Виктор Ночкин - Дети оружия Страница 27

Леван невольно поежился. Что-то странное, что обитает в мертвой земле и умеет летать? Сразу нахлынули воспоминания, завертели мысли в темном водовороте. Он снова глянул на Снулого — тот был даже угрюмее, чем обычно. Видно, всю дорогу думал о том же, что сейчас Левану в голову пришло. Последним из них троих Дуля допер, чем здесь пахнет. Веселость его мигом улетучилась, он нервно сглотнул и сказал:

— Слышь, атаман, поговорить бы. Идем, что ли, в дом, а?

Дуля уже начал чувствовать неуверенность, когда над головой не было крыши. Леван его понимал.

Как вошли в здание, Дуля покосился вправо, влево — не подслушивает ли кто, — потом зашептал:

— Знаешь, что, Леван? Хорошо бы где-то рядом пригорок подходящий отыскать, на него столб поставить, а? Как на прииске. Там ты ловко придумал — твари человека отдавать. Надо бы и теперь, а?

Леван смерил взглядом перепуганного бандита, сжал кулак и крепко ткнул Дулю в живот. Тот поперхнулся, сложился пополам и сел. Леван полюбовался, как трусливый приспешник корчится, пытаясь вдохнуть, и, когда взгляд Дули снова стал осмысленным, внятно сказал:

— Если кому хоть слово вякнешь о том, что было на прииске, я тебя на куски порву. На мелкие лоскуты, понял?

— Так я ж никому, — сдавленным голосом засипел Дуля, торопливо отползая подальше и поднимаясь, — я ж нарочно в дом позвал! Чтоб никто!

— Просто запомни, что я сейчас сказал, — буркнул Леван. Повернулся и затопал к лестнице.

Конечно, Дуля хоть и глупость сказал, но сказал правильно, тихо. Бить его не следовало бы, однако страх, собравшийся в груди Левана, вдруг вскипел, забурлил, ему потребовался выход. Когда врезал Дуле, слегка отпустило, вернулась способность рассуждать здраво. Столб — это да, тоже может пригодиться. Но как последний выход, в самом крайнем случае. А для начала нужно придумать… да вот хотя бы пулемет на крыше! Была же такая идея, так ночной пост при пулемете учредить — пулеметчиков первыми страху скормить. Пусть только ночная тварь даст о себе знать.

Когда Леван снова появился на людях, по его виду никто бы не подумал, что атаман перетрусил. Он держался, пока не село солнце. Когда за окном потемнело, старые страхи снова взяли верх, и Леван ушел из-за стола раньше всех. Он боялся, что не сумеет этой ночью ни на миг забыться, но Сана была мягкой, теплой, уступчивой… Засыпая, Леван пощупал под подушкой рукоять «беретты» и подумал, что на прииске ему больше всего не хватало бабы. Хотя, если честно, тогда бабу он первой на столб отправил бы…

Наутро ярмарка возобновилась. Заняться местным было нечем: урожай собран, до начала непогоды всего-то несколько дней… Кочевые в округе — ну так что ж? Новый атаман их побил, они теперь не сунутся, а с началом дождей и сами уберутся. Что еще делать, как не сойтись на атаманском подворье и не крутить дальше неожиданный праздник? А может, все просто дружно обрадовались возможности сообща напиться, отгоняя страх? Пожалуй, это и было истинной причиной нежданно разгоревшегося веселья. Страхов у местных сейчас в достатке. Что будет с их припасами? Уберутся ли в самом деле кочевые? Что еще придумает новый глава бандитского клана?

В самый разгар веселья Левана разыскал Снулый и буркнул:

— Новый человек объявился. Поговори с ним.

— Новый? Что за человек? — Леван заинтересовался. Кто это мог прийти сюда сквозь разъезды дикарей?

— Ну, не человек, — поправился Снулый, — так, половина.

Ответ мог озадачить, но Леван уже и сам разглядел пришельца. И впрямь половина человека — карлик в пестром наряде, да еще с татуировкой на лбу. Не каждый день на Пустоши встретишь этакое чудо. Крошечный гость сам направился к атаману и уставился снизу вверх прозрачными светлыми глазками.

— Ты, что ли, большак, тут за главного? — затрещал он. — С кем можно по делу поговорить? С тобой, так?

— Смотря какое дело. — Леван потер челюсть, задумчиво разглядывая ножи на перевязи, перечеркивающей короткий трос пришельца. Вверху маленький нож, затем побольше, а внизу — настоящий тесак, любой мясник обзавидуется. — Вот если, к примеру, ты лазутчик кочевых и явился сюда разнюхивать, как нас лучше взять, то вот тебе Дуля, он лазутчиков дикарских быстрей всех кончает.

— Что мне кочевые? — возмутился карлик. — Я сам по себе! Чаком меня звать. Дело у меня, говорю тебе, человече.

— А я все-таки думаю, что тебя, мутант, кочевые подослали. Иначе как бы ты сюда попал, если они по всей степи сейчас рыщут?

— Вон и знак у тебя на лбу, — подхватил Дуля. — Дикари себе морды размалевывают, это всем известно!

— Знак этот крабодианский, — тихо вставил Снулый. — Я с крабодианами много говорил, у них такие же.

— Ты? Много говорил? — удивился Леван. — Ты никогда много не говоришь.

— Ну, не говорил, слушал. У них у всех на лбу такой знак был.

— Эй, большаки, — снова затрещал Чак, — может, вы потом про крабодиан договорите, без меня? А я дело слажу и пойду? А, человече? Слышишь меня, что ли? Я, чтобы вы знали, доставщик, я всегда в пути. Сезон дождей уже считай начался, а я тут торчу у вас, как блоха на плеши. Мне в дорогу надо. Давайте уж выложу свое дело, да и…

— Ладно, выкладывай. — Нахальство пришельца скорей удивило Левана, чем разозлило. — Только покороче. Рост у тебя малый, а слов говоришь слишком много. Поучись вон у Снулого, как говорить коротко.

— Дело вот какое: эти черные штуковины у тебя на крыше, я могу их одному богатому большаку продать. И тебе прибыль, и мне.

— И что же, мне в самый сезон дождей ради тебя крышу разорить? — Леван по-прежнему дивился нахальству карлика.

— Не, это ж не так быстро! Я пару плиток на пробу возьму, большаку тому свезу, предложу, расхвалю товар. А дожди пройдут, я за товаром вернусь. Все путем будет, начальник!

Чак улыбнулся. Ухмылка вышла до того хитрая, что не заподозрить обмана атаман никак не мог. Да и вообще история карлика была странная, неправдоподобная. Что за богатый человек, согласный выложить монеты за бесполезные штуковины? Чаку же хотелось лишь заполучить пару фотоэлементов, которыми была выложена кровля, да и смыться поскорее от этих бандитов. Конечно, не следовало так вот запросто являться сюда, на подворье, но Чака обманула ярмарка. Он увидел, что на этом дворе пьют и веселятся, и, конечно, решил, что приезжий человек не вызовет подозрения.

Сейчас он понял, как ошибался, но было поздно — он уже здесь. Поэтому Чак торопился наговорить как можно больше и пробудить в атамане алчность. Начал расписывать, из каких он дальних краев, какие там богатые и глупые люди встречаются, как легко у них монету выманить, если с умом подойти, а уж у него, Чака, ума хватит…

— Так что, идем, человече, к тебе на крышу, что ли? Я на товар гляну. Убедиться мне надо, что это самые те плиточки, которые мой большак ищет. Некогда ждать, время, время, человече! Время для нас, доставщиков, — те же монеты, одно, слышь, в другое переходит. Идем, начальник, идем!

Леван не верил ни единому слову мелкого вруна, но его заинтересовало, что Чак назвался доставщиком. Если он не лазутчик дикарей, как заподозрил Дуля, значит, имеется способ проскочить мимо кочевых и накупить оружия — так, выходит? И этот мелкий такой способ знает. И может рассказать. Или транспорт у него какой-то быстрый, или еще что… Леван кивнул:

— Ну, идем. Глянешь на мою крышу. Дуля, с нами. Может, чего понадобится, пособишь.

— Инструмент, инструмент прихвати, большак! — поддакнул Чак. — Сразу плитку и сковырнем.

Пока шли по дому, карлик семенил, быстро-быстро перебирая маленькими ногами, ну и головой вертел тоже с приличной скоростью. Зыркал, где что расположено, запоминал. Леван и это приметил, однако смолчал. Главный разговор он хотел завести на крыше, там, где никого лишнего рядом не будет.

Когда выбрались наверх, Леван позволил карлику осмотреть фотоэлементы. Чак опустился на колени, стал ползать, изучать повреждения на черных плитках. Ворчал, ругался. А Леван громко сказал:

— Я думаю, инструмент не понадобится, вон у Чака ножи какие. Таким ножиком можно не то что плитку с крыши, весь мой дом разнести, — и украдкой подмигнул Дуле.

Тот хоть и дурак дураком, но сообразил верно — придвинулся поближе и встал так, чтобы оказаться за спиной гостя, когда Леван его окликнет.

Атаман кивнул и обратился к Чаку:

— Слушай, доставщик, а на чем ты товар-то доставишь? Транспорт твой где?

— Где надо, — пробурчал Чак, пытаясь поддеть самым маленьким ножом плитку фотоэлемента.

— Э, да кто ж так делает, дай я! — Леван сел рядом и протянул руку.

— Не трожь моих ножиков, — бросил Чак.

Тут Леван коротким резким движением схватил запястья карлика. Тот заверещал, попытался вырваться, но Леван держал крепко. Дуля подскочил сзади, сдернул перевязь с ножами. Потом ухватил Чака за шиворот и, когда Леван разжал пальцы, занес карлика над краем крыши. Чак поначалу трепыхался, брыкал ногами и орал: «А ну отпусти!» — пока не оказался над пустотой.