Хроники 302 отдела: Эффект кукловода - Алексей Небоходов Страница 94

– Давайте обсудим завтрашние документы. Проследите за подготовкой отчёта. Это крайне важно, – произнёс он ровным, деловым тоном.

Мария с трудом сглотнула и решилась на первый шаг, делая голос чуть мягче и теплее:

– Конечно, Александр Иванович, я всё сделаю. Вы всегда так ответственны… Наверное, тяжело держать себя в постоянном напряжении?

Министр слегка улыбнулся, но это была лишь вежливая формальность; глаза остались равнодушными.

– Привычка, Мария. Просто дисциплина и опыт. Только так можно добиться результатов.

Она чуть наклонилась вперёд, собрав остатки решимости, и предприняла новую попытку:

– Может быть, вам стоит иногда давать себе возможность отдохнуть? Нельзя ведь всё время жить по расписанию, Александр Иванович… – голос её стал ниже, мягче, с оттенком тепла, которое обычно появляется только в доверительных разговорах.

Мария небрежно поправила прядь волос – жест был выверен, отточен. Она чуть придвинулась ближе, позволяя расстёгнутой верхней пуговице открыть едва заметную линию шеи, и опустила взгляд – ровно настолько, чтобы быть понятой.

– Вы так много работаете… Возможно, забыли, как это – просто расслабиться в приятной компании?

Александр Иванович пристально посмотрел на неё. В его глазах не было возмущения – только сдержанная оценка. Помолчав, он медленно откинулся на спинку кресла:

– Мария, – произнёс он спокойно, без тени осуждения, – я вижу, вы стараетесь. Другого человека это могло бы тронуть. Но не меня, простите.

Он чуть улыбнулся – не холодно, но и без малейшей теплоты.

– Наше общение останется строго профессиональным. Это не поза, это я сам. Вы умны, образованны, надёжны. Не тратьте себя на такие попытки, это вам не к лицу. И вы ведь сами прекрасно это понимаете.

Мария почувствовала, как лицо вспыхнуло от стыда. Она резко выпрямилась, пряча дрожь в руках.

– Конечно, Александр Иванович. Простите, я не хотела навязываться, – тихо проговорила она, избегая его взгляда.

Министр кивнул, поставив точку в неудобном разговоре, и вновь взялся за бумаги.

– Отлично. Теперь вернёмся к делу.

Остаток вечера прошёл в давящей атмосфере деловой рутины. Александр Иванович больше ни разу не дал повода усомниться в своих намерениях, сохраняя безупречную вежливость и холодность, чётко обозначив дистанцию.

Когда он, наконец, закончил работу, поднялся и вежливо проводил её до комнаты, пожелав доброй ночи, Мария ощутила неожиданное облегчение. По крайней мере, не придётся идти на близость с человеком, к которому не лежит душа. Но тут же пришло другое осознание, куда более страшное: оставался последний и самый страшный пункт задания.

Оставшись одна, Мария села на край кровати, чувствуя себя приговорённой к казни, от которой невозможно уйти. Сердце билось болезненно и учащённо, дыхание прерывалось. Тревога, до сих пор сдерживаемая, снова охватила её, сдавив горло. Она вспомнила про маленький пузырёк в сумочке и содрогнулась, будто уже ощущая холод смертного приговора, который ей предстоит исполнить.

Мария застыла, ощущая внутри пустоту. Слова Панова били по сознанию, как метроном: «Если не сможешь соблазнить – устрани». Мысль была ужасна не жестокостью, а равнодушием и обречённостью, с которыми была произнесена тогда, в кафе, где судьба Марии была решена за неё.

«Я должна это сделать», – повторяла она про себя, но каждая попытка найти оправдание звучала пусто и неубедительно. Разум отчаянно искал выхода, которого не было.

Из соседней комнаты донёсся голос Александра Ивановича, совершенно спокойный и уверенный:

– Мария, может, выпьем вина за окончание этого тяжёлого дня? Работа сделана, совесть чиста.

Она вздрогнула, словно от выстрела. Её пальцы сжались до побелевших костяшек, и она тихо произнесла:

– Да, Александр Иванович. Конечно. Будет кстати.

Министр вошёл в гостиную с бутылкой красного вина и двумя бокалами. Его лицо было спокойным и расслабленным, движения уверенными. Он сел напротив, налил вино и протянул бокал.

– Надеюсь, вам понравится, – вежливо улыбнулся он. – Крымское, давно берегу для особого случая. Кажется, сегодня именно такой вечер.

Мария взяла бокал, избегая взгляда Александра Ивановича. Вино казалось ей неуместным в этой удушливой атмосфере, пропитанной напряжением и страхом.

Она медленно пригубила, почувствовав бархатистый вкус, который сейчас был мучительно горьким. Внутри неё шла битва: одна часть умоляла сбежать, исчезнуть, другая – равнодушно повторяла слова Панова.

Александр Иванович спокойно отпил вино и задумчиво взглянул на старинный портрет на стене.

– Знаете, Мария, иногда я завидую людям, которые могут позволить себе беспечность. Просто расслабиться, не думать ни о чём… Наверное, в этом и есть счастье.

Мария молчала, боясь выдать дрожь. Её руки слегка подрагивали, и она старалась сжать бокал сильнее.

– Александр Иванович, вам разве никогда не хочется всё бросить и исчезнуть хоть на несколько дней? – вдруг спросила она напряжённо, с лёгким надрывом.

Министр внимательно посмотрел на неё и мягко улыбнулся – спокойно и искренне:

– Конечно, хотелось бы. Но это невозможно. Я слишком долго учился быть собой, чтобы вот так просто себя потерять.

Эти слова поразили её неожиданной глубиной, сердце сжалось ещё сильнее. Мария ощутила себя предательницей, которой нет оправдания. Она опустила взгляд в тёмную гладь вина и тихо проговорила:

– Простите, глупый вопрос.

– Глупых вопросов не бывает, Мария, – спокойно ответил Александр Иванович. – Просто не на всё есть ответ, способный устроить обоих. Так устроена жизнь.

Мария не выдержала его взгляда и резко встала, делая вид, будто поправляет платье. Она отвернулась, скрывая растерянность, и направилась к столику за сумочкой.

– Извините, я на секунду, – тихо сказала она. – Нужно свериться с записями на завтра.

– Конечно, – кивнул министр. – Не торопитесь.

Руки её дрожали так сильно, что, открывая сумочку, она едва не выронила пузырёк с ядом. Стекло показалось ей ледяным и чужим. На миг захотелось разбить эту мерзость, забыть навсегда, но разум холодно напоминал: «Другого пути нет».

Незаметно открыв пузырёк, она почувствовала, как бешено колотится сердце. Глубоко вдохнув, Мария повернулась к министру с вымученной улыбкой:

– Александр Иванович, разрешите долить вам вина. Вы сегодня сделали слишком много, чтобы ограничиться одним бокалом.

Министр с лёгким удивлением улыбнулся:

– Благодарю, Мария, пожалуй, вы правы.

Подойдя ближе, она почувствовала, как её движения стали чужими, механическими. В короткий миг, пока он отвлёкся, Мария быстро вылила содержимое пузырька в его бокал. Её дыхание сорвалось, и сердце едва не остановилось от ужаса содеянного.

Вручая наполненный бокал, она не смела поднять на него глаза, боясь выдать своё отвращение. Назад пути не было: её жизнь навсегда разделилась на «до» и «после».

Министр взял бокал, благодарно кивнул и спокойно сделал глубокий глоток. В его движениях не было ни тени подозрения – слишком доверял он порядочности окружающих.

– Знаете,