Дмитрий Дивеевский - Ось земли Страница 46

Зенон аж подскочил на стуле и завопил:

– Ты опять за свое, Порфирий! Где это видано, чтобы Господь допускал к трону такого богоборца! Это вопреки его воли!

– Вопреки Господней воли и волос с твоей башки не упадет, Сашхен.

Другое дело, что Господь дает право выбора. Но это иной вопрос. Кого Сталин карал в своем богоборстве, истинных православных? Как бы ни так! Вся русская православная жизнь ближе к революции от Бога отпала. В грехе погрязли! Вот Господь Сталина своим орудием и сделал. Но заметь, щадящим орудием. Другие-то в сравнении с ним просто бесами были.

– Пусть так. В преследовании церкви особо шибко троцкисты постарались. Но ему-то с какой стати снисхождение делать? Не первым, так вторым богоборцем был! И дело не только в преследовании церкви. Дело в нарушениях заповедей Христа. Вот тут-то твой любимчик отличился. С противниками беспощадно расправлялся, что мы сегодня утром и увидим. Превышал, превышал Иосиф Виссарионович пределы необходимой самообороны. Заговор, может, только в головах его ненавистников появлялся, а он эти головы уже отрывал. А заодно и их родне.

Порфирий соскочил со сцены, подбежал к Зенону и схватил его за грудки. Глаза его бешено блестели:

– Да ты…! Да я…! Ты хоть думаешь, архивариус нечесаный, что несешь? Вы там, в Европе ни хрена не понимаете и понимать не хотите. Да Сталин сто раз прав был, когда оппозицию гнобил. В какой ситуации он находился? В страшной! С одной стороны – построение пролетарского государства. Он слабенький цветок надежды в народе посеял и дал ему прорасти. Вырос цветок надежды или нет, я тебя спрашиваю? Или ты не видишь, кто стал носителем надежды? Да мужицкие дети стали, которые сели за штурвалы истребителей, и рабочие, почуявшие себя вершителями новой истории, и офицеры из крестьянских хлопчиков, готовые жизнь за советскую власть отдать. Да много кто еще. Повторяю, цветочек очень хрупкий, невиданный, а вокруг тучи темных сил. Это и партбюрократия, готовая собственной задницей дело пролетарского государства задушить, это и внешний враг, а самое главное – политическая среда, несущая в себе либо буржуазную заумь, вроде Бухарина, либо троцкистский антихристианский космополитизм. Настоящая серная кислота для идеи пролетарского государства. И что получается? Если Сталин цветочек надежды на усмотрение серной кислоты отдаст, то сгубит она его! Удушит и в себе растворит. Понимаешь, архивариус!?

Тот же Тухачевский, честно тебе скажу, по закону не виновен. Прямых доказательств подготовки военного переворота нет. Ни одного приказа Тухачевского по стягиванию войск и концентрации их вокруг Кремля не имеется. Но они непременно были бы, не предприми Сталин мер пресечения. Сегодня с подачи Хрущова и внучат прежних троцкистов вокруг «заговора маршалов» навалили горы лжи. Как сказал Сталин, истину охраняют батальоны лжи. А истина в том, что заговор был и возглавлял его Тухачевский. Будь это семидесятые годы, госбезопасность стала бы ждать, когда преступный замысел дозреет до конкретных действий и только тогда прибегла бы к мерам пресечения. А тогда ситуация была такова, что НКВД не стал ждать перерастания преступного замысла в переворот, а пресек его на месте. Хотя, если желаешь, друг мой, я ознакомлю тебя с этой интригой более детально.

– Просто сгораю от любопытства.

– Тогда наберись терпения, потому что интрига запутанная, с большим числом участников.

Так вот. Начнем с того, что Тухачевский был германофилом, я тебе уже об этом говорил. И кстати, ненавидел англичан, о чем те хорошо знали. Во время дружбы РККА и вермахтом в середине тридцатых годов маршал часто встречался с немецкими генералами, в том числе с двумя генералами заговорщиками – Гансом фон Зектом и главнокомандующим сухопутными войскам Вернером фон Фричем. Эти заговорщики намеревались сместить Гитлера и следовательно находились «под колпаком» немецких спецслужб, в частности, Канариса. Канарис, он же агент влияния СИС, сообщал о них в Лондон и вел на них досье, в которое попали и сообщения об их контактах с заместителем наркома обороны СССР Михаилом Тухачевским. О чем сообщения? О том, что немцы задумали свергнуть Гитлера, а советские маршалы готовят переворот и установление военной диктатуры в Советском Союзе. После этого две хунты создают военный союз. Выглядит бредово, так ведь? Но вот цитата из беседы Тухачевского с германскими генералами в Берлине: «Если Германия изменит свою позицию (т. е. генералы уберут Гитлера), ничто не помешает дальнейшему советско-германскому сотрудничеству, как это было тогда, когда в прошлом обе страны получали преимущества своей дружбы, ведь тогда они могут диктовать свои условия всему миру». Как, друг мой, сильно сказано? Кто это говорит, глава государства, руководитель правящей партии, министр иностранных дел? Нет, это говорит военный командир, который почему то взял на себя такую роль, какую ему никто никогда не давал. Здесь виден человек исторических амбиций.

Но дело пошло по-другому. В 1936 году Гитлер получил из Лондона информацию о заговоре своих генералов и разогнал заговорщиков, а ее руководитель легендарный герой Первой мировой Ганс фон Зект скончался при таинственных обстоятельствах. Что дальше? Англичане обезопасили Гитлера и теперь обратились к «советской части» двойного заговора. Им нужно было наиболее эффективно использовать имеющийся материал.

Что они знали? Они знали, что между Тухачевским, Гамарником, Уборевичем, Примаковым и Путной обсуждались вопросы военного переворота и сроки его претворения в жизнь. Это все имелось в досье Канариса. Они также знали, что заговорщики поддерживают связь с Троцким, который имел в СССР широкую сеть сторонников. Они знали, что НКВД уже проник в заговор и в Москве начались аресты лиц из числа ближайшего окружения Тухачевского – Шмидта, Примакова, Путны и других. И они знали самое главное: с осени 1936 года, почуяв смертельную опасность, Тухачевский начинает торопить с переворотом. Почему англичане так боялись прихода Тухачевскогго к власти? Потому что они очень плотно работали с нацистсткими тайными организациями «Германенорден» и «Общество Туле». Соответственно их идейный вождь Клаус Хаусхоффер был под микроскопом СИС и англичане знали о его контактах с молодым Тухачевским. Тухачевский еще со времен своего плена в Ингольштадте был под кураторством Хаусхоффера и у СИС даже была версия, что он был им завербован. Ведь нее зря потом, когда Тухачевский попал в революционную Россию, его карьеру стал двигать бывший шеф киевских жандармов Николай Кулябко, в сговоре с которым Мордка Богров, убил премьера Столыпина. Англичане знали, что на самом деле Кулябко является агентом могучего клана финансистов Богровых, связанного с еврейскими международными финансовыми кругами и тайными обществами. Именно эти заслуги позволили ему подняться (или, точнее, известные силы в ЦК РСДРП его подняли) до члена ВЦИК и поста военного комиссара по обороне Москвы. Но самое главное заключается в том, что при В.Ленине в тот период (февраль 1918 года) работал представитель германской разведки майор Любертс, который получал от Ленина списки кандидатов во ВЦИК, передавал их в Берлин, а затем сообщал мнение своего начальства по кандидатам. Так вот, Любертс не только утверждал Кулябко, он рекомендовал его для включения в этот высокий орган. А Кулябко, следуя полученным инструкциям, продвинул Тухачевского в военный отдел ВЦИК и тот быстренько крестится в «коммунисты». И рекомендацию для вступления в партию ему снова же дает Николай Кулябко. Потом служебный рост Тухачевского курировал сам военный министр Лев Троцкий и их телеграфная и почтовая переписка заслуживает отдельной романтической истории. Таким образом, кого англичане видели в Тухачевском? Германофила? Помилуйте! Союз с германской военщиной был для Миши лишь техническим ходом для реализации более широких планов. Будучи преданным учеником Хаусхофера, а это видно даже из его выступлений,(маршал часто пользуется фразеологией немца), он на самом деле мечтал о нанесении разрушительных ударов по Британской империи, что полностью соответствовало целям американских финансистов. Приход Тухачевского к власти означал бы для англичан плохие новости. Тут их интересы полностью совпали с интересами Сталина, потому что приход Тухачевского к власти мог означать только уничтожение Сталина, вероятное возвращение в СССР «любимого учителя Миши» Льва Троцкого и установление военной диктатуры, не имеющей ничего общего с построением социалистического государства.

Поэтому Канарис получил из Лондона указание «слить» Москве информацию о заговоре. Насколько важна была эта информация? Она не была решающей. НКВД уже допрашивал подельников Тухачевского и те давали показания. Но для судьбы самого маршала она была жизненно важной. Досье решало вопрос о его жизни и смерти, а заодно и о жизни и смерти ближайшего окружения Миши. Здесь англичане рассчитали правильно. Утечка была начата очень осторожно, осенью 1936 года, а досье попало к Сталину только за неделю до планировавшегося переворота – 8 мая 1937 года. Передал его президент Чехословакии Бенеш, который получил его от начальника своей разведки Франтишека Моравца. Тот в своею очередь работал с подставой Канариса майором немецкой разведки Паулем Тюммелем (агент А-54) которому нетрудно было отыграть номер, потому что все в этом досье было достоверно. Получив досье, президент Бенеш проконсультировался с СИС, агентом которой числился с 1916 года и получил рекомендацию, передать его Сталину. Было ли досье для Сталина неожиданностью? Нет, не было. Но с точки зрения документальной наглядности, безусловно, имело сильное воздействие. Что знал Сталин на момент получения досье? Он знал много. Информацию о заговоре передавал его личный резидент в Париже граф Алексей Игнатьев, имевший очень хорошую агентуру в Швейцарии и Германии. После ареста Тухачевского граф был отозван из Парижа, награжден орденом, назначен на высокую должность в РККА и получил звание генерал-лейтенанта.