Урсула Ле Гуин - Всегда возвращаясь домой Страница 37

— Когда Гагат нашел меня… — И умолкла. Родные спрашивали, что она хотела этим сказать, но она не отвечала. Гагат, узнав об этом, пошел в хейимас и честно рассказал там, что было на самом деле. Потом он покинул Чукулмас, поднялся на Гору-Прародительницу до самых Истоков На, а потом переселился в Нижнюю Долину. Он жил неподалеку от Тачас Тучас, в лесу, и никогда не участвовал в Танцах и не посещал своей хейимас. Когда начинался Танец Луны, он всегда уходил высоко в горы, на юго-запад. Однажды он оттуда не вернулся. Ивовая Лоза жила в Чукулмасе до глубокой старости. Выходя из дому, она всегда надевала маску, чтобы не пугать детей своим обезображенным лицом.

Примечание:

Хотя данная история носит явно предупреждающе-нравоучительный характер, имеются определенные свидетельства того, что все это имело место в действительности; обстоятельства описаны необычайно точно, да и люди Дома Обсидиана в Чукулмасе считают себя потомками семейств Ивовой Лозы и Гагата.

ХРАБРЕЦ

Жил-был один человек, который отличался исключительной храбростью и всегда сам шел навстречу опасности. Еще мальчишкой, когда жил в Кастохе, он как-то раз отправился с приятелем за черной смородиной. Его дружок шел впереди и в кустах чуть не схватился рукой за гремучую змею. От страха он так и застыл на месте, но тот смелый мальчик не растерялся и, хотя под рукой у него не было никакого оружия, даже просто палки, быстро схватил змею за шею, так чтобы та не смогла извернуться и укусить его, раскрутил ее в воздухе и зашвырнул что было сил далеко-далеко в кусты.

Он был еще подростком и носил одежду из некрашеного полотна, когда из северо-западных краев в Долину пришли огромные стада диких свиней, которые не только поедали все желуди и опустошали поля, но и нападали на людей, так что не только ходить в лес, но и просто выходить из дому стало очень опасно. А этот юноша один ходил охотиться на диких свиней и не брал с собой даже собак; а вооружен он был даже не ружьем, а луком. Он их убил такое великое множество, что потом люди всем миром носили в город из лесных тайников припрятанные им свиные шкуры. Будучи в Обществе Благородного Лавра, он без веревки взбирался на самые крутые и высокие скалы и даже на Отвесный Уступ, а еще он прожил целых полгода с народом Фаларесовых островов, учась у этих людей не бояться морских глубин и плавать по морю в маленьких утлых лодчонках.

Затем он вступил в Общество Искателей и долго скитался в дальних краях, вдоль и поперек исходив чужие земли и узнав, как живут многие народы; бывал он и за Внутренним Морем, и за Горами Света, и три года провел на берегах Оморнского Моря, плавая оттуда через Пороги в страну пустынь и каньонов, до самых Райских Гор. В страшных безлюдных местах, где даже его мужественным спутникам часто бывало не по себе от томивших их предчувствий, он не ведал ни страха, ни тревог. Он клал голову на камень, под которым притаился скорпион, и в итоге оба спали спокойно. Он охотно отправлялся даже в одиночку в зараженные районы, и, поскольку его не грызло беспокойство и не подгонял страх, он не вредил ни себе, ни другим, напротив, следуя картам и указаниям, полученным по Обмену, а также благодаря собственному опыту, осторожности и неутомимости, отыскал запасы свинца, меди и других ценных металлов. Его стали звать Колокол, потому что те экспедиции, в которых он участвовал, разведали так много месторождений, что вновь расцветший Цех Кузнецов теперь в достатке выплавлял бронзу и делал из нее колокольчики для овец и коров, а также музыкальные инструменты и колокола. Колокола, отлитые из бронзы, обладают самым чистым звоном, и вот люди в благодарность дали этому молодому Искателю такое имя.

Совершив несколько столь полезных путешествий, Колокол решил на какое-то время осесть и вскоре женился на женщине из Пятого Дома (сам же он принадлежал к Дому Четвертому). Они жили в любви и согласии, он продолжал учиться в Обществе Искателей, а еще ходил к ученым людям в Вакваху, на Пункт Обмена Информацией. Жена его занималась виноградарством и виноторговлей и входила в Цех Виноделов. Потом она забеременела, и беременность протекала у нее очень тяжело. На шестом месяце у нее случился выкидыш, и она долго болела после этого, да так и не поправилась. У нее продолжались кровотечения, она худела, плохо ела и очень мало спала. Врачи не находили причин для операции, а лекарства облегчения не приносили. Был совершен необходимый обряд. Целители спели все нужные песни, однако она вместе с ними петь не могла. Однажды Колокол пришел домой и обнаружил, что жена лежит одна, совсем ослабевшая, и горько плачет. А потом она сказала ему:

— Колокол, я скоро умру.

— Нет, — воскликнул он, — ничего подобного! Ты не умрешь.

— Я боюсь, — сказала она.

— Какой прок бояться, — сказал он. — Да и бояться-то нечего.

— А разве смерти не стоит бояться? — удивилась она.

— Не стоит, — сказал он уверенно.

Жена только отвернулась от него и продолжала молча плакать.

На другой день, когда Колокол пришел домой, она чувствовала себя так плохо, что не могла даже руку поднять.

— Послушай, женушка, — сказал он ей, — если ты так боишься умирать, то я умру вместо тебя.

Это заставило ее улыбнуться, и она сказала:

— Смелый ты мой дурачок!

Но он совершенно серьезно возразил:

— Нет, это правда, жена моя! Я умру вместо тебя, не бойся.

— Никто на такое не способен, — сказала она.

— Если ты дашь мне свое согласие, я смогу это сделать, — заверил он ее.

Она решила, что он, как ребенок, все еще не воспринимает всерьез того, что жизнь ее на исходе. И она сказала:

— Хорошо, дорогой, я согласна.

Он сидел на краешке ее постели, однако, услышав ее слова, встал, весь вытянулся, широко расставил ноги, раскинул руки, а лицом обратился к небесам. И громким голосом воззвал:

— Приди, о Мать! Приди, Отец! Придите из вашего Небесного Дома, придите ко мне из вашего Дома, где стены из падающего дождя!

Потом он посмотрел на лежавшую в постели жену и попросил:

— Пожалуйста, не называй меня больше моим прежним именем; с твоего согласия я только что отдал его. Теперь у меня только одно имя: Медведь.

Потом он расстелил в углу ее комнаты покрывало и лег на него.

Ночью пошел сильный дождь. Ужасная грозовая туча наползла с северо-запада, молнии сверкали, освещая лес и город, грохот грома эхом перекатывался среди гор, и дождь лил стеной. В ту ночь многих птиц ветром выбросило из гнезд и утопило, а земляные белки утонули в своих норках.

Каждый раз когда гремел гром, человек, назвавшийся Медведем, громко вскрикивал, а стоило блеснуть молнии, со стоном закрывал лицо ладонями. Жена его разволновалась и попросила свою сестру придвинуть ее постель поближе к нему, потом взяла его за руку, но так и не могла успокоить. Тогда она послала сестру за матерью своего мужа. Свекровь ее пришла и тоже стала спрашивать сына: