Михаил Бобров - Висенна. Времена надежды Страница 130

Есть и спать. Все, что можно делать. Расхаживать негде. Смотреть не на что.

Думать. Пережевывать изнутри себя самого, как желудочная кислота — пустое брюхо. Открывать и закрывать глаза, и не видеть — именно, что не видеть! — разницы.

Как-то раз Спарк даже всерьез ощупал веки: открыты, или ему все это снится?

А ходить по нужде — взаправду, или все-таки во сне? Вот расскажи кому, мало что высмеет — еще и не поверит, зараза! Правда, еды и воды дают немного, так что беспокоиться об этом нечасто приходится.

Только к восьмой еде Спарк освоился. Сны и явь уже не путал. Как различал — и сам не мог объяснить. Но разницу знал четко.

И потому несказанно удивился, когда — совсем не во сне! — перед ним возникло видение. Спарк осел на кошму. Вспомнил, как призрак Ирины перепугал Братство в зимней заимке, прошлой осенью.

Высокая призрачная красавица в платье до пола, из мелких золотистых чешуек, заговорила первой:

— Здравствуй.

Позабыв, что не одет, человек поднялся в рост. Как сумел, выпрямился на покатом полу. Представился:

— Волки зовут меня Спарк эль Тэмр, в ГадГороде — Проводник, друзья — Спарком с Волчьего Ручья. А старые друзья называют меня Игнат.

Подумал, не глупо ли выглядит — и вдруг почувствовал то самое, что уже испытывал. Первый раз — в ледяной синеве ущелья Минча. Второй — под корнями исполинских деревьев северовосточной окраины. Облегченно улыбнулся и с удовольствием проделал полный поклон.

Женщина сделала полшага влево, полшага вправо. Золотистые глаза смотрели неопределенно-мягко. И волосы по платью спадали — золотые; и кожа легонько светилась светло-соломенным.

— Волки, люди и прочие живые существа называют меня Висенна, — ее улыбка поставила почти осязаемую точку. Спарк почувствовал, как важные вопросы разлетаются неведомо куда. Ляпнул, что в голову пришло:

— У тебя не лицо Ирки. И не лицо Скарши…

Висенна прибавила:

— И ни одной из тех девчонок, с которыми ты спал в ЛаакХааре. Когда тебя, как ты сам говоришь, подпирало.

Спарк эль Тэмр не покраснел и не опустил взгляд. Как в Академии, когда Доврефьель объявил: вернуться на Землю невозможно. Тогда он тоже не согнулся. Но там ему мешала сгибаться сила — жесткая и грозная. А сегодня он будто в воде купался, и вода его поддерживала.

— Зачем я тебе?! Зачем такие сложные выверты со временем?! Зачем эта разница в десять лет?! — выпалил проводник.

Женщина сделала танцевальный полуоборот. Край золотистого платья почти коснулся голени. «Да это же березовые листья! У нее платье из листьев Золотого Ветра!» — сообразил парень. Полные губы, чуть-чуть удлиненные глаза… Спарк понял, что так ее рассматривать нельзя. Лицо — не набор полосок для фоторобота. И нет разницы, гордый прямой нос или нахально вздернутый, если общее впечатление сногсшибательное.

Висенна повелительно протянула руку:

— Увидишь. Поймешь.

И исчезла.

— А если нет? А если я вообще не гожусь? — Игнат подскочил до потолка. — А если…

Тишина.

Тьма.

Темной ночью на вытоптанной макушке Лысой Горы — если провести линию от Седой Вершины в Бессонные земли, то как раз посередине — сложил крылья усталый грифон. По оперению, цвет которого до утра оставался тайной, соскользнул на землю Великий Маг Доврефьель. Борода его пряталась под балахоном. В правой руке маг держал посох, а на левом боку приминал мантию тяжелый наградной палаш.

Волк и медведь, встречавшие посланца Академии, первым делом уважительно посмотрели на оружие. Мрак нисколько не мешал звериным глазам.

— Где получил? — нарушил молчание волк.

— Там же. В Бессонных, куда и сейчас идти, — устало ответил маг. Уточнил:

— Все на месте?

— С позавчера, — пробасил медведь.

— Ждать донесений от лазутчиков, — приказал маг. — И еще, Великий Скорастадир должен появиться вот-вот. Встретить его, как меня.

— Он здесь. — Волк всем телом повернулся к востоку, словно вытягивая из-за зубчатого горизонта солнце. — Читает донесения. Последние.

Доврефьель оживился:

— Ведите.

— Садись, — медведь опустился, почти лег на землю. Маг нашарил седло на его спине, оттолкнулся. Влез. Проворчал в нос: «Давно не приходилось ездить. Старею…» — и медведь неспешной трусцой побежал вниз по склону. Туда, где горел спрятанный в яме костер, булькали котелки, вкусно пахло вареным и свежим мясом. И где Великий Маг Огня ожидал ректора Академии, привалившись спиной к сломанному бурей дереву.

Дерево рухнуло точно поперек стоянки. Первое, что Рикард увидел, были знакомые до боли спальники, жалко выступавшие из-под бугристого ствола. Костер давно догорел. Птицы трепали мешок с едой. Дикий неразумный ежик, непривычно маленький после вчерашних звонкоголосых нахалов, деловито тащил нитку сушеных грибов. Рикард едва не сказал ему: «Оставь, дымовые грибы не едят!» Опомнился. Огляделся, поддернул меч и пошел вокруг мертвой ночевки. Приблизился к корням выворотня: следов подруба не было. Сам повалился? Остановился и долго-долго слушал. Привычное цоканье, теньканье, шорох ветра по листьям. Мягкие удары падения самих листьев: друг о друга и в конце — на землю. «Скоро осень» — подумал некстати. К спальникам не спешил: знал, что после такого не выживают. Разве что добить придется. Тоже — ничего хорошего.

— Госпожа Висенна! — прошептал Рикард, — Я тебя нечасто радовал, знаю сам. Сделай чудо, ты все можешь. Если хоть один выживет — усы срежу!

И решительно направился к спальникам, намереваясь осмотреть задавленных. На худой конец, прекратить их мучения.

Брошенная умелой рукой, в угли костра воткнулась тонкая веточка. Рикард отпрыгнул, перекатился, выхватил меч. Разглядел бросавшего — и выругался сквозь зубы, да так, что Остромов аж присел на ближнюю кочку:

— Во здоров лаяться!

— … Са… лех… жив? — в промежутках между ругательствами выдавил Олаус.

— На том боку сторожит. Мы ждали: те, кто дерево свалил, должны были стоянку обыскать. Эй, ты чего?

Рикард повернул клинок и одним махом отхватил левый ус — чуть ниже подбородка. Рванул и полоснул по густому правому, отпилил его. Наконец, стер волосы с лезвия, убрал меч. Выдохнул:

— Стало быть, не только у меня все такое загадочное! Зови Салеха! Срочные новости!

Салех прежде всего послал Остромова дозором вокруг стоянки, а Рикарда отчитал за шум. Сумрачно выслушал всю повесть: и как на чердаке лежал, и как письма украл, и что прочитал в тех письмах. И как наутро своими глазами видел доказательства прочитанному: посланцев Владыки Грязи, в открытую предлагающих наставнику предать Лес.

— Делать нечего, — подвел итог Сэдди. — Ост! Снимай дозор! Рик говорит, на дереве подтески нет. Значит, правда, могло и само упасть. А если кто так хитро помог да направил, что мы сразу не заметили, так сейчас уже тем более не увидим. Собирайте вещи, вытяните спальники из-под ствола. А чего ты усы отрезал?