прочитано. Это можно сделать в «подвале» одной из центральных газет под какой-либо рубрикой приводится дословно условная фраза. И там же делается запрос в иносказательной форме. Телефонная связь во всех видах исключается — запись голоса недопустима и ведет к провалу.

— Письма отправлять по адресу «Москва, Кремль, Иванову», как в годы войны писали Сталину?

— Не стоит, первые уйдут по разным адресам в министерства и ведомства, но внутреннее содержание двойное, причем с предупреждением адресату. Позже мы отправим Брежневу те адреса куда писали, и откуда информация должна была поступить.

— Полетят головы нерадивых и любопытных, — хмыкнул Петр Кузьмич, и добавил. — Лес рубят, щепки летят!

— Есть один момент — расширив круг «невольных участников», мы резко усложним собственный поиск, загрузив наши спецслужбы хлопотливой и суетливой, но абсолютно бесполезной работой. И опосредованно побудим к «чистке» — ведь кому захочется, чтобы информация расходилась кругами, как волны от брошенного в застойный пруд булыжника…

Глава 22

— В наше время везде видеокамеры, по волоску и слюне на окурке можно стопроцентно вычислить любого человека. Людям налоговые номера дают, но это пока — уже идет речь о том, чтобы каждому гражданину электронный чип вживлять в тело. Вот тогда все общество можно поставить под полный контроль, конечно, исключительно в благих намерениях.

Последние слова Никритин произнес с нескрываемым сарказмом, выделяя тоном и скривив губы. Негромко добавил:

— На любом перекрестке коммунистический режим хаяли во все голоса, но тотальный контроль над людьми стараются установить как раз те деятели, кто больше всего говорил о сводах и правах.

Павел вытряхнул из пачки сигарету и закурил, дымил и Альберт Генрихович. Смешная картинка со стороны — седовласый мужчина и юноша курят вместе и общаются совершенно на равных, если только не знать об истинном положении дел. На столе стояли чашки с горячим кофе, а что еще больше нужно для обстоятельного разговора.

— Знаешь, я думал долго над тем, что ты сказал мне о так называемом «Евросоюзе», куда вступили и три прибалтийские республики. Вначале все красиво, пропаганда та еще — коммунисты ущемляют права малых народов, у них нет демократии и свобод. А в итоге получился «Четвертый Рейх», мечта Адольфа Гитлера, воплощенная в жизнь. Абсолютная диктатура над людьми, направленная на превращение их в управляемый скот, обреченный на постепенное вымирание. Это конечная и завершенная форма построения империализма, как системы управления миром.

— Поясни подробнее, Альберт — твои доводы интересны.

Павел чуть не поперхнулся горячим кофе, с удивлением посмотрев на эстонца — такого вывода от него он не ожидал.

— Смотри, что сейчас есть — а имеется Европейское экономическое сообщество, со свободным движением внутри его произведенных товаров, и консолидированной политикой, и военной составляющей в виде блока НАТО. Следующий ход был уже сделан с распадом СССР…

«Лаэ» споткнулся на последних словах, взял пачку сигарет — она была пустая. Смял ее, похлопал себя по карманам брюк, вопросительно посмотрел на Павла и тот правильно понял его взгляд. Встал, открыл створку шкафа и вытащил две пачки сигарет — бело-синюю «Таллинна» и красную «Леэк», положил на стол, последнюю придвинул эстонцу.

— Специально для тебя купил, как раз на такой случай. Удивляюсь, как мне их еще продают, молодой ведь, хотя, может быть, потому что в «сером» магазине покупаю все время.

— Ты повзрослел за эти две недели, даже постарел, на мой взгляд. Глаза тебя выдают — ты гораздо старше.

— Матрица старика внутри молодого тела, — пожал плечами Павел, и негромко произнес:

— Мы отвлеклись, говори, пожалуйста, дальше.

— Да, как же, — Альберт Генрихович распечатал пачку, закурил сигарету и продолжил рассуждать:

— Так вот — с распадом СССР образовался этот «Евросоюз», включив в себя новых членов и сдвинув свои границы непосредственно к границе. Образовалось единое гражданство со свободным перемещением всего во внутренней зоне, одна на всех валюта в виде «евро», и, конечно, новые члены военного альянса добавились за счет бывших членов организации Варшавского Договора и Прибалтики, понятное дело. Касательно НАТО — оно расширялось в тот момент, когда Россия фактически являлась сырьевым придатком западных стран и угрозы не представляла. Следовательно, мы имеем дело с перманентным давлением в виде исторического «дранг нах остен», что и проявилось в той войне на Украине, о которой ты говорил.

— Но Россию на всех углах именуют агрессором, напавшим на соседа. И всячески клеймят…

— А что им остается делать — только валить с больной головы на здоровую. Ведь тот же Гитлер напав, обвинил СССР в этом. А ведь ничего другого России не оставалось — или покориться, приняв «новый порядок», или отбиваться от видоизмененного фашизма всеми силами и средствами. Да-да, именно фашизма, Павел, потому что внешне и внутренне это и есть фашизм в самом натуральном виде, только маски еще не сброшены.

«Лаэ» раскраснелся, закурил новую сигарету. Отхлебнув кофе, поморщился — тот уже остыл. Но наливать чашку не стал, заговорил дальше, блестя глазами и даже жестикулируя, что было непривычно для всегда уравновешенного и спокойного партизана:

— Смотри что выходит — есть вроде национальные государства со своими лидерами, но они уже никакой роли не играют. Основные прерогативы собственной власти они предали некоему единому органу — еврокомиссии, которую никто не выбирает и не перед кем она ответственности не несет. А все эти европейские президенты и премьер-министры потихоньку превратились в выборных гауляйтеров, которые выполняют решения наднационального и надгосударственного органа, никем не выбираемого и непонятно откуда берущегося, и совершенно неподотчетного. Я тебя правильно понял, когда ты о будущем рассказывал?

— Совершенно верно, так оно и есть, — Павлу не приходилось скрывать удивления — не живший никогда в