Владислав Картавцев - Эпоха раздела. Начало. Книга вторая Страница 21

Чанга пробила крупная дрожь. Что же это за такое жуткое место, и что же это за жуткое колдовство, при котором даже с его последователями творится такое? Чанг невольно закрыл глаза и поймал себя на мысли, что тяжело и прерывисто дышит, непроизвольно сжимая кулаки, державшие рукоятки клинков. Возбуждение боя постепенно покидало его, и теперь на время можно было снять с себя заклинание «каменной плоти». Он глубоко вздохнул, расправил плечи и сел на ближайшую кровать. Запах в комнате стоял совершенно невыносимый – колдовская кровь, которой был залит весь пол, издавала жуткое зловоние, а сами колдуны как будто сразу же начали разлагаться. Чанг расширенными глазами наблюдал за видимыми проявлениями тления на их коже, потом не выдержал и, опрокидывая на своем пути подвернувшиеся ему под ноги кровати и тумбы, выскочил в галерею и захлопнул дверь.

На его счастье в галерее никого не было, но зато теперь она была ярко освещена колдовским светом, который сочился из нескольких небольших отверстий в полу, ранее Чангом не замеченных. Оставаться долго здесь было нельзя, и он двинулся вдоль галереи, осматривая и толкая двери по правую и левую сторону. Две ближайшие к нему двери были закрыты снаружи на широкие засовы, и Чанг проследовал мимо, здраво рассудив, что эти помещения используются в качестве каких-нибудь складов. Но следующая дверь была приоткрыта, и из-за нее доносились звуки ходьбы, шуршание ткани и грохот сдвигаемой мебели.

Чанг долго не думал. То, что внутри он встретит точно таких же колдунов, как и предыдущие, он не сомневался. Он отправил вперед силы, которые с радостным воем устремились вовнутрь, а сам закрыл за ними дверь. Не прошло и мгновения, как из-за двери стали доноситься звуки мечущихся в панике тел, опрокидываемых кроватей и утвари. Чанг поудобнее перехватил клинки, два раза глубоко вздохнул, наполняя легкие воздухом, и ворвался следом.

Все, происходящее вокруг, было как будто продолжением жуткого нескончаемого сна. В ярком свете колдовского сияния началась безжалостная резня, отсеченные конечности падали на пол под ударами клинков, а следом валились мертвые чудовища. Кровь хлестала из перерезанных артерий и вен и заливала все вокруг. Единственным видимым отличием от предыдущего побоища было то, что сейчас колдуны были одеты не в черные балахоны, а в грязно-серые, и своими фигурами и движениями напоминали женщин. Но в Чанге уже не осталось никаких человеческих чувств по отношению к ним – он догонял их и рубил, не переставая, и остановился только тогда, когда все было кончено.

Снова чувствуя непередаваемое отвращение, он все же заставил себя наклониться и откинуть капюшон с головы поверженного колдуна (или ведьмы), но тут же отшатнулся. Эти создания были еще отвратительней, чем первые. Те были похожи на волков, а эти – на крыс. Их острые крысиные серые морды с пастями, набитыми ярко-желтыми загнутыми прогнившими зубами, могли навести ужас на кого угодно. Недаром он чувствовал их беззвучный писк, когда приканчивал одну за другой! И, конечно, у этих тоже не было языков!

От вида безобразной крысиной головы Чанга замутило, и он поспешил обратно в галерею, где с облегчением перевел дух. В галерее было тихо и как-то очень хорошо – она словно сама по себе успокаивала, убаюкивала и заставляла расслабиться. И внутренняя настороженность, которая уже много раз спасала Чанга от смерти, вдруг куда-то исчезла, и он, позабыв об опасности, не скрываясь, пошел вперед, по пути смело толкая и осматривая одну дверь за другой.

На его счастье в этом крыле храма больше никого не было, и все двери по бокам галереи были заперты – кроме одной. Чанг толкнул ее, и она отворилась со страшным скрипом. Когда Чанг вошел вовнутрь, колдовское наваждение, уже почти совсем завладевшее им, вмиг исчезло. У него перед глазами предстало зрелище, от которого моментально потемнело в глазах, и Чангу захотелось бежать отсюда сломя голову.

Помещение было все заставлено громадными железными клетками, в которых сидели и лежали дикие звери со всех концов света. Здесь были и настоящие львы с роскошными могучими гривами, и огромные медведи, которые своими лапами могли легко с одного раза разорвать человека пополам, и лесные волки – гораздо больше своих степных собратьев, и даже несколько странного вида животных с толстыми ногами, огромной головой и похожих на гигантских свиней. Конечно, многих из них Чанг видел вживую впервые – но он выучил их названия по странным завораживающим картинкам из очередной колдовской книги своего отца, которую множество раз перечитывал, пытаясь вникнуть в магический смысл заложенных в нее знаний.

Та книга была посвящена магии, которая может управлять животными и заставить их сражаться по команде. Книга была очень древней, но странно – ее страницы нисколько не утратили свой первозданный вид, но, наоборот – с течением времени становились все ярче и красочней.

Чернила, которыми книга была написана, не выцвели, но стали более насыщенными и четкими, а рисунки – как будто более живыми. Чанг вспомнил, как он впервые взял книгу в руки и сразу же ощутил, насколько она напитана колдовством. Еще даже не открыв ее, он почувствовал дуновение магии, исходящее от книги, и мощь, которая в ней заключена. Его отец тогда посоветовал ему запомнить все, что в ней написано, чтобы иметь возможность при случае воспользоваться помощью диких животных или, по крайней мере, отвадить от себя их гнев.

Чанг смотрел на клетки со зверями и внутренне содрогался. Нет – звери были настоящими, именно такими, какими создала их природа. Они еще не подверглись никакой трансформации, и их вид не вызвал бы у Чанга особых чувств, если бы не пища, которой они здесь питались. Пищей служили люди – причем, их бросали в клетки еще дышащими, со связанными руками, а звери набрасывались на них и поедали заживо. Об этом свидетельствовали кучи обглоданных костей и черепов, обрывки веревок и наполовину съеденные человеческие останки в клетках. А то, что люди были живыми, об этом поведали Чангу силы.

Сейчас отдельные животные уже приступили к своей страшной трапезе, а другие все еще спали, насытившись и пребывая в лености и неге. Чанг прислушался к внутренним ощущениям, которые навевала ему эта комната, и тут же отшатнулся. Такого сгустка боли и ужаса ему давно не приходилось чувствовать. В помещении стоял устойчивый запах гниющей плоти, от которого Чанга чуть не вырвало.

Никто из зверей не обращал на него никакого внимания – все были заняты своими делами. Это было очень кстати – Чангу, как ни отвратительно он себя здесь чувствовал, все же требовалось время, чтобы поставить защитные чары, которые уберегут его от убаюкивающего колдовства, поджидавшего его снаружи.

Он уже догадался, с чем имеет дело. И воздал хулу своей беспечности и самонадеянности. Он целиком и полностью уверовал в то, что все сторожевые заклинания остались за стенами храма, и здесь ему нечего опасаться. Но как же он ошибался – и за свою беспечность чуть не поплатился жизнью!

Магия в галерее неотступно отслеживала каждый шаг незваного гостя. В отличие от колдовства, которое было щедро разлито вокруг храма на расстоянии в двадцать лиг и предупреждало хозяев о приближении чужаков, эта магия просто погружала в сон любого, посмевшего неосторожно проникнуть в само колдовское логово. Если бы Чангу не повезло, и он бы не оказался в комнате со зверями, то вскоре превратился бы в ленивое, расслабленное, полусонное создание, неспособное защитить себя. А потом бы просто уснул. И тогда его участь была бы, конечно, решена. И можно смело утверждать, что колдуны позаботились бы о том, чтобы его смерть была очень долгой и очень мучительной.

Но сегодня удача – а, может быть, нечто большее, чем просто удача – была на его стороне. Защитной магии не удалось украдкой совладать с ним, когда он не ожидал подвоха, и теперь у него появилась возможность подготовиться к встрече с ней. Но в этой магии была своя особенность – она отличалась от обычных охранительных заклинаний, и для ее установки требовался определенный колдовской ритуал. Такую магию постоянно использовал отец Чанга – чтобы обезопасить свое жилище. Каждый, кто попадал под ее влияние, моментально становился вялым и неспособным на решительные действия и быстро засыпал. Вот почему в его юрте очень редко можно было встретить незваных гостей, да и то – всегда в сонном состоянии.

Эта магия была направлена исключительно на чужаков – сам отец и его близкие ее не ощущали. Она относилась к природе магии земли и имела земное происхождение. А ее носителями были духи земли. Для ее установки нужно было для начала завлечь духа земли в свое жилище, а потом задобрить его до такой степени, чтобы он согласился оказать хозяину услугу и установить в его жилище охранительный барьер, черпающий свою силу из силы земли.

Когда дух земли появлялся, в его честь совершались пиршества, и приносилось в жертву несколько овец. Его беспрестанно поили овечьей кровью, которая была для него настоящим лакомством. Дух не мог остановиться и пил, пока ни выпивал все до последней капли. Но и тогда у него не пропадала жажда, и он требовал еще. Но здесь ему предлагали установить защитный барьер, после чего хозяева в благодарность зарежут для него еще несколько овец.