Дмитрий Манасыпов - Степь Страница 44

Весьма немаленький коридор освещало несколько масляных светильников. Пол, недавно начисто вымытый, большое окно в конце коридора, и что-то, наводящее на мысль об умывальнике в той же стороне.

- Цивилизация… - протянул Змей. – Поспать нормально, поесть, помыться.

- Умывальник вон там. – Гизмо ткнул пальцем в сторону окна, так что Енот угадал. – Собака из комнаты не выходит. Баня за отдельную плату, дрова тоже. Вода, два ушата, бесплатно, остальные – по пятьдесят мелких, можно медью. Мочало бесплатно, мыло отдельно. Пиво в стоимость помывки не входит.

- А девки? – прогудел сзади незаметно появившийся Бирюк. – В уважающих себя больших городах хорошим клиентам дают одну девку на двоих. На сдачу.

Гизмо критически осмотрел его с ног до головы, особо задержавшись на автоматическом чудовище на бедре. Поставил баулы и залез в карман за ключом, прогудев:

- Говорят, в больших городах есть такие мужики, что вместо девок жопы друг у друга предпочитают… - он зашел внутрь комнаты, закончив уже оттуда. – Но я такому сраму верить непривычен. И девок, подаваемых бесплатно, готов также отнести к байкам.

- Консервативные взгляды держат этот мир и не дают ему упасть в пропасть. – Семерка заглянула в проем. – А где мне отведут место, уважаемый, так, что бы не слышать распутных девок. Я тоже придерживаюсь консерватизма и предпочитаю по ночам спать.

- Госпожа Шельма сказала каморку, стало быть, туда вас и поселим. – Гизмо положил Михакка на кровать, добротную и крепкую. – Так, значицца, уважаемые гости, держите ключи от следующей комнатухи. А вот и от той, что для вас, красавица. Она поближе к нуж… к умывальнику. А нужником тем я вам не советовал бы пользоваться, да. Лучше всеж таки во двор, ага. Так что, мужчины, вам баня нужна будет?

- Нужна. – Бирюк сел на вторую кровать. – Енот, положи мой мешок вон туда, на полку. Баня, господин Гизмо, нам просто необходима. И пиво.

- И пожрать. – Буркнул Змей.

- А девок? – Гизмо прищурился. – А?

- Подумаем. – Бирюк стянул сапог. – Ты пока хозяйку-то попроси ужин нам сделать, сразу чтоб после бани.

- Эт мы со всем нашим удовольствием, – кивнул Гизмо. – Только думаю, уважаемый господин не знаю, как вас тамо-от кличут, сдаёцца мне, чо вам и прачка потребна, м-да. Или сами онучи постираете?

- Фу, Бирюк. – Семерка взяла из густо поросших жестким волосом пальцев-сарделек ключ. – Пошла я к себе. Баню не занимать, я первая. Господин Гизмо, как консерватор консерватору окажете услугу, позовете, как вода нагреется?

- А то. – Гизмо кивнул. – Располагайтесь господа хорошие. Людёв нонеча ночует немного, так чо спокойно спать будете. Ну, а ежели решите побуйствовать, по вашему наемничьему обычаю, так не обессудьте, терпеть не станем. Девок, черт с ними, пропустим.

Бирюк не обращая внимания на удравшую Семерку, стянул второй сапог и размотал портянку. Вытянул ноги, пошевелил плоскими стоптанными пальцами, побелевшими и покрытыми морщинами. Енот сплюнул и пошел вниз, в зал. Пить пиво и ждать когда освободится баня. Полтора суток на коне, не стаскивая обуви... ему сейчас совсем не хотелось снимать собственные сапоги.

Людей внизу оказалось не так уж и мало. Хотя, как понял Енот, в основном здесь сидели местные или те приезжие, что не останутся ночевать, а просто пришли выпить-закусить. Оно и правильно, почему бы не позволить себе пропустить кружку-другую, если дел с утра не так уж и много. Если Еноту не изменяла память, а это она делала крайне редко, завтра все равно рыночный и выходной день. А лица, физиономии и рожи, сидевшие в зале, никак не подходили для завсегдатаев утренних церковных служб.

Он сел за ближайший свободный стол, стоявший прямо у спуска лестницы. Змей оказался рядом с ним чуть позже.

- Михакк пришел в себя. Просит поесть.

- Мне метнуться и отнести ему чего-нибудь? – Енот непонимающе уставился на него.

- Да нет. – Змей, наконец-то, перестал маячить и шлепнулся на стул. – Енот, я что сказать-то хотел…

- Что Михакк есть хочет, или как?

- Ну да... – Змей поскреб кожу под бородой. – Я насчет Семерки.

- А вот молодец сейчас. – Енот помахал девушке в фартуке, проходившей напротив них с разносом в руках. – Давай поговорим, а то я тебя уже бояться начал.

- Да ну тебя. Ты это, спасибо, в общем, спас, вот. А про нее, ну что тут сказать, да, зацепило меня все это. Но ссориться из-за нее, нет, не хочу.

- Ты смотри-ка, прямо настоящий мужик, – незаметно спустившийся Бирюк хохотнул, бесцеремонно подвинув Енота и сев между ними. – Ты давай, полоз переросток, заяви – мол, из-за бабы ссориться не катит. Я тебе восхищенно поаплодирую. О, милая, добрый вечер!

Бородач весь расплылся в широченной и жуть какой ласковой улыбке той самой прислужнице, таки добравшейся до них.

- Добрый, – девушка устало посмотрела на них. – Есть горох с салом и сосисками, каша гречневая с грудинкой, суп с обеда, луковый. Можно поджарить колбасы и яиц, если хотите.

- Милая моя, вы прямо таки мысли читаете. – Бирюк довольно улыбнулся еще шире. – Первым делом отнесите супа наверх, в третью комнату, для моего друга. И курочку попросите ему сделать, не обессудьте, есть ведь курочка? Ну, вот и славно. А вот пива ему, подлецу, не несите. Только воды. Начнет качать права, позовите меня. А потом несите уже нам и гороха, и каши, и колбасы. А еще лучше, дорогая моя, попросите повара изобразить что-то этакое… ну, чтоб вкусно, понимаешь? И пива, конечно.

- С сухариками? – служанка посмотрела на них куда бодрее и заинтересованно. – Можно орешков соленых еще…

- И орешков, милая. Куда ж без орешков то…

Он проследил за тем, как она ушла, и только потом начал говорить:

- В общем, юноши, давайте-ка расставим все точки над "ё". Надеюсь, кадеты, что вы не против подобного разговора? Вот и ладушки. Значит, господа мои, слушайте меня внимательно. Я вас с собой взял не за тем, чтобы вы друг на друга волками смотрели, помните? Семерка баба хорошая, даже, можно сказать, прекрасная. Мне вам, олухи, даже немного завидовать приходится, ферштеен?

Олухи нехотя покивали. Бирюк достал портсигар:

- Курево кончается, надо бы завтра купить. Так вот, два чуда-юда, мне очень хочется, чтобы ваши косые взгляды друг на друга сегодня оказались последними. Сделаем дело, а там хоть глотки грызите, мне без разницы. Но пока не доберемся куда надо, чтобы и не смели. Я внятно истолковываю свои мысли?

- Внятно. – Еноту расхотелось спорить. Бирюк был прав полностью, от начала и до конца. – Все нормально, можешь на нас рассчитывать. Так, Змей?

- Так. – Тот кивнул.

- Вот и хорошо. А раз так, милые мои ребятишки, то давайте на время забудем про всякие мерзкие глупости, что нам еще предстоит сделать и займемся пивом. Вот и оно, кстати.

Пиво возникло на столе раньше всего остального. Запотевший больший глиняный кувшин и три стакана, деревянных и покрытых хитрым узором. Служанка показала рукой что скоро вернется и устрекотала вверх по лестнице, держа разнос с едой для Михакка.

- Ты посмотри, какие интересные стаканы… - Бирюк разлил вкусно пахнущий хмелем и солодом напиток. – Ну, давайте, с крещением вас, подмастерья!

Возмущаться ни один, ни другой из неожиданных подмастерьев не стали. Народа вокруг хватало, кокарда с черепом чернела на кожаной кепке Бирюка, лежавшей на столешнице. Пусть себе сидят, слушают, сплетничают. Глядишь, так само по себе прикрытие появится, народишко местный затрындит-затрещит и никто их ни в чем лишний раз не заподозрит.

Зал гудел, полный почти под завязку. Седая прядь Шельмы порой мелькала тут там, хозяйка не смущалась помогать своим девушкам. Было шумно, но ни разу не раздался хотя бы намек на ссору. Вина этой тиши, глади да божьей благодати, как понял Енот, мирно сидела в углу у стойки, щелкая в толстенных стальных пальцах лесные орехи лещину. Ядрышки из лопавшихся скорлупок тут же отправлялись вглубь рыжих гренадерских усов и торчавшей густым помелом бородищи Гизмо. Енот еще раз поразился схожести того с Кувалдой и снова отхлебнул пива. Больно уж оно оказалось густым, свежесваренным и вкусным, не оторваться.

- А стаканчики ох и интересные… - повторил Бирюк. – Знаете, малышня, откуда их привезли?

- Да откуда нам, убогим? – пожал плечами Змей. – Расскажешь?

- Юродствуешь? – бородач оскалился в страшной своей ухмылке, выдвинув вперед нижнюю челюсть с мощными клыками. – Так и быть, пожалею и утолю твое детское любопытство, расскажу.

Со стороны проема явно ведущего в кухню, до ноздрей Енота, немедленно откликнувшихся и чуть дернувшихся, донеслось чудесное облако сразу нескольких вкусных запахов. Густо пахло чем-то поджаривающимся на топленом сале и хорошо так приперченном. Енот, за два года в отряде успевший изучить многие секреты поварихи Мимачоли, даже понял что там. На кухне, в смысле, на сковороде, что стоит, раскаленная и плюющаяся горячими каплями, на конфорке плиты. С места не сойти, а там сейчас поджаривается не особо толстая колбаса. Такая выгнутая, крупно нарубленная и туго набитая в идеально промытые бараньи кишки. Сама колбаса на треть из конины, на треть из говядины, ну а оставшееся мясо точно от хорошей местной хрюшки.