Под знаком феникса - Герман Иванович Романов Страница 22

— Зато в руках этого «правительства» есть серьезный рычаг в виде единой валюты «евро», благодаря которой всех членов этого «союза» держат на коротком поводке. А это наиболее наглядный пример, когда банкиры правят миром. Причем создав как раз ту власть, которая правит, но никому не подотчетна. Это и есть видоизмененный «новый порядок» в объединенной Европе — вначале построенный Гитлером, а теперь его идейными потомками. А чтобы он существовал как можно дольше, нужен постоянный враг — и неважно кто он — сербы, русские, китайцы, индусы там, или негры. Потому что конечной целью является установление монополии на власть во всем мире!

Глава 23

— Знаешь, в то мое время принято было охаивать марксизм, как сейчас славословить. И то, и другое, мешает взглянуть на вещи трезво. Я убежден в одном — рано или поздно, но человечество придет к необходимости понимания общества социальной справедливости, и создаст таковое. Да, процесс будет долгим и сложным, и возможно те, кто правит миром, развяжут ядерную войну, исходя из апокалиптического суждения — если не нам принадлежит, так не доставайся же никому!

Никритин отпил чая, в задумчивости постучал пальцами по столешнице. И посмотрев на Альберта Генриховича продолжил:

— В 1917 году была предпринята попытка создания таково общества, своего рода эксперимент. Продлился он семьдесят четыре года и окончился крахом по банальной причине — любая власть, декларирующая построение общества социальной справедливости, то есть социализма, но не находящаяся под постоянным контролем народа, со временем деградирует, так как не будет разделять идеи и принципы этого самого общества. И превращается в то, что имеем, ведь среди равных всегда будут править те, кто считает себя более «равными». Так что не знаю, примут ли кремлевские старцы наши доводы, но совесть у нас будет чиста.

Павел похлопал по футляру портативной пишущей машинки, привезенной «Лаэ» из Москвы, куда он отлучился с Георгием на два дня — съездили на «Победе». Дороговатой вышла поездка — на две машинки, писчую и копировальную бумагу, ленты и нитяные перчатки, конверты и много чего другого, включая расходы на бензин, ушло без малого пятисот рублей, сумма по нынешним временам астрономическая. Свою сотню внес и Павел — родители ежемесячно отправляли ему по семьдесят рублей — этих денег вполне хватало на житие-бытие, еще откладывал по две «красненьких», так и набралось у него в кубышке почти триста целковых.

У него на даче и будет действовать, по определению партизан, «подпольная типография». В городе постоянный стук пишущей машинки в квартире Никритиных засекут сразу — любых соседей, даже терпеливых, это будет раздражать. Пойдут ненужные вопросы, и будет как в известном фильме — «никогда Штирлиц так не был близко к провалу».

У «Лаэ» в доме девочка, а они по природе очень любопытные. Так что единственным местом была дача. От соседних домов она стояла на приличном отдалении, от дороги с площадкой отделял палисадник, берег ручья непроходим, там нет тропинок, а постоянный мостик через ручей в стороне. Но ради спокойствия Павел несколько раз обошел свои владения, пока эстонец барабанил по клавишам и двигал каретку — звук не был слышен. И лишь подойдя к самому окну, да при еще открытой форточке, можно было хоть что-то расслышать. Но при включенном радио или телевизоре звуки уже смешивались, и определить работу пишущей машинки невозможно.

Но ради секретности, можно было оборудовать кабинет в его «кандее», благо там окошко выходило прямо к бане, а при закрытой двери в комнатенку, через кухню на улицу звук вообще не прорывался, даже при настежь открытом окне. Так что недолго думая, они вынесли кровать, вместо нее поставили столик, привезенный «Лаэ», и удобный стул со спинкой. Шкаф освободили от вещей, уложив там все привезенное, благо момент оказался удачный — соседи уехали в город, шел второй день мелкий противный дождик, а потому никто не работал на участках.

— За два дня я все напечатаю, Альберт, тогда ты сможешь немедленно выехать в Москву, и там осуществить первую рассылку. Потом будет опасно, начнутся интенсивные поиски. Так что второй раз придется «сбрасывать» информацию по другим точкам. Но полной гарантии не будет — пойдет тотальный розыск, и любая небрежность может привести к провалу.

Они перешли давно на общение по имени, словно старые товарищи. Впрочем, сами эстонцы старались общаться между собой без «отчества», принятого у русских. Если только обстановка была неофициальной, и отнюдь не на партийном собрании. С «Лаэ» они стали почти друзьями, по крайней мере, общались на равных как старые приятели и товарищи.

— Да понимаем мы. Все же опыт есть. Сам не оставь отпечатков пальцев на листах, работай всегда в перчатках, мало ли что. И на конвертах также, и по ним языком не води — мало они по слюне что-либо выявят, как ты говорил про это ДНК.

— Не учи ученого, — усмехнулся Павел, — лучше сами конверты не попятнайте пальцами, когда в ящики сбрасывать будете. Лучше бросать по четыре штуки — они в щель легко пройдут, больше нельзя. Если человек дважды скидывает в ящик, это может вызвать подозрение. Лучше держать конверты углом через бумажку — сбросил, а ее в карман. Крышку открывать ребром пальца, мало ли что — но перчатки не надевать — в круг подозреваемых моментально попадешь.

— Теперь ты не учи ученого, как сказал мне сам, — Альберт Генрихович улыбнулся краешками губ. — Ощущение, будто снова на войне, и любой неверный шаг приведет к гибели. Вот только опасен не враг, а свои же. Для которых ты становишься врагом, которого будут разыскивать всеми силами, привлекая тысячи людей.

— А им ничего другого не остается делать — как только информация начнет подтверждаться, «пророка» начнут вылавливать, не считаясь ни с чем. Страх пробьет от одной мысли, что такая сверхсекретная информация может оказаться у натовцев. Так что рыть будут денно и нощно. Вот только после второго «сброса» мы сделаем долгую паузу — против нас люди, а они не могут действовать в вечном напряжении, человек слаб, он устает. Главное — не проколоться не мелочах, весь дьявол именно в них!

Глава 24

— Теперь пути назад для нас нет, Павел, — Альберт Генрихович устало присел на стул — он только вернулся с поездки в Москву, и сразу же поехал на дачу к Никритину.

— Еще бы — результаты футбольных матчей лишь подтвердят главную информацию — список из дюжины предателей, двое