Джеймс Госс - Доктор Кто. Клетка крови Страница 24

Наступило молчание. Теперь и Клара смотрела на меня.

– Это, в общем-то, совершенно не важно, – сказал я.

И снова неловкое молчание.

– Вы уверены? – наконец подал голос Доктор.

– Думаю, мы все согласны, что хоть я и совершил много ошибок на должности начальника тюрьмы… – я вздохнул. – Президент Родины из меня вышел еще хуже.

Глава 10

Оказывается, подтасовать результаты выборов очень легко. Всего-то и пришлось, что убить мою жену.

– Мне очень жаль, – сказала Клара.

Но Доктору этого было мало.

– Неплохо сказано, но нет. Все явно было не так просто, верно?

Да, все было не так просто, но довольно легко.

Мое переизбрание должно было пройти без помех, но затем кое-кто из оппозиции… Нет, скорее так – «кое-кто, чьи цели совпадали с целями моих политических противников»… Так вот, кое-кто понял, что мое слабое место – отдаленные колонии. Что достаточно лишь повлиять на выборные предпочтения жителей одной-двух планет, чтобы меня переиграть.

Начали они с планеты Бирлинг и почти смертельной болезни с коротким и глупым названием – Лопо. Столетия назад она была неизлечимой, в последнее же время о ней вообще мало кто слышал. Дети Бирлинга, конечно же, были привиты от Лопо, но тут ни с того ни с сего стало не хватать вакцины. Пустяковые неполадки на производственном предприятии на Родине, только и всего. Затем – небольшие задержки на Таможне во время распространения вакцины по Системе.

К счастью, на помощь Бирлингу пришел частный сектор. Вот только оказалось, что их вакцина нередко бывает разбавлена или просрочена.

Из ниоткуда возник подозрительный тип, не получивший даже нормального медицинского образования, – профессор акупунктуры и астрологии (сами догадайтесь, кто это был). Он начал давать публичные интервью, заявляя, что вакцина вызывает задержку роста. Это не было ничем подтверждено, но по телевизору звучало убедительно. И вдруг все родители на Бирлинге начали показывать друг другу своих детей и приговаривать: «А она и впрямь маловата для своего возраста… наверное, не стоит прививать ее брата…» Это, конечно, была полная чушь, но пресса у нас свободная и справедливая, так что стоило врачу-специалисту из МедПола выступить на публике и все подробно объяснить, на горизонте появлялся профессор акупунктуры и прочей ерунды. Для равновесия. И люди думали: «Наверняка там что-то неладно, иначе бы по ТрансНету об этом не говорили».

МедПолу Родины потребовалось немало времени, чтобы осознать масштаб бедствия. Вакцины для детей Бирлинга не хватало. Родители не приводили своих детей на прививки и не брали те немногие ампулы, что прошли таможню. Вскоре начали поступать сведения о первых случаях заболевания Лопо. Моя жена была почетным председателем МедПола. Просто потому, что очаровательно выглядела с ребенком на руках. Своих детей у нас не было, но чужих младенцев Хелен держала так, будто это были маленькие бриллианты счастья.

Поэтому моя жена отправилась на Бирлинг, чтобы попытаться убедить жителей в том, что Лопо опасна, а вакцина необходима. Вирус по-прежнему бушевал на планете, но Хелен привили еще ребенком. Однако, не получив желанной пищи, Лопо мутировала. Сначала ею заразились дети. Затем – взрослые, которых привили в детстве.

Мои противники, в общем-то, намеревались просто заразить побольше детей, чтобы родители занимались ими и забыли о выборах. Вместо этого они устроили смертельную эпидемию. Моя жена попала под карантин. Хелен старалась изо всех сил, путешествовала по Бирлингу, как могла, пыталась исправить положение. И, конечно же, заболела.

Я тут же и думать забыл о грядущих выборах. Я разговаривал с ней по ТрансНету каждый день. Только это мне позволили мои советники. Как же я хотел запрыгнуть на первый же шаттл до Бирлинга и отправиться к ней, провести с Хелен все то недолгое время, что ей оставалось! Но они сказали: «Нет, сэр. Мы это запрещаем. Вы должны думать о выборах. Разумеется, вы многим обязаны своей жене, но это несравнимо с вашим долгом перед народом Родины».

Каким, наверное, глупым и тщеславным идиотом я был, что их послушал. Но я послушал. Изображал благородство. Демонстративно страдал на людях. А затем, когда пришло время, с мрачным видом ходил в черном.

Причины эпидемии на Бирлинге были довольно просты, но еще проще было обвинить в произошедшем меня. Что еще хуже, когда на меня набросились, обвиняя в недостатке вакцины против Лопо, в то же самое время родители на других планетах смотрели на своих детей и говорили: «Он и впрямь слегка маловат для своего возраста… Может, не стоит прививать его сестру…»

Но что еще более отвратительно, после смерти моей жены в опросах населения произошел резкий скачок, который мои советники назвали «подъемом сочувствия». Однако моей возросшей популярности не хватало, чтобы победить в выборах, и я приготовился признать поражение. Сказать по правде, я и не хотел больше продолжать эту гонку.

Но затем ко мне пришла моя главная советница. Ее звали Марианна Глобус. Моя жена всегда подозревала, что у нас… не знаю что. Интрижка? Мы, конечно, флиртовали, но Марианна была из тех цветов, на какие ходишь полюбоваться в ботанический сад, и только. Если за ними прилежно ухаживать, они расцветают сказочной красотой, но невозможно и представить, что ты заберешь такой к себе домой.

Марианна отговорила меня снимать кандидатуру с выборов. Она также подметила, что оппозиция отвоевала у меня много голосов. И Марианна предложила – не подтасовку выборов, нет. Это была просто статистическая поправка. Именно так выразилась Марианна. Когда я возразил, она заверила меня: «Не волнуйтесь, это ведь простой народ. Они не считаются».

План был прост. Определить наиболее отдаленные избирательные участки, где не было наблюдателей. Если голосование там проходило вручную, просто обеспечить дополнительную урну со статистически подправленными бюллетенями. Если же на участке использовались автоматы для голосования – удостовериться, что оборудование поможет тем, кто не определился с выбором, проголосовать в нашу пользу.

Некоторые, конечно, заметили, кое-кого переизбрание возмутило, но мой статус вдовца заглушил их голоса. Я выступил против необоснованных обвинений, отметил, что оппозиция использует мое горе и прикрывает благими намерениями свои истинные цели. Тогда же я объявил о том, что собираюсь основать Тюрьму. Построив огромную тюрьму, ты яснее всего докажешь людям, что закон и порядок для тебя на первом месте. К тому же я мог посадить туда парочку своих противников заодно с бирлингским профессором акупунктуры и астрологии. Тюрьма была символом того, что я – главный. Все улеглось.

Единственная загвоздка заключалась в том, что один очень смышленый журналист ТрансНета заметил статистическую поправку. Вернее, он заметил, насколько точной она была. Марианна совершила ошибку, обеспечив для меня ровно столько голосов с каждого участка, сколько было необходимо. Вместо того чтобы сделать мой перевес убедительным, она лишь предоставила мне достаточное количество голосов для победы, и не более того.

Журналист начал задавать вопросы. На всех инстанциях ему преграждал дорогу мой юрисконсульт. Но он не сдавался, и наконец за это уцепилась поверженная оппозиция.

Марианна велела мне «обойти» препятствие. Я публично выступил с опровержением и пообещал провести расследование. Этим должен был заняться наставник моего юрисконсульта, известный и уважаемый профессор правоведения по имени Лафкардио. Лафкардио был очень умен, но немного не от мира сего – предпочитал людям книги. Он взялся за расследование с простой верой в то, что хороший человек и скорбящий вдовец никак не мог подтасовать выборы. Казалось, он не замечал ничего, что указывало на обратное.

Лафкардио меня оправдал. И справился он слишком хорошо. Я увлекся, рассказывая всем о собственной невиновности, и не заметил, что никто мне не поверил ни на грош.

Оппозиция внезапно превратилась в протестное движение, ведомое волей народа.

Я попытался исправить положение. Уволил Марианну Глобус. Выступил с чем-то вроде краткого извинения. Ну, знаете: «Искренне сожалею, что некоторых людей ввели в заблуждение ложные сведения о нарушениях правил, имевших место в процессе выборов. И хотя я по-прежнему уверен в честности и неподкупности избирателей, должен сказать, что очень разочарован недостаточной ясностью информации, предоставленной мне одним из моих советников. Надеюсь, на этом вопрос будет исчерпан».

Вопрос исчерпан не был. Народ восстал. А оппозиция, люди, убившие мою жену, заразившие колонии чумой, набирали власть.

Тюрьму начали строить еще при моем правлении, но закончили уже под властью оппозиции. После ряда показательных судебных процессов почти всех членов прежнего правительства посадили в Тюрьму. Лишь немногим позволили остаться на Родине – они стали марионеточной оппозицией, а их близких поместили на Седьмой уровень Тюрьмы, чтобы гарантировать повиновение. А чтобы унизить окончательно, меня отправили сюда в должности Управителя. Сделали надзирателем моих же бывших друзей.