Гиблые земли - Юрий Александрович Уленгов Страница 9

— Взять щенка! — отрывистый выкрик рыжего моментально вырвал меня из оцепенения, превращая из наблюдателя в непосредственного участника событий. — Живым!

Я встряхнул головой и посмотрел на развернувшуюся бойню новым взглядом, оценивая ситуацию. М-да. Кажется, я вляпался.

Ко мне ринулись сразу несколько предателей из числа стражи, а где-то за их спинами маячила черно-серая фигура с лицом, скрытым капюшоном плаща. Вчетвером на одного? Да вы охренели там, что ли? Помня о приказе своего командира, винтовки экс-гвардейцы забросили за спины, в руках их появились короткие дубинки с набалдашниками, вокруг которых то и дело пробегали голубые искры. Шокеры? Черт, будь у меня пистолет — положил бы всех четверых не задумываясь, и половины разделявшего нас расстояния преодолеть не успели бы, но, мать его так, пистолета у меня нет. Вообще никакого оружия. Или… Стоп! Как это — никакого?

Рукоять прыгнула в ладонь, будто живая, меч словно этого только и ждал. Клинок вырвался наружу, и прыти у атакующих сразу поубавилось. Однако было уже поздно.

Как только меч оказался в руке, память тела включилась на полную катушку, и мне осталось только полностью отдаться рефлексам, положившись на навыки носителя. А с навыками у него, кажется, было все в порядке.

Легко уйдя от тычка дубинкой снизу, я довернул корпус и нанёс горизонтальный удар, вкладывая в него всю энергию движения. Светящийся клинок вошёл в руку стражника, как в масло, срезая наплечник брони вместе с мясом и мышцами, влегкую перерубая плечевой сустав и полую ключичную кость. Завершая движение, клинок чиркнул по шее солдата, самым кончиком, но этого оказалось достаточно. Фонтан крови из вскрытой с ювелирной точностью сонной артерии ударил чуть ли не до потолка, а я уже закручивался в пируэте, атакуя второго противника.

Гвардеец-ренегат успел подставить под удар дубину, но это его не спасло. Клинок Духа лишь сверкнул ярче обычного, и перебил рукоять, словно соломинку. Ни на йоту не потерявший скорости меч располовинил лицо солдата чудовищным вертикальным ударом, я ударом ноги отпихнул тело в сторону, и прыгнул в сторону, разрывая дистанцию с третьим гвардейцем. Однако он, «воодушевленный» примером товарищей, атаковать не спешил.

— Уйди… Мясо! — послышался отвратительный, шипящий голос, и вперёд выступил «чёрный капюшон» из свиты Бранда. — Мальчишка тебе не по зубам.

Меня едва не перекосило. Мальчишка? Да ты с дубу рухнул, идиот? Какой я тебе мальчишка? Хотя… Стоп. Да, привыкнуть к тому, что мне снова восемнадцать, будет непросто.

«Капюшон» шагнул ко мне, и я отступил на шаг. От него исходила волна злой уверенности и силы, в отличие от стражников, наобум бросившихся исполнять приказ, он понимал, что делает, и что его может ждать, но при этом абсолютно не испытывал страха. Да, это противник посерьёзнее гвардейцев-предателей. И, насколько понимаю, сражаться со мной он собирается не дубинкой-шокером и уж точно не голыми руками.

Мы медленно кружили друг против друга в стороне от развернувшегося в зале побоища. Рефлексы восемнадцатилетнего Дэймона толкали тело вперёд, требовали изрубить, измельчить, уничтожить врага, но мне пока удавалось держать их в узде. Уже мои инстинкты говорили, что с этим парнем всё не так просто, и лезть на рожон не стоит. Однако и бесконечно так продолжаться тоже не могло.

Кажется, «капюшон» тоже подумал именно так. Сунув руку под плащ, он нарочито медленно повёл шеей, будто разминаясь перед боем, а уже в следующую секунду распрямившейся пружиной прыгнул ко мне.

Не знаю, насколько крут мастер Элронд, обучавший Дэймона премудростям боя на мечах, но сам парень оказался крайне неплох. По крайней мере — тело и рефлексы, вбитые в него сотнями часов тренировок. В своём прежнем теле я бы точно не успел отреагировать, даже если б знал, как. Сейчас же я просто сделал плавный шаг назад и выставил перед собой меч в блоке.

Узкое чёрное лезвие ударило с такой силой, будто я пытался заблокировать самосвал. Пытаясь использовать силу и инерцию противника против него самого, я отвёл клинок вниз и в сторону, давая мечу противника соскочить с него — и едва не поплатился за это жизнью. Капюшон, презрев законы физики, изменил направление удара, и, не отклонись я назад — бой бы на этом и закончился. Окутанный тьмой клинок прогудел в считанных милиметрах от моего лица, и все, что я успел сделать перед следующей атакой противника — взмахнув руками, отшагнуть назад, чтобы не потерять равновесие и не шлепнуться на задницу. Капюшон издал новый смешок, и ринулся вперёд.

Он налетел на меня, подобно урагану, и следующие десять секунд я только и делал, что изо всех сил пытался отразить удары, сыплющиеся на меня со всех сторон. Постепенно паника стала отступать, включилась аналитическая часть мозга, и я понял, что фехтует противник значительно хуже меня. Да, на его стороне была большая физическая сила и просто дьявольский напор, с которым он бросался в атаку, однако технически я его определённо превосходил. Вот только была одна проблема: как это использовать я решительно не понимал. Ибо одно дело отмахиваться на рефлексах, и совсем другое — сознательно строить линию атаки. Теории мне решительно не хватало, и это было крайне дерьмово.

Капюшон напирал с животной яростью, и я уже начал выдыхаться. С каждым новым блоком, с каждым взмахом сил оставалось все меньше, и становилось понятно, что, если я не завершу поединок в ближайшее время, его завершат за меня, и мне это точно не понравится.

Впрочем, на моей стороне был ещё один факт: у капюшона был приказ взять меня живым, и сейчас он просто теснил меня, дожидаясь, пока я выдохнусь. Тело Дэймона категорически не желало придумывать ничего, чтобы перехватить инициативу. Что ж. Похоже, придётся крутиться самому. Черт. Главное, не облажаться.

Принимая на прямой блок особо мощный рубящий удар, я упал на колено. Капюшон радостно навалился сверху, будто пытаясь вдавить меня в пол своим оружием, и в этот момент я деактивировал клинок. Не ожидающий этого противник потерял точку опоры, качнулся вперёд и вниз, а я поднырнул под его меч, выставил кисть вперёд и снова активировал клинок. Вырвавшееся из рукояти лезвие, не встретив сопротивления, прошло сквозь тело капюшона