Сергей Девкин - Тайпэн. Оскал войны Страница 31

— Полагаю, речь идет о тайпэне Хане?

— Именно, — заверил военачальника курьер. — Наша дальнейшая задача, после того, как вы получили послание, заключается как раз в том, чтобы императорский полководец больше не смущал вас самим фактом своего существования.

— Не смею сомневаться в выборе тех, кто стоит выше меня, но все же, мне хотелось бы получить более весомые гарантии, — хитро прищурился Юнь. — Не сочтите, конечно, это за личное оскорбление.

— Ни в коем разе. Наоборот, было бы куда более странно, если бы вы не спросили меня о чем–то подобном.

Щелкнув застежкой, спрятанной под краем шлема, столичный гость снял с головы железный тэнгай и отбросил свободной рукой со лба несколько густых прядей длинных черных волос. Манчи инстинктивно сделал два шага назад, а его телохранители тут же заняли освободившееся пространство между хозяином и гостем. Курьер усмехнулся, заставив личных охранников генерала вздрогнуть и еще крепче сжать эфесы мечей.

— Полагаю, этого будет достаточно? — глаза с кровавой радужкой и тонкими вертикальными зрачками откровенно смеялись, глядя на реакцию людей.

— Если вы будете уверены в своих силах при встрече с Ханем так же, как и сейчас, то да, — ответ генерала не задержался ни на одну секунду.

Самообладание Юнь было поистине безграничным, и даже неестественно бледная кожа и пугающая аура къёкецуки не смогли заставить сознание полководца потерять обычную ясность и быстроту.

— Поверьте, кем бы ни был этот мальчишка — гением, колдуном или просто везучим нахалом — этого не будет достаточно, что бы выжить. Даже в совокупности. Ведь так?

Голодный гигант, к которому и был обращен последний вопрос кровопийцы, резко поднялся, по–молодецки рыгнул и, бросив на блюдо недоеденный кусок гусиной тушки, за один шаг оказался рядом со своим компаньоном.

— Даже демоны смертны в плотском мире, а этот ваш Хань находится пока именно в нем, — пророкотал противный грудной голос. — Но последнее можно легко исправить.

Широкая жабья пасть растянулась в довольном оскале, и тонкие иглы множества желтых клыков тускло блеснули в глубине бездонной глотки, заставляя телохранителей генерала вновь содрогнуться, но уже не от страха, а от омерзения.

— Хорошо, раз в Ляоляне решили, что вы справитесь, то так тому и быть, — Юнь Манчи тоже не стал скрывать, что желает побыстрее покинуть компанию существ, представших теперь перед ним в своем истинном обличье. — Если вам что–то понадобится…

— Не утруждайте себя, мы итак взяли бы все, что нам нужно, — заверил командующего мертвый демон. — Лучше скажите, что предпочитаете получить. Голову или сердце?

Глава 7

Едва различимые всплески волн были самыми громкими звуками, раздававшимися в глубине тумана, разлившегося белесым маревом вдоль русла реки Чаанцзянь. Солдаты, сгрудившиеся у борта с обнаженными абордажными саблями, и матросы со взведенными самострелами, молча, вглядывались в молочную мглу, ожидая заветного сигнала. Весла кораблей зависли над водой, как расправленные крылья, чтобы в нужный момент бросить вытянутые тела куай–сё в стремительную атаку. Но пока, как можно дольше, им нужна была тишина, и скорость сейчас не играла никакой ощутимой роли.

Опустившись возле резных перил на одно колено и положив на палубу рядом свое копье, Ли до рези в глазах всматривался вперед, как и все остальные. Кроме тайпэна на носовой площадке «Серебряного ветра» в том же нетерпеливом настроении пребывали Таката, Ёми, хайтин Яо Минг и несколько воинов из числа солдат абордажа. Похоже, что только Фуёко была здесь единственной, кто не стал поддаваться всеобщему тревожному чувству. Возможно, это было связано с тем, что кумицо была слишком занята для такой забавы. Сидя на голове дракона, украшавшей нос корабля, и подложив под себя левую ногу, оборотень делала руками замысловатые пасы, и странные серые тени в глубине туманного облака покорно следовали этим беззвучным приказам, не смея противиться воле рыжего демона. Глаза Фуёко были прикрыты, но сложно было поверить в то, что оборотень не следит за ситуацией вокруг, а ее алые губы, змеившиеся тонкой улыбкой, были тому прекрасным подтверждением.

Прямо по курсу медленно проступали из пелены силуэты кораблей, перегородившие речное русло на подходах к Гункань. Захваченные юнь еще на верфях в Йосо и в порту Имабаси, эти полдюжины куай–сё долго не давали покоя хайтину Шао Шэну, ожидавшему возможного нападения с их стороны на всем пути следования от самого Пан–Ги–Ша, хотя Йотока и Куанши, например, напротив сильно сомневались в способности юньских солдат умело воспользоваться полученными трофеями. Хань был согласен с последним мнением, хотя его уверенность серьезно поколебал хайтин Реёко Кэй, бросив как–то вслух предположение о том, что ничто не мешает командиру Юнь посадить на эти корабли настоящих матросов, позаимствованных у флота, стоявшего в блокаде у Таури.

Напряжение росло, уже почти физически ощущаясь в тяжелом влажном воздухе. Корабли подошли друг к другу на расстояние полета стрелы, но на вражеских судах по–прежнему не замечали противника. С все тем же негромким всплеском вода расступилась, выпуская из своей глубины десятки полуобнаженных тел, и пловцы, сжимая в зубах кинжалы, начали безмолвно карабкаться вверх по покатым бортам куай–сё. Те, кто оставался в лоне реки, ожидали, когда опустятся вниз пеньковые веревки, с помощью которых можно было поднять наверх промасленные тюки с саблями и круглыми щитами, покачивающиеся пока поблизости на небольших камышовых плотах. Резкий крик, оборвавшийся булькающим кашлем, и звук тела, упавшего в воду в сопровождении громкого всплеска, оборвали затянувшееся ожидание.

— Залп, — все еще по привычке шепотом отдал команду Ли.

— Залп! — звонкий хорошо поставленный голос Яо Минг эхом разнес приказ над затихшей эскадрой, и ответом ему стал скрежет и лязг бесчисленных палубных орудий.

Опыт, полученный Ханем во время осады Ланьчжоу, не прошел для него зря. При разгроме осадных гуляй–городов, которые возводили карлики, Ли и командир городской стражи Ногай применили тогда массированное использование камнеметов. Цяо–ба оборонявшихся стреляли в тот раз хоть и не прицельно, но зато быстро и по весьма ограниченной площади. То, что сгодилось против карабакуру, вполне подходило и против юнь, с поправкой на ситуацию и избранные цели.

Совокупный залп всех палубных орудий с пяти самых мощных судов объединенной имперской эскадры обрушился на захваченную куай–сё, замершую посередине речного русла в центре заградительного построения. Изначально корабли Ханя шли вдоль левого берега, прижимаясь к буйным зарослям камыша и осоки, и это позволило всем боевым джонкам использовать на полную мощь, как метательные машины верхней палубы, так и бортовые установки. Порядка сорока снарядов, больше половины которых были зажигательными, шквалом обрушились на вражеский корабль, ломая зеленоватую бронзу и круша в щепу темное дерево. Яркое пламя стремительно взмыло по центральному парусу, пробитому в нескольких местах, а орудийные команды атаковавших уже заряжали баллисты и цяо–ба, чтобы вновь повторить свой страшный удар.