Антон Медведев - Ключи от Рая. Часть 2 Страница 36

Устав от дневной суеты, я не спеша поужинал, запивая еду свежим элем — купил вечером бочо­нок, — потом завалился спать, памятуя о том, что утро вечера мудренее. Впрочем, на этот раз мудрая пословица явно дала сбой.

Проснулся я оттого, что кто-то ломился в дверь. Ломился основательно, я подумал, что это или стражники, или кто-то из узнавших о моем воз­вращении пациентов. Второе было вернее, поэто­му я даже не стал брать посох.

Пройдя в темноте к двери, я услышал приглушен­ный женский голос, призывающий открыть дверь. Не иначе, все же пациент, черт бы его побрал,—прости, Господи, за сии недостойные мысли.

Сдвигая щеколду, я думал о том, что сейчас, скорее всего, придется куда-то идти: по пустякам никто ночью беспокоить не станет.

— Ломать двери совершенно необязательно,— проворчал я, открыв дверь. Посмотрел за ворота — кареты не видно. Значит, кто-то из бедняков, и идти, скорее всего, придется пешком. — В чем дело?

— Мне нужна помощь... Пожалуйста, у меня раненый...

Передо мной стояла женщина. Услышав ее голос, я невольно вздрогнул, быстро вгляделся в ее лицо.

— Яна?

— Да, это я...

— И принц здесь? — Только сейчас я увидел стоящего чуть в стороне Иржи. Рядом с принцем я заметил коня, а возле ворот лежал человек, — не иначе, это и был раненый. Уж не Райв ли? — По­дожди, я зажгу свечу...

Быстро пройдя в свою комнату, я схватил со стола свечу, снял с нее колпачок, свеча тут же ярко вспыхнула. Так, здесь ему будет неудобно, лучше там — я вышел в коридор, вошел в соседнюю ком­нату. Да, в самый раз.

Поставив свечу на стол, я вернулся к Яне.

— Занесем его...

Подойдя к раненому, я осторожно приподнял его, Яна ухватилась за ноги. Это был не Райв, для графа раненый выглядел слишком щуплым. Тог­да кто это?

Я узнал паренька, когда смог на свету рассмо­треть его лицо. Ну да, это Ронни, именно он ездил тогда за инъектором.

Раненого мы уложили на кровать. Его живот был перемотан бинтами, справа на боку располз­лось кровавое пятно. Похоже, задета печень...

Свеча давала ровный и яркий свет, я подумал о том, что не стоит привлекать внимание соседей. Взяв одеяло, бросил его Яне.

— Занавесь окно...

Пока Яна цепляла занавес, я взял нож и ак­куратно срезал бинты, — похоже, это были про­сто куски простыни. Осторожно стер потеки кро­ви, оглядел рану. Не повезло пареньку. Взял его за руку — она оказалась на редкость холодной, — с трудом нащупал пульс.

Пульс был частый и очень слабый — паренек потерял много крови, наверняка повреждена пе­чень. Нужна операция, но здесь, в этих условиях, сделать ее невозможно — я покачал головой и тя­жело вздохнул.

— Плохо? — тихо спросила Яна, взглянув на меня.

— Да, Яна. Боюсь, что я не смогу ему помочь.

На глаза девушки навернулись слезы, я не мог

на это смотреть. Что же делать?..

— Подложи ему под ноги подушки, — тихо сказал я.

— Под голову? — не поняла Яна.

— Под ноги, он потерял много крови... Хорошо, теперь принеси со двора ведро воды, там колодец- Ведро на кухне, она рядом с входной дверью.

— Да, я сейчас... — Яна быстро выскочила из комнаты.

Девять из десяти, что он умрет у меня на ру­ках. Но просто сидеть и смотреть, как он умирает, было выше моих сил — взяв свечу, я пошел в свой рабочий кабинет. Так я называл комнату, в которой готовил лекарства. Зайдя внутрь, поставил свечу на стол, задумчиво огляделся.

Плохо: как сделать операцию, если у меня ни­чего нет? Уходя с Ивом к сваргам, я вернул в Отдел аптечку и сейчас, по существу, остался ни с чем. У меня даже нет хорошего скальпеля, нет шовно­го материала, нет анестезии, у меня вообще ничего нет. Но там, в соседней комнате, умирал человек. И я обязан что-нибудь придумать.

Когда я вернулся в комнату, Яна уже была там, на полу перед ней стояло ведро воды. Сложив на столе свой скудный инвентарь, я невесело оглядел его. Негусто, но деваться некуда. Мысленно попро­сив Богов о помощи — хоть и зарекался от этого, — я приступил к делу.

Не скрою, я очень боялся. Мало того, что я ни­когда ничего подобного не делал, так еще и вы­нужден был сейчас нарушать многие элементар­ные вещи. Для начала я велел Яне зажечь фонарь, развести в очаге на кухне огонь и вскипятить в ка­стрюле воды. Когда вода закипела, я отмотал от бобины обычных портняжных ниток, самых тонких, какие только смог отыскать, несколько метров, и бросил в кастрюлю. Туда же кинул ножницы, нож, грубый скальпель работы местного мастера, пару иголок и несколько мотков серого, как дорога, бин­та. Полученный суп из бинтов, ниток и инструмен­тов я обильно сдобрил настоем корневища черто­ва пальца, одной из местных лекарственных трав. Вода в кастрюле сразу приобрела густой корич­невый цвет, но я остался доволен: настой чертова пальца являлся хорошим антисептиком.

Инструменты я кипятил минут сорок, за это время успел как следует вымыть и вычистить руки. Хирургических перчаток у меня, разумеется, не было, оставалось надеяться все на тот же настой антисептика — Яна отлила из кастрюли часть воды, в которой я и парил руки. Подумав, заставил вымыть руки и Яну: мне понадобится ее помощь. Когда все было готово, Яна унесла кастрюлю в ком­нату к пациенту, я вошел следом.

Ронни был очень бледен. Взглянув на него, я по­думал: это даже хорошо, что он без сознания, ведь мне придется резать по живому.

Для начала предстояло вскрыть рану — не скрою, у меня слегка дрожали руки. Я знал, что и как надо делать, но знать и делать — это совер­шенно разные вещи.

Воду из кастрюли Яна слила в ведро, оставив лишь немного на донышке. Выхватив из остатков кипятка скальпель — он оказался неожиданно го­рячим, — я протер смоченным в антисептике там­поном кожу вокруг раны, глубоко вздохнул и сде­лал первый надрез. Неплохо, теперь глубже....

Как я и ожидал, оказалась повреждена печень. И хотя жизненно важные сосуды оказались целы, представшая моему взору картина показалась мне ужасной. Распоротые ткани, все в сгустках крови. Что мне с этим делать?

— Яна, возьми бинт и хорошо отожми его. И от­лей немного воды в какую-нибудь посудину.

Яна быстро исполнила требуемое. Взяв у нее отжатый бинт, я стал убирать им сгустки крови, время от времени споласкивая бинт в чашке с во­дой. Когда рана в печени стала хорошо видна, до­стал из кастрюли иглу, вдел нитку и стал акку­ратно сшивать разрубленные ударом меча ткани. Не скрою, особого оптимизма у меня не было: уж слишком все это было примитивно. Тем не менее, кровь почти перестала сочиться, я с облегчени­ем вздохнул. Отрезав нитку, отложил иглу, потом снова взялся за бинты и еще около десяти минут убирал сгустки крови. Напоследок снова обтер все отваром антисептика, затем опять взялся за иглу.

Не скрою, после того как я зашил рану, все уже не казалось таким скверным. Ронни продолжал дышать, кровь больше не сочилась, даже пульс у него вроде бы стал получше. Однако я хорошо по­нимал всю обманчивость этой радужной картины. С трудом поднявшись на ноги — все это время я простоял рядом с Ронни на коленях, — я устало вздохнул и вышел во двор.

' На улице было темно и очень тихо. Вытянув из колодца ведро воды, я сначала с жадностью напил­ся — так, что заломило зубы от холода, — затем умылся. Постояв несколько минут, вернулся в дом.

Яна сидела на стуле рядом с Ронни. Увидев меня, она быстро встала. Не говоря ни слова, я сел на ее место, глубоко вздохнул, потом коснул­ся Ронни руками и закрыл глаза. Вся надежда те­перь только на это...

Моя задача была довольно проста: я старал­ся излучением рук залечить раны и уничтожить микробов, благо сварговские чипы в руках у меня все еще оставались. И хотя Ронни так и не пришел в себя, его состояние явно улучшилось. Как мини­мум, он перестал умирать.

Яна меня не тревожила и все это время тихонь­ко сидела рядом. Прошло почти два часа, прежде чем я наконец-то открыл глаза. Никак и в самом деле — выживет?

— Он выживет? — Яна озвучила мои мысли.

— Не знаю. — Мне не хотелось обнадежи­вать ее раньше времени. — Если утром придет в себя, то тогда появится какая-то надежда... А где Иржи?

— Я здесь... — отозвался принц.

Оказалось, что все это время он просидел на

полу у окна, поджав колени и прижавшись спи­ной к стене.

— Тебе давно пора спать, Иржи. Яна, возьми свечу и отведи его в ту комнату. — Я указал рукой на стену. — Уложи в постель, пусть спит.

— Хорошо...

Яна повела принца в соседнюю комнату, без свечи сразу стало очень темно. Я невесело усмех­нулся: и угораздило же меня вернуться именно сейчас. Ну что мне мешало остаться в лесу еще на недельку? Болтал бы с Виго, к Серафиме бы схо­дил — я улыбнулся, вспомнив девушку. Да, она не такая, как все, ее не назовешь паинькой и скромни­цей. В то же время язык не поворачивался сказать о ней что-то плохое. Просто она другая, необычная. Одно слово — ведьма...

Я продолжал думать о Серафиме, когда по сте­нам скользнули блики от свечи, в комнату снова за­шла Яна. Взглянув на нее, я поднялся со стула.