Эрик Эддисон - Червь Уроборос Страница 32

Из любви к своей сестре Презмире и из своей преданности Витчланду принц наказал своим людям лишь подавить Витчей, по возможности никого не убивая, и под страхом смерти запретил причинять какой-либо вред лорду Корунду. И когда они, наконец, добились победы, Ла Файриз проследил, чтобы его люди взяли винные бочки и щедро окатили Корунда и его людей, пока остальные держали мечи у их горла, так что те под действием вина изнутри и снаружи вскоре лишились чувств. Затем они забаррикадировали просторные двери зала скамьями, столешницами и тяжелыми дубовыми козлами, и Ла Файриз поручил Эларону удерживать двери вместе с большинством воинов и выставить стражу у каждого окна, чтобы никто не мог выбраться из зала.

Сам же принц взял факелы и с шестью своими людьми отправился в старый пиршественный зал, где одолел охрану, выломал двери и остановился перед прикованными к стене лордом Юссом и лордом Брандохом Даэй. Их ослепил свет факелов, но лорд Брандох Даэй поприветствовал принца, и его насмешливый, высокомерный и ленивый голос звучал лишь чуть глуховато, несмотря на голод, долгое бодрствование и думы о приключившейся с ними беде.

— Ла Файриз! — сказал он, — Наконец-то мрак расступился. А я думал, эти лживые хорьки, выросшие в болотной грязи, эти витчландские выродки возвращаются сюда глумиться и насмехаться над нами.

Ла Файриз рассказал им, что произошло, а также добавил:

— Время уходит. Я освобожу вас на том условии, что вы тотчас уедете со мной из Карсё и не станете нынче ночью мстить Витчам.

Юсс согласился с этим, а Брандох Даэй рассмеялся:

— Принц, я так люблю тебя, что не смог бы отказать тебе ни в чем, даже если бы ты попросил меня сбрить полбороды и ходить в бумазее[63] вплоть до страдной поры, спать в одежде и по семь часов в день рассуждать о благочестивых глупостях с собачонкой моей госпожи. Этой ночью мы всецело в твоем распоряжении. Лишь в одном пойди нам навстречу: яства эти слишком хороши, чтобы мы не отведали их после столь долгого созерцания. Было бы невежливо оставить все как есть.

Цепи были сбиты с них, и он проглотил огромный ломоть индейки, а также трех перепелок, что были выпотрошены и поданы в студне; Юсс же съел дюжину яиц ржанки и холодную куропатку. Лорд Брандох Даэй сказал:

— Прошу тебя, когда ешь яйца, кроши скорлупки, Юсс, иначе какой-нибудь колдун может наколоть или нацарапать на них твое имя и тем самым нанести тебе вред.

Затем, налив себе чашу вина, он залпом опорожнил ее и, наполняя ее вновь, промолвил:

— Будь я проклят, если это не мое собственное кротерингское вино! Видали ли вы хозяина любезнее, чем Горайс?

И он выпил вторую чашу за лорда Юсса со словами:

— В следующий раз мы выпьем в Карсё, когда король Витчланда и все его лорды будут убиты.

После этого они взяли свое оружие, что лежало на столе, сложенное там им на муку Витчами, не предполагавшими, что те заполучат его назад. И радостно было у них на сердце, хотя движения их и были несколько скованны, когда они выходили с Ла Файризом из этого пиршественного зала.

Когда они вышли во двор, Юсс заговорил:

— Честь удержала бы нас, даже не будь уговора, который ты заключил с нами, Ла Файриз. Ибо великим стыдом было бы для нас напасть на лордов Витчланда, когда они были пьяны и неспособны биться с нами на равных. Но прежде чем мы уйдем из Карсё, позволь нам обыскать эту крепость в поисках моего родича Голдри Блусско, ибо лишь ради него и в надежде найти его здесь отправились мы в это путешествие.

— Если вы не прикоснетесь ни к чему и ни к кому, кроме Голдри, буде найдете его, то я согласен, — промолвил принц.

Найдя ключи, они обыскали весь Карсё, даже те ужасные покои, где король творил колдовство, а также подвалы и склепы под рекой. Но поиски не принесли плодов.

Когда они стояли во дворе при свете факелов, на балкон вышла разбуженная шумом поисков леди Презмира в своей ночной рубашке. Она казалась бесплотной, словно облако в благоуханной ночи: облако, омытое дыханием еще не взошедшей луны.

— Что за новости? — сказала она. — Демоны во дворе, да еще и на свободе?

— Успокойся, дорогая моя, — сказал принц. — Твой муж в безопасности, да, полагаю, и все остальные; лишь у короля рассечен лоб, о чем я сожалею, хотя он, несомненно, вскоре будет излечен. Сейчас все они лежат в пиршественном зале, слишком сонные и уставшие от пира, чтобы добраться до своих покоев.

— Страхи мои воплотились! — воскликнула Презмира. — Ты рассорился с Витчландом?

— О том не могу судить, — ответил он. — Завтра скажи им, что действовал я не из ненависти, но лишь под давлением обстоятельств. Ибо не такой я трус и подлец, чтобы оставить своих друзей в заточении, если в моих силах освободить их.

— Тебе нужно скорее уезжать из Карсё, — сказала Презмира, — сей же миг. Мой пасынок Хакмон, отправленный собирать силы, дабы устрашить тебя, если потребуется, едет сейчас с юга с огромным войском. Кони твои отдохнули, и у тебя будет большая фора перед королевскими людьми, если они погонятся за тобой. Если не хочешь, чтобы между нами пролегла река крови, изыди.

— Тогда удачи тебе, сестра. И не сомневайся, эта размолвка между мной и Витчландом скоро будет улажена и забыта.

Так сказал принц, веселым голосом, но опечаленный в глубине души. Ибо хорошо он знал, что король никогда не простит ему этого удара, как и кражи его добычи. Она же печально промолвила:

— Удачи, брат мой. И сердце мое говорит мне, что мы никогда больше не свидимся. Вызволив из темницы этих двоих, ты выкопал два корня мандрагоры, которые принесут горе и смерть тебе, мне и всему Витчланду.

Принц промолчал, но лорд Юсс поклонился Презмире со словами:

— Госпожа моя, это находится во власти судьбы. Но не думай, что мы бросим брата твоего без поддержки, пока дыхание и жизнь теплятся в нас. После этой ночи враги его — наши враги.

— Клянешься ли ты? — спросила она.

— Госпожа моя, клянусь в этом и тебе и ему, — ответил он.

Леди Презмира печально удалилась в свои покои. Вскоре она услышала цоканье копыт их коней на мосту и, выглянув в окно, увидела, как они скачут по Королевскому Тракту, еле различимому в медном свете ущербной луны, восходящей над Пиксиландом. Так она сидела у окна Корундовой спальни, вглядываясь в ночь еще долгое время после того, как ее брат со своими людьми, а также лорды Демонланда, скрылись из виду, и стук копыт перестал отдаваться эхо на дороге. Через некоторое время с юга снова раздалось цоканье и шум приближающегося большого войска, и она поняла, что это молодой Хакмон возвращается из Пермио.

VIII