Виктор Емский - Индотитания Страница 33

КАЛИГУЛА. Насчет глупостей. Если б я был дураком, то никогда не стал бы императором. А если вы все не императоры, значит — круглые идиоты! Какова мысль, а? То-то. Я ведь учился греческой философии, и потому диалектика мне знакома…

ПРОФЕССОР. Императором может стать даже дурак. Скажем, по наследству. И если он так и останется дураком в дальнейшем, то долго императором не пробудет… Что же касается тебя, Калигула, то достаточно почитать воспоминания тех, кто разгребал плоды твоих деяний. Больше всего интересна судьба коня Инцитата, который — благодаря

тебе — первым из животных стал римским сенатором.

Чтобы конь собрал нужные средства для прохождения в сенат и соответствовал цензу, все лошади империи были обложены специальным налогом. Их владельцы начали платить ежегодную дань, и Инцитат превратился в одного из богатейших граждан Рима.

Когда императора отправили к богам, к которым он себя причислял, а, попросту говоря — прирезали, встал вопрос о коне-сенаторе. Вот тут-то веселье и началось!

Сначала хотели его просто отправить на бойню, но кто-то из умных людей произнес речь, которая сводилась к тому, что конь-то, оказывается, ни в чем не виноват. Сказано было, что Инцитат, в отличие от императора, никого не убил, не изнасиловал, не умучил, и — более того — не дал императору ни одного дурного совета! Так как разговаривать не умел, и экстрасенсом, соответственно, не был (хотя, кто его знает?). Поэтому коня пощадили. Но — нужно было куда-то его деть. Новый император Клавдий нашел выход.

Согласно законам того времени, до окончания срока полномочий никого из сената выгнать нельзя. Инцитату урезали жалованье, и он был выведен из состава сената, как не прошедший финансовый ценз. Вот так все и закончилось.

КАЛИГУЛА. Хороший друг был. Вспомнил я его.

ЖОРА. Ты этого коня в сенат по-трезвому приволок?

КАЛИГУЛА. Я же императором был. Когда ж тут трезветь?

ЖОРА. Все понятно.

ЛЕНЬКА. Профессор, а ты где пропадал?

ПРОФЕССОР. Нигде. Я все время здесь. Не отвечал на ваши запросы потому, что надо было кое-что сделать. Сейчас я свободен. Спрашивайте.

ЖОРА. Долго нам еще здесь париться?

ПРОФЕССОР. Нет.

ФЛАВИЙ. А мне?

ПРОФЕССОР. И тебе.

ЛЕНЬКА. Как скоро?

ПРОФЕССОР. В этом месяце.

ЛЕНЬКА. Что, понадобились наши услуги?

ПРОФЕССОР. Да.

ЖОРА. Я не стану больше этим заниматься.

ПРОФЕССОР. Ой ли?

ЖОРА. Да. Я так решил. И это не зависит от того, освобожусь я скоро, или буду торчать здесь еще сто лет.

ПРОФЕССОР. Ха-ха!

ЖОРА. Что смешного?

ПРОФЕССОР. Ты смешон. Думаешь, от твоего решения что-нибудь зависит?

ЖОРА. Конечно. Человеку дана свобода воли. Он сам может выбирать, каким именно персонажем книги бытия ему стать.

ПРОФЕССОР. Надо же, каков пафос! А мысли-то, мысли…

ЖОРА. Посмотрим.

ПРОФЕССОР. И смотреть нечего. Человек становится таким, каким его сделает окружение. Научат тебя с пеленок не причинять вред живому, и будешь ты джайнистом. А научат в воробьев из воздушного ружья стрелять — станешь стрелять. Куда ты денешься! Да еще будешь считать, что благое дело исполняешь. Мол, воробьи у кур кукурузу крадут, а корм ведь денег стоит. А папаша тебя за это станет нахваливать… Всегда найдется тот, кто возьмет тебя за ухо, и приведет к нужному знаменателю.

ЛЕНЬКА. Хватит, надоело! Интересно, как там сейчас Контушёвский?

ФЛАВИЙ. Он, наверное, еще не родился.

ЛЕНЬКА. Это если он в человеческом теле. А если у кроликов, то успел уже несколько раз…

ЖОРА. Давайте не будем о нем. Как говорится: помянешь черта — он тут же объявится.

КАЛИГУЛА. А мне без него скучно. Он так восхитительно рассказывает! Чувственно…

ФЛАВИЙ. И поругаться не с кем.

ПРОФЕССОР. Поругайся со мной.

ФЛАВИЙ. С тобой не хочу. Чревато…

ГОЛОС. Ах-р-р-р! Ум-м-м! Жму-у-у! Блям-м-ц!

ЖОРА.

ФЛАВИЙ. Контушёвский?!

ЛЕНЬКА.

КОНТУШЁВСКИЙ. М-гм… Опять я здесь! Надо оглядеться. Так, дуб один. Березы целы…

Мыслемолчание

КОНТУШЁВСКИЙ. А-а-а-а-а-а-а-а!

ФЛАВИЙ. Что с тобой?

КОНТУШЁВСКИЙ. Профессор! Гнида! Это ты меня сюда вселил?

ПРОФЕССОР. Это просто совпадение. Ха-ха!

ЖОРА. Контушёвский, ты где?

КОНТУШЁВСКИЙ. Спроси у Профессора!

ЖОРА. Отключился. Профессор, где он?

ПРОФЕССОР. Сам расскажет.

ЖОРА. Ладно. Всем пока.

Мыслетишина

Следующее утро

КОНТУШЁВСКИЙ. Флавий, ты здесь?

ФЛАВИЙ. Да.

КОНТУШЁВСКИЙ. Что нового?

ФЛАВИЙ. Ничего.

КОНТУШЁВСКИЙ. Калигула себя вспомнил?

ФЛАВИЙ. Частично.

КОНТУШЁВСКИЙ. А бандиты так и участвуют в донорских процедурах?

ФЛАВИЙ. Нет. Сейчас не сезон.

КОНТУШЁВСКИЙ. Жаль.

ФЛАВИЙ. Где ты был так недолго?

КОНТУШЁВСКИЙ. Не скажу.

ФЛАВИЙ. Тебе понравилось?

КОНТУШЁВСКИЙ. Нет.

ФЛАВИЙ. А куда тебя сейчас вселили?

КОНТУШЁВСКИЙ. Куда надо, туда и вселили. Что за допрос, в конце концов?

ФЛАВИЙ. Тебе дятел не нужен?

КОНТУШЁВСКИЙ. Ты что, издеваешься?! Пошел ты туда, где я провел последние полгода!

ФЛАВИЙ. Обиделся и сбежал… А что я такого сказал?

ПРОФЕССОР. Хм!

КАЛИГУЛА. С-с-скотина!

ПРОФЕССОР. Это ты мне?

КАЛИГУЛА. Нет. Кто-то струей поливает ось колеса. Оно же еще больше заржавеет!

ФЛАВИЙ. Какой-то мальчик справляет малую нужду.

КАЛИГУЛА. Хам! Уйди! На меня нельзя! Я — император! Закон об оскорблении императора! Писун отрежу!

КОНТУШЁВСКИЙ. Хватит орать! Подумаешь, обоссали деревяшку! Эй, Профессор! Это ты мне устроил такую интересную полугодичную жизнь?

ПРОФЕССОР. Нет. Ты сам ее себе устроил.

КОНТУШЁВСКИЙ. Ты несешь чушь! Ни один человек не устроит себе то, что пришлось пережить мне!

ПРОФЕССОР. А я причем? Тебе просто не повезло.

КОНТУШЁВСКИЙ. Ну, я до тебя когда-нибудь доберусь!

Продолжительное мыслемолчание

Вечер того же дня

ФЛАВИЙ. Начали.

КОНТУШЁВСКИЙ. Вижу.

ФЛАВИЙ. Что ты видишь?

КОНТУШЁВСКИЙ. Что начали.

ФЛАВИЙ. Молодожены?

КОНТУШЁВСКИЙ. Ну да, а кто еще?

ФЛАВИЙ. И хорошо видно?

КОНТУШЁВСКИЙ. Как на ладони.

ФЛАВИЙ. А в каком ты дереве?

КОНТУШЁВСКИЙ. Я? В дереве?.. В ближайшем.

ФЛАВИЙ. Это в той березе, что растет прямо напротив их окна?

КОНТУШЁВСКИЙ. Да. Именно в этой березе.