Тим Пауэрс - Гнёт ее заботы Страница 72

― С той, на которой ты женат, ― сказала Джозефина. ― Ты… спокоен, зная, что она может быть где-то рядом?

― Был женат, ― поправил он. ― Я получил развод в Альпах. Он торопливо продолжил, ― И нет, я не чувствую себя спокойно. В конце концов, она… убила Джулию. Собственно говоря, я уверен, что позапрошлой ночью она была здесь ― я… думаю, я чувствовал ее присутствие в моем сне.

Джозефина зарделась и отвернулась в сторону. ― Я знаю, что ты имеешь в виду. Ты думаешь Перси… ?

Для Кроуфорда эта мысль оказалась неожиданной, и он поборол внезапно захлестнувшую его ревность. ― Не знаю. Полагаю, это могло быть частью их соглашения ― он один раз уже… был с ней в 1811. Он презирал себя за то, что вспомнил год. ― Да, по-видимому, так оно и было.

Она отпила вина и несчастно ему улыбнулась, и он понял, что она знала о его мимолетной зависти. ― Как же, черт побери, все это сложно, правда?

Кроуфорд вернул ей улыбку.

На обратном пути у руля стоял Эдвард Вильямс, и Дон Жуан, повинуясь его командам, бесшумно скользил по уснувшему морю под таинственно мерцающей полной луной. Наконец они добрались до Каза Магни, но Кроуфорду не спалось, и, промучившись некоторое время, он поднялся с постели и отправился в гостиную, чтобы почитать.

Ветер усиливался, и окна дребезжали с каждым порывом, отзываясь зловещим контрапунктом[317] каждый раз, когда прибой с шумом обрушивался на скалы, и Кроуфорд пребывал в смятении, растерянно вспоминая замечание Вильямса, что волны вдоль этого берега бывали капризны. Вильямс, казалось, находил тогда это забавным, но теперь, когда Луна нависла над массивным уступом Портовенере, эта мысль доставляла Кроуфорду беспокойство.

Спустя некоторое время из комнаты Мэри тихо появилась Клэр и осторожно притворила за собой дверь. Она улыбнулась и кивнула ему, но лицо ее было напряжено, и Кроуфорд подумал, что за сон поднял ее с кровати. Выглядела она трезвой.

― Я должна уехать отсюда, Майкл, ― прошептала она, садясь в кресло у стола напротив него. ― Обратно во Флоренцию. Это плохое место.

Он взглянул на висящую за окном Луну и кивнул. ― Шелли должен сделать это один, ― прошептал он в ответ.

Она уставилась на него. ― Сделать что?

Он осознал, что она ничего не знает о туманной цели, с которой прибыл сюда Шелли, и начал подыскивать какой-нибудь ответ, что-нибудь связанное с его поэзией, но она внезапно уставилась мимо, в окно за его спиной, и губы ее сжалились в узкую полоску, а глаза распахнулись до придела. Затем она вскочила с кресла и бросилась к закрытой двери на террасу.

Напуганный ее стремительностью, Кроуфорд привстал и оглянулся на остекленную дверь, а затем окончательно выпрыгнул из кресла и успел добраться до двери на мгновение раньше Клэр и оттащил ее назад.

Снаружи на террасе стояла маленькая девочка, протягивающая белые руки к струящемуся изнутри свету, и, хотя она была лишь туманным силуэтом в неверном свете луны, Кроуфорд увидел ее зловеще сияющие глаза и ослепительно белые зубы, когда она произносила неслышные сквозь стекло слова.

― Что ты делаешь, ― выдохнула Клэр, стараясь вырваться из его хватки, ― это же моя дочь! Это Аллегра!

― Нет, это не она, Клэр, клянусь тебе, ― прорычал, Кроуфорд, развернув ее на месте, так что ее бедро врезалось в стол. ― Это вампир. Твоя дочь умерла, помнишь?

Один из подсвечников закачался, а затем со звоном упал. Вслед за этим приоткрылась дверь в комнату Шелли, и до Кроуфорда донеслись звуки переполоха в дальней части дома.

Клэр дернулась было к стеклянной двери, но Кроуфорд поймал ее и стиснул, пожалуй, чересчур сильно от страха.

В комнату ворвалась завернутая в плед Джозефина, вгляделась на миг безо всякого выражения в существо, покачивающееся на террасе, а затем шагнула между ним и Клэр.

Глаза Клэр сверкнули на Шелли, который, сонно озираясь, появился из своей комнаты. ― Аллегра на террасе, ― проговорила она. ― Скажи этим двоим, чтобы дали мне пройти к ней.

Шелли внезапно окончательно проснулся. ― Это была не она, Клэр, ― тихо сказал он, стараясь не смотреть в окна. ― Эд, ― добавил он Вильямсу, который появился из своей комнаты, ― будь добр, задерни шторы. И Джозефина, дай Клэр бокал чего-нибудь, что поможет ей уснуть.

Вильямс не спеша миновал комнату и подошел к окну, и Кроуфорд, все еще удерживающий рвущуюся из рук Клэр, нетерпеливо на него глянул.

Вильямс задергивал занавески на окнах, во все глаза глядя на маленькую девочку, и хотя выражение его лица не изменилось, Кроуфорду почудилось, что между ними установилась какая-то мысленная связь, за мгновение до того, как занавески отсекли последние всплохи лунного света. Он попытался поймать взгляд Вильямса, когда тот направился обратно, но Вильямс смотрел себе под ноги.

Клэр обмякла в руках Кроуфорда, и он довел ее до кресла и усадил, в то время как Джозефина умчалась обратно в комнату для женской прислуги.

Живость покинула Шелли, и он снова, щурясь, оглядывался вокруг, словно не мог вспомнить, что только что произошло ― в этот миг, как никогда, Кроуфорд был уверен, что поэт уже заключил свою роковую сделку с Ламией. Побелевшими от напряжения руками он стиснул спинку кресла. Он клялся себе, что не хочет этого, что сам никогда не вернется к ней, но он помнил с мучительной ясностью, с какой ненасытной страстью она бросалась в его объятья, помнил, как его руки скользили по ее гибкому телу, и ее холодные, жаждущие его тепла прикосновения.

Джозефина вернулась с бутылкой лауданума, и Клэр ошеломленно выпила отмеренную ей дозу, а затем позволила уложить себя обратно в постель.

Не сказав ни слова, Вильямс вернулся в свою комнату и закрыл дверь.

― Ты не ожидал этого, верно? ― спросил Кроуфорд.

― Нет, только не Аллегру, ― тихо ответил Шелли, покачивая головой. ― Я не мог этому поверить, когда мы увидели ее той ночью ― мне сказали, что ее тело отправили кораблем обратно в Англию. Одному богу известно, чье тело они туда отправили. Я…

― И что нам теперь с этим делать?

… вернуться в постель? ― рискнул Шелли.

Не зная, что еще сказать, Кроуфорд сухо кивнул и вернулся в свою комнату.

Ему все еще не спалось. Он лежал, уставившись в потолок, подумывая, не выпить ли ему тоже лауданума, чтобы отогнать прочь воспоминания о ее холодных грудях, жарком языке и ослепительно живых, но неорганических глазах, и о полном растворении своего «я», которому он с такой благодарностью отдался во время той мирной недели в Швейцарии шесть лет назад.

Шелли обладал ею ― может быть прямо сейчас, в этот миг ― и все ее мысли были о нем, а не о Кроуфорде.

Взамен он глотнул брэнди из своей вездесущей фляжки и на рассвете умудрился провалиться в беспокойное забытье.

В восемь его снова разбудили, на сей раз его тряс Шелли, побелевший под своим загаром и похоже готовый разрыдаться. ― У Мэри случился выкидыш, ― глухо выдавил он, ― а теперь у нее сильное кровотечение. Быстрее ― я боюсь, она может истечь кровью.

Кроуфорд скатился с кровати и взъерошил волосы. ― Так, ― сказал он, пытаясь собраться с мыслями. ― Достань мне брэнди и чистый лен, и пошли кого-нибудь в Лериче за льдом. ― И позови Джозефину ― она мне нужна.

ГЛАВА 14

…Мой мертвый сын, мой Магус Зороастр,

В саду гуляя, встретил образ свой.

— Перси Биши Шелли

… Выйдя на террасу, он встретил самого себя,

и двойник спросил его: ― И долго ты еще

собираешься довольствоваться?

— Мэри Шелли

Простыни были содраны с кровати Мэри, и кровь, казалось, была повсюду; она не только напитала постельное белье и матрас, но была разбрызгана по стенам и размазана по ее лицу ― очевидно, она отреагировала очень бурно, когда ей стало понятно, что с ней случилось. В сером туманном свете, сочащемся из окон, ее кровь, казалось, была единственным цветом в комнате, и, только когда первое потрясение миновало, он, наконец, увидел посреди обнаженную Мэри.

Низкий потолок гостиничного номера Гастингса давил на него, словно вся комната сжалась в мгновение ока, и несколько секунд он, оцепенев от ужаса, взирал на то, что казалось ему изуродованным трупом Джулии.

― Айкмэн! ― громко позвал Шелли.

Кроуфорд выдернул себя из завладевших им воспоминаний. ― Да, ― глухо отозвался он.

Он подошел к кровати и встал на колени, поспешно прижав ладонь к низу живота Мэри.

― Кто-нибудь отправился за льдом? ― резко спросил он.

― Эд Вильямс и Трелони на Дон Жуане, ― ответил Шелли.

― Хорошо. Принеси мне чашку с брэнди.

Спустя мгновение поспешно вошла Джозефина, и когда Кроуфорд бросил на нее взгляд, он увидел, что картина оказала травмирующее действие и на нее ― но она несколько раз глубоко вздохнула, а затем безжизненным голосом спросила его, что нужно делать.