Тяжёлая реальность. Игры благородных - Хайдарали Мирзоевич Усманов Страница 26

Здесь же, у стены, ночь снова напомнила о себе. Вдалеке, за периметром, что-то прошелестело в подлеске – то ли ветер, то ли очередное местное существо, не признающее границ. Лираэль замерла, задержав дыхание. Напряжение нарастало, словно сама планета следила за каждым её шагом.

И всё же она стояла здесь, в полуметре от шлюза ангара, впервые не как любопытный наблюдатель, а как та, кто собирается вломиться в запретный мир. На губах у неё мелькнула тень улыбки – опасная, дерзкая. С этого момента её план переставал быть фантазией.

Воздух холодной ночи чуть ли не физически обожгла её нежную кожу, и Лираэль почувствовала, как её решение становится плотнее, тяжелее – словно металл под её ладонью.

Ночь обволакивала ангар, словно густая вуаль. Тусклые лампы по периметру лениво мерцали, не прогоняя темноту, а лишь подчеркивая её глубину. Металл стен казался влажным от конденсата, а воздух внутри, насыщенный озоном и лёгким запахом горелого изоляционного покрытия, был словно живой – дышал вместе с ней, тихо, но напряжённо.

Лираэль стояла в тени грузового контейнера, ощущая, как сердце бьётся быстрее, чем ей хотелось бы. Всё до этого момента было игрой – слежка за хранителями, поиск привычных маршрутов обхода, тренировки, мысленные репетиции. Но теперь, когда между ней и челноком оставался лишь один шаг, когда её рука впервые должна коснуться системы доступа, – всё менялось.

Она выбралась из укрытия, мягко ступая, чтобы не выдать себя даже гулом шагов. Пальцы чуть подрагивали от напряжения, но движения оставались чёткими. Панель доступа к ангару ждала её впереди – невзрачная, матовая, со слабо мерцающими символами, словно замершими в полусне. Но именно в этой простоте скрывалась угроза.

Молодая эльфийка медленно подняла руку. Её ладонь зависла в нескольких сантиметрах от панели. В этот миг она впервые ощутила, что это не просто техника. Система будто смотрела на неё в ответ – холодно, равнодушно, но настороженно. Панель тихо тренькнула, уловив приближение биометрии. В воздухе возникло едва ощутимое электрическое напряжение, волосы на её руках встали дыбом.

– Это не дверь… – Промелькнула у неё короткая мысль. – Это страж.

Она коснулась поверхности кончиками пальцев. Панель ожила, холод стеклянного покрытия отозвался ледяной дрожью в коже. Символы вспыхнули ярче, проецируя в воздухе цепочку знаков, словно крошечный светящийся кодекс, который требовал ключа-матрицы.

Лираэль затаила дыхание. Ей казалось, что сама система слышит биение её сердца. Она чувствовала, что этот барьер был чем-то большим, чем защита от случайного проникновения. Это было первое испытание её решимости – не зверь и не охотничий ритуал, а сама воля планеты и людей, что пытались её укротить.

В этот момент она поняла, что, чтобы пробраться дальше, ей придётся не просто угнать челнок, а сломать самую первую, невидимую клетку, которой её окружали всю жизнь. Холод панели жёг её пальцы, а перед глазами сиял немой вызов. Хочешь – докажи. Хочешь – преодолей. Хочешь – стань больше, чем та, кем тебя сделали.

Лираэль не отдёрнула руку. Холод панели уже пробрал её до костей, но она не позволила пальцам дрогнуть. Она знала, что сейчас любое резкое движение будет считано системой как тревога. Металлический привкус стянул язык – то ли от озона, то ли от собственной крови, когда она прикусила губу, сдерживая нервное дыхание.

Она вспомнила, как на тренировках с техникой ей позволяли касаться старых, устаревших модулей, снятых с вооружений. Те были почти игрушками – лёгкие, предсказуемые, с простыми кодами, которые можно было обойти, если знать базовые алгоритмы. Но эта система – живая, свежая, встроенная в сердце ангара. Она словно дышала синхронно с имплантами охраны и с ядром комплекса. Ошибись – и панель взвоет, сорвав на неё целый отряд.

Выбор был острым, как нож у горла. Отступить и остаться наблюдателем, или сделать шаг, от которого не будет пути назад. И она решила. Внутри неё что-то сжалось, как пружина, а затем развернулось – не гнев, не отчаяние, но твёрдое, тяжёлое знание о том, что если не сейчас, то никогда.

Молодая эльфийка глубоко вдохнула и позволила пальцам скользнуть по символам. Не просто прикосновение – она начала вводить ложный биометрический отклик. Всё, что успела украсть из памяти базовых учебников по доступу, ожило в её движениях. Она знала, что не сможет взломать систему полностью – но можно попытаться обмануть её на один миг.

Она замедлила дыхание, представляя, будто перед ней не холодная панель, а зверь, которого нужно усыпить голосом. Тепло своей ладони она мысленно наложила на матрицу, внушая ей:

“Я – своя. Я принадлежу здесь.”

Панель мигнула. Сначала враждебно – резко, словно оттолкнув её. Сердце Лираэль сжалось так, что больно кольнуло рёбра. Но она не убрала руку, сжала зубы и вложила в прикосновение всё своё упрямство, всю отчаянную жажду свободы.

– Прими меня… хоть на вдох, хоть на мгновение.

И в этот момент символы слегка дрогнули, как бы колеблясь. Она ощутила слабый отклик. Пока что не признание, но сомнение. Система словно замешкалась, проверяя, стоит ли доверять этой странной биометрии. И Лираэль ощутила, что впервые в жизни не просто подчиняется чьим-то правилам, а сама вступает в бой с самой системой, с миром, в котором её держали. И внутри неё разгорелся новый огонь – смесь страха, восторга и неистового ощущения, что она жива.

Она знала, что первый шаг сделан. Система не сработала на тревогу. Но это был лишь вход в лабиринт. Теперь ей придётся либо учиться ломать этот барьер дальше, либо искать обходные пути. Но в её сердце уже прозвучало:

“Я могу.”

И это было дороже любого кода. Лираэль застыла с рукой на холодной поверхности. Время вокруг словно потеряло ход – она слышала только удары собственного сердца, каждый из которых отзывался эхом в висках. Панель не выдала тревоги, но и не признала её своей. Она стояла на границе, между “почти получилось” и “ещё шаг – и всё рухнет”.

Мысль о том, что можно прямо сейчас продолжить давить, тянуть из системы ключ за ключом, туманила разум. В жилах звенела дрожь, похожая на адреналиновую ломку. Ведь она уже почувствовала, как враждебная сеть на миг колебалась, как зверь, который мог бы подчиниться. Было чувство – ещё одно усилие, ещё одно давление, и замок щёлкнет.

Но тут же – вторая мысль.