Антон Медведев - Ключи от Рая. Часть 2 Страница 35

— Как она могла беречь его для меня, если я сам не знал, что когда-нибудь здесь окажусь?

— Это был глупый вопрос. Серафима — ведьма, лучшая из всех, кого я знаю. Она ждала тебя много лет, и ты появился. То, что должно произойти, всег­да случается. Могу сказать, что с Серафимой тебя будет связывать очень многое, ты еще не раз с ней встретишься. Я мог бы сказать и больше, — улыб­нулся Виго, — но пусть все идет своим чередом.

— Вы можете заглядывать в будущее?

— Могу, но предпочитаю этого не делать. Чем больше знаешь о будущем, тем более неопределен­ным оно становится.

— То есть? — не понял я.

— Я могу увидеть твою будущую жизнь во всех деталях, — терпеливо пояснил Виго. — Но если я сделаю это, вероятность того, что все в твоей жизни пойдет по-другому, увеличится. Если же я еще и расскажу тебе о том, что я вижу, твоя судьба точ­но будет совсем другой.

— Так это естественно. Мое знание о том, что со мной должно произойти, позволит мне что-то изменить.

— Вот именно. Но ты не знаешь главного: твоя новая судьба всегда будет хуже предыдущей. Это закон. Иногда люди все же пытаются спорить с ним, но результат чаще всего бывает плачевным.

— Тогда зачем они это делают? — Я взглянул на Виго.

— Зачем? Представь, ты бы знал, что Корри­ган готовит вам ловушку. Знал бы, что в том бою погибнет Ив. Как бы ты поступил?

— Попытался бы что-то изменить, — тихо от­ветил я.

Мне уже было ясно, что Виго скажет дальше.

— Да, ты бы попытался что-то изменить. И уве­ряю тебя, в итоге все обернулось бы намного хуже. Может, Ив бы и выжил, но наверняка погиб бы кто-то другой — скажем, Алина или еще кто. Бо­лее того, Иву все это тоже не принесло бы счастья. Обычно попытка изменить будущее приводит к еще более плохому результату.

— Обычно — но не всегда?

— Иногда бывают исключения, но они очень ред­ки и только подтверждают правило. Вмешиваться в судьбу может лишь очень опытный колдун, при этом он сильно рискует. Например, он может спасти жизнь обреченному человеку, для этого требуется преобра­зовать потенциал смерти во что-то другое. Скажем, вместо одного смертельного ранения человек в тече­ние пары лет получит несколько тяжелых ран, но в итоге останется жив. Риск же колдуна состоит в том, что он берет на себя ответственность за грехи этого человека — за все, что тот совершит в будущем.

— Я понял. О будущем лучше не знать.

— Для большинства людей это справедливо. Для колдунов знание каких-то элементов будущего составляет часть их жизни. Другое дело, что под­ходят они к этому очень ответственно.

— Но ведь и колдуны бывают разные?

— Да, — согласился Виго. — Ты прав. Возьми хоть Корригана: со временем из него может полу­читься очень могущественный колдун. Уже сейчас он обращает свое знание во зло, и страшно поду­мать, что может быть дальше.

— Но разве он не знает об ответственности? Разве Жернова или Боги не накажут его? 5

— Если бы все было так просто, — вздохнул Виго.— Разумеется, Корриган знает о том, что ему грозит. Но он верит, что ему удастся избежать от­ветственности. Это возможно — для того, кто об­ладает силой.

— И как это можно сделать?

— С такого вопроса обычно и начинается доро­га зла, — усмехнулся Виго. — Впрочем, тебе это не грозит. Ты слишком наивен, чтобы извлечь из этого выгоду. А избежать ответственности можно разными путями. Один из них — передать свою не­гативную карму другому человеку. Это сложно, но Корриган верит, что у него все получится. И хуже всего то, что ему это вполне по силам.

— И кому достанется его карма?

— Тому, кому он ее навяжет, — пожал плечами Виго. — Это жульничество, шулерство, но Жерно­ва не заметят подмены.

Виго замолчал, молчал и я, обдумывая его слова.

— Знаете, я даже рад, что у меня нет шанса стать колдуном, — сказал я после долгой паузы.— Чем больше я обо всем этом узнаю, тем меньше оно мне нравится.

Виго улыбнулся.

— Я рад это слышать. Впрочем, если говорить о твоих шансах, то я все же не был бы столь кате­горичен.

— Но вы же говорили, что у меня нет способ­ностей? — Я быстро взглянул на Виго.

— Мало ли что я говорил, — засмеялся кол­дун.— Ты чересчур серьезно относишься к словам. К тому же какие-то таланты у тебя есть, пусть и не слишком большие. Вспомни: когда вы были в Поте­рянном Мире, ты чувствовал смерть, ты знал, куда можно идти, а куда нельзя. Разве не так?

— Да... — неуверенно ответил я.

В самом деле, тогда я на каком-то глубинном уровне смог почувствовать опасность.

— Об этом я и говорю. Здесь все зависит от на­шего желания, от нашего упорства, намерения по­бедить — любой ценой, несмотря ни на что. И ес­ли Боги сочтут твое стремление достойным, то откроют перед тобой пути к его осуществлению. Да, сейчас ты слаб, тебе не под силу даже за­щититься от колдовства — не говоря уже о том, чтобы сделать что-то самому. С другой стороны, в мире нет ничего невозможного, все определя­ется простым балансом сил. Вопрос в том, нужно ли тебе это?

— Не думаю. Я не хочу становиться колдуном, что бы мне это ни сулило.

— Поэтому тебе просто нужно быть самим со­бой. У каждого в этом мире своя дорога, и одни ни­чем не лучше других.

— Я понял... — Мне в голову пришла интерес­ная мысль, и я поспешил ее озвучить. — Если в этом мире все определяется балансом сил, то зна­чит ли это, что у меня все же есть шанс вернуться домой, в свой мир?

Колдун загадочно улыбнулся.

— Боги благоволят тебе. Кто знает, может, они и откроют для тебя нужные дороги. В этом мире нет ничего невозможного.

— Но вы же говорили, что не верите в то, что я смогу вернуться?

— А какое отношение к этому имеет моя вера? — усмехнулся Виго. — Легко побеждать, когда все шансы на твоей стороне. Ты попробуй победить, когда все против тебя. Докажи, что ты способен на это, — назло всем, кто считает иначе.

— Я понял. И попытаюсь... Спасибо вам за все.— Я взглянул на солнце, размышляя, успею ли я сегодня добраться до города. — Думаю, мне пора.

— Да, — согласился Виго. — Но сначала мы не­много перекусим — не откажешься же ты разде­лить со мной трапезу?

В Канкар я добрался поздно вечером. Странное это было возвращение: я шел по городу, который еще совсем недавно оставил в прошлом. Я не соби­рался сюда возвращаться, но Боги распорядились по-своему. И разве это не говорит о том, что мы не хозяева своей судьбы?

Я подходил к дому, гадая, все ли с ним в поряд­ке. Сколько меня здесь не было — недели три, не меньше. По местным меркам это много, оставлен­ный без присмотра дом мог стать легкой добычей местных воришек. Не скажу, что я беспокоился,— с какого-то времени подобные мелочи перестали меня волновать. Мне просто было интересно узнать, как распорядились Боги моим домом.

Боги распорядились моим имуществом по-хо- зяйски, мне не в чем было их упрекнуть: все ока­залось в целости и сохранности. Тем лучше — по­ужинав, я погасил свечу и лег спать, справедливо полагая, что завтра меня ждет трудный день.

День и в самом деле выдался трудный, я по­святил его обходу своей клиентуры — точнее, тех, кто мог мне пригодиться. Лишь в одном доме меня встретили неприветливо: к сожалению, мой кли­ент не дождался меня и скончался, доверившись какому-то шарлатану. Выразив сочувствие вдове и объяснив, что мой отъезд был вызван не завися­щими от меня причинами, я удалился. С другими клиентами дела обстояли лучше, меня встречали где с радостью, где, по крайней мере, с удовлетво­рением. Что и говорить, какой-никакой авторитет за свою недолгую целительскую практику я себе заработать успел.

Особенно был рад моему возвращению барон Вартов, он даже облобызал меня от переизбытка чувств, после чего сразу поделился своей новой бедой, весьма деликатного свойства. Разумеется, я пообещал помочь ему, хотя меня так и тянуло посоветовать барону на будущее быть более раз­борчивым в связях.

Когда я вечером добрался домой, мои ноги гу­дели от долгой ходьбы, — почитай, весь город обе­гал. Но я был доволен, меня даже покинули опа­сения, что Корригану донесли о контактах лекаря Нориша со шпионом сваргов механиком Олом. Да и моя встреча с небезызвестным Райвом, похоже, обошлась без последствий.

Устав от дневной суеты, я не спеша поужинал, запивая еду свежим элем — купил вечером бочо­нок, — потом завалился спать, памятуя о том, что утро вечера мудренее. Впрочем, на этот раз мудрая пословица явно дала сбой.