Александр Маркьянов - У кладезя бездны. Часть 4 Страница 31

Черный Цепеллин остановился под легким, полупрозрачным навесом, от которого, в кайзер-помещения вокзала была проложена красная ковровая дорожка и стояли часовые с церемониальными карабинами в руках и современными пистолетами, спрятанными на форме. Полицай-президент Берлина неспешно вылез из своего лимузина, направился к дубовым дверям кайзер — перрона, и только сделав несколько шагов — остановился и недоуменно оглянулся на свою машину.

— Особого приглашения ждете, Ирлмайер?

— Туда не пускают, герр Марвиц. Особый пропускной режим, у меня нет с собой удостоверения…

— Вот как? — Марвиц высокомерно усмехнулся — идите-ка за мной, дружище…

За дубовыми вратами с надраенными до блеска медными ручками — оказался небольшой, уютно обставленный зал ожидания. Ни вертушек, ни шлагбаума, ни арки металлодетектора тут не было — не вписывалось. Просто у самого входа стояли несколько человек в неброских костюмах с чемоданчиками и, увидев Ирлмайера — они сделали стойку, как охотничьи псы.

Марвиц достал свое удостоверение

— Со мной, один человек. Записывать не нужно.

Один из охранников — приблизился, обвел вокруг Ирлмайера небольшим ручным детектором металла. Затем, словно не доверяя прибору — легонько охлопал, ища оружие.

— Порядок.

— Его Величество наверху?

— Нет, экселленц. Он уже в поезде, вам следовало бы поторопиться. Поезд отходит через восемь минут.

— Вы слышали. Ирлмайер. Поспешим. Благодарю, Ганс

— Не стоит благодарности, экселленц.

Ирлмайер — только сейчас вспомнил, что и у него и у Марвица — одинаковые звания. Но его сюда, не то, что к кайзер-поезду — и на порог бы не пустили. Не говоря уж о том, чтобы пропустить в его компании без записи какого-то подозрительного субъекта, явно не берлинца.

— Поспешим…

Быстро пройдя зал ожидания — высокий, упитанный Марвиц и следом за ним худой как палка, на голову ниже его Ирлмайер — они вышли в предусмотрительно открытую швейцаром дверь на перрон. Красная ковровая дорожка, на которой грязь надо было искать с микроскопом, была постелена и здесь, сквозь стеклянную крышу павильона — сочилось солнце. У перрона — готовясь к дальней дороге, дремал кайзер-поезд: двенадцать ярко-синих бронированных вагонов по сто десять тонн каждый, три мощных дизельных локомотива Манесманн впереди и один — в хвосте поезда. Серебристый отблеск наглухо тонированных стекол вагонов, черные орлы и надпись «Рейхсбанн», замершие у каждой вагонной двери часовые. Первый поезд Священной Римской Империи готов был отправиться в путь — в Киль.

Марвиц уверенно подошел к двери второго от хвоста поезда вагона, шагнул внутрь, ничего не предъявляя и не спрашивая. Следом за ним — стараясь выглядеть так же уверенно — вошел и Ирлмайер…

Внутри — это оказался почти то обычный поезд дальнего следования, экспресс со спальными местами. Тот же узкий проход, двери купе с номерами. Красная дорожка была постелена и здесь, на окнах — кипенно-белые занавески с черным одноглавым орлом, смотрящим на Восток.

Железнодорожным ключом — Марвиц открыл дверь одного из купе.

— Заходи. Располагайся.

Ирлмайер осторожно зашел.

Почти то же самое, как в СВ. или мягких вагонах. Такие вагоны в Европе не используются, их используют только в трансконтинентальных экспрессах. Берлин — Констанца — Константинополь-Багдад — Джидда, Париж-Москва-Тбилиси, знаменитый Лиссабон-Владивосток. Двухместное купе, шкафчик для одежды, одна ванная комната на два купе.

Ирлмайер с удивлением понял, что это — не первое свободное купе или общее купе — это купе специально закреплено за Марвицем. В кайзер-поезде! Он сделал такое заключение по небольшой фотографии в дорогой рамке, стоящей на уже откинутом столике. На фотографии — потрясающе красивая девушка в белой мужской рубашке, со светлыми, почти пепельными волосами и миндалевидными, карими глазами задумчиво смотрела в объектив фотоаппарата…

— Семьей обзавелся, а? — стараясь скрыть неловкость, сказал Ирлмайер, кивнув на фотографию…

— Нет… — сухо и холодно сказал Марвиц, вешая в шкафчик плащ — я холост.

Ирлмайер — предпочел не продолжать.

— Ну?

— Позволь? — Ирлмайер кивнул на дверь туалета

— Прошу.

— У тебя есть на чем посмотреть микрофильм?

— Нет. Но лупа найдется…

Вагон едва заметно качнулся — кайзер-поезд тронулся.

Ирлмайер вернулся из туалета через пару минут. Протянул Марвицу кусок пленки — всего восемь кадров, каждый по странице. Марвиц включил ночник над кроватью, приложил пленку к лупе, начал читать, шевеля губами. Ирлмайер сел напротив, смотря на все быстрее мелькающие за окном стены — железнодорожные пути были отгорожены от всего Берлина шумозащитными стенами.

На то, чтобы прочитать все восемь страниц — Марвицу потребовалось чуть больше часа, за все это время он не задал не единого вопроса. Кайзер-поезд уже вышел из Берлина и сейчас заворачивал на юг…

— Чьи это показания? — наконец спросил Марвиц

— Мохаммеда Фарраха Айдида. Бывшего начальника штаба колониальных войск Италии в Сомали.

Марвиц пожевал губами

— Похоже на широкомасштабную провокацию. Или просто пьяный бред.

— Похоже. Хотя Айдид, давая эти показания — был не в том состоянии, чтобы устраивать какие-то провокации. А если нет?

— А если нет — то у нас большие проблемы.

Ирлмайер отрицательно покачал головой

— Большие возможности.

— Что ты имеешь в виду?

— Выслушай. И не перебивай…

Когда Ирлмайер закончил — Марвиц какое-то время сидел в каком-то оцепенении, прокручивая в головке информацию. Осторожный, как никто — полицайпрезидент Берлина понимал, что в этих восьми кадрах пленки — огромная палка, огреет кого — мало не покажется. Даже не палка — дубина. Но любая палка — о двух концах, верно?

— Кто это еще знает?

— Никто. Допрос вел я лично.

Ирлмайер солгал. Надо было сохранить Зайдлера — даже на случай, если Марвиц сейчас достанет пистолет и застрелит его.

Но Марвиц не стал доставать пистолет. Вместо этого — он взял фотографию со стола, посмотрел на нее и аккуратно, осторожно поставил обратно. В глаза Марвица, этакого угрюмого, серьезного здоровяка, каким Ирлмайер помнил еще со студенческой скамьи — электрическим разрядом просверкнула боль…

— Сиди здесь… — он поднялся, достал из шкафчика парадный черный китель с золотым шитьем, застегнул его на все пуговицы и вышел. Ирлмайер остался в купе один. Кайзерпоезд покидал пределы Берлина, негромкий перестук под ногами сменился непрерывным дрожащим гулом, картинки на экране окна превратились в смазанную полосу. Поезд шел на восток…

Марвиц так и не появился — прошло уже больше часа и Ирлмайер начал задумываться о том, как бы раздобыть немного съестного и чая или кофе. В обычном скором Рейхсбана если проголодался — нужно было сходить в вагон-ресторан и поесть. Но это был не обычный поезд, это был кайзер-поезд, поезд Его Императорского и Королевского Величества и непонятно было, что сделают с внезапно появившимся в нем, неподобающим образом одетым и без соответствующих документов человеком. То ли накормят, то ли арестуют от греха подальше…

Размышления Ирлмайера прервал щелчок замка. Замок здесь был как на обычных железнодорожных вагонах, и его нельзя было открыть снаружи, если у вас не было специального ключа. У того, кто сейчас пытался его открыть — ключ был и Ирлмайер напрягся, приготовился к броску, чтобы подороже продать свою жизнь. В руке он держал тот, стоящий на столе фотографический портрет — потому что больше под рукой ничего не было.

Дверь открылась, почти бесшумно откатившись в сторону. На пороге стоял дородный здоровяк с могучими седыми усами, буквально олицетворение прусского помещика. На нем был придворный мундир.

— Герр Манфред Ирлмайер? — спросил он и голос его — напоминал катящиеся по склону камни.

— Он самый — ответил Ирлмайер, поставив портрет на стол — с кем имею…

Незнакомец оглядел Ирлмайера с головы до ног, умудрившись в одном этом движении передать все презрение придворного офицера к непонятно как одетому разночинцу.

— Император Священной Римской Империи и Кайзер Великой Германии — он произнес положенное короткое титулование — желают видеть вас безотлагательно! Извольте проследовать!

Если желают убить… вряд ли будут так рассматривать. Да и этот…Grundbesitzer[36] явно не похож на подателя смерти…

— … герр Ирлмайер…

Как заключенный — Ирлмайер пошел вперед, конвоируемый усатым конвоиром. Поезд шел со скоростью около ста восьмидесяти — но в вагонах этого почти не чувствовалось, даже на переходах из вагона в вагон. На площадках[37] курили, обменивались сплетнями придворные, тут же стояли в карауле назначенные лейбгвардейцы. В отличие от Российской и Британской Империй — у императора Священной Римской Империи не было своего конвоя и эту почетную роль исполняли солдаты самых отборных германских дивизий, в каждой из которых имелись проверенные и особым образом обученные полки. Смена конвоя проходила каждый месяц. Сейчас — судя по знакам на униформе, почетную обязанность охраны Кайзера несли солдаты панцергренадерской дивизии «Великая Германия».