Кэтрин Фишер - Скарабей Страница 38

Отец омыл лодыжку Телии несколькими каплями воды и что-то вполголоса проворчал. Потом перевязал ранку чистым шелковым платком.

Она обиженно посмотрела на него сквозь темную челку.

— Болит.

— Не чешись. Поиграй лучше с обезьянками.

Благодарение богу за этих обезьянок. Всю страшную ночь и весь следующий день, пока наемники разоряли Порт, он с малышкой прятался в подвале, забаррикадировав дверь. А снаружи бушевала битва. Обняв дочку, он время от времени крепко ее прижимал к себе и в ужасе прислушивался. Грохот, крики, топот бегущих ног. А Телия самозабвенно играла с обезьянками: переворачивала вверх тормашками, раздвигала в цепочку и опять складывала вместе. Так и уснула вместе с ними.

Поздно ночью он отпер дверь и боязливо вылез на крышу. Его глазам открылась страшная картина: Порт охвачен пожаром, гавань затянута облаками дыма, по Острову бродят какие-то загадочные огни. Дом разграбили, забрали почти всю еду. Кто это сделал? То ли наемники, то ли еще незнамо кто. Он поднял опрокинутый стул и, вспомнив обещание Мирани, вознес молитву за Сетиса. Уж наверное, Бог не станет лгать. Что бы ни случилось, мальчик будет под надежной защитой.

Беспокоиться надо о себе самом и о Телии. Стражник у дверей скрылся при первых признаках беды. При мысли о напрасно потраченных золотых монетах старик хмуро сдвинул брови. В подвале осталось три амфоры воды, их можно растянуть на две недели. Он понятия не имел, в каком состоянии находятся общественные колодцы, и опасался идти выяснять. Осторожно приоткрыв ставню, он выглянул в окно.

На улице было жарко и пусто. Чайки с громкими криками дрались над дохлой крысой, валявшейся здесь уже несколько часов. Больше не было слышно никаких звуков. В воздухе стоял запах горелого дерева. Он приоткрыл окно чуть-чуть пошире и увидел гавань. Далеко над морем, словно громадное зеленое облако, высился Остров.

Чьи-то шаги потревожили чаек. Опустив глаза, старик увидел девушку, завернутую в темный плащ, и на миг его сердце заколотилось быстрее: ему показалось, что это Мирани. Потом она подняла голову, и он подивился — до чего же она худа! Ее лицо осунулось от голода, но глаза были густо подведены. Вот, значит, что это за девушка! Он отпрянул от окна, но она заметила его и крикнула:

— Воды! Умоляю тебя, дай хоть немного воды! У меня маленький ребенок…

Старик нахмурился.

Она подошла к самому окну, поглядела вверх. Он выругал себя.

— Прошу тебя! Только капельку!

Он поглядел на нее и сурово сказал:

— Уходи отсюда.

— Мы умираем!

— Иди домой. На улицах опасно.

— Я могу заплатить. Золотом. — Она протянула ему руку; ладонь была тонкая и грязная. — Или ты предпочтешь…

— НЕТ! — Он в ужасе оглянулся, но, на счастье, Телии поблизости не было. Тогда старик вздохнул и опять обругал себя. — Подожди.

Он спустился в подвал, налил в небольшой кувшинчик застоявшейся воды, принес его в комнату, осторожно разобрал баррикаду у дверей и чуть-чуть приоткрыл дверь — так, чтобы только передать кувшин.

— На, держи, — сказал он.

Девушка выхватила сосуд у него из рук.

— Да благословит Бог тебя и твою семью. Да будет милостива к тебе Царица Дождя. — На миг к его ладони прижались жаркие лихорадочные губы, он в смущении отдернул руку.

— Не надо мне этого. Лучше расскажи, что делается в городе.

Она подошла вплотную к приоткрытой двери; до него донесся шелест шелка, запах приторных духов.

— Северяне захватили Порт, убили много народу, жгут дома, грабят. Так страшно! Говорят, штаб-квартира битком набита крадеными сокровищами. А еще говорят, что наемники убили Аргелина!

По спине старика пробежал холодок.

— Это правда?

— Никто его не видел. Никто не знает, где он.

— А его люди? Приближенные?

— Убиты или разбежались.

Старик прикусил губу.

— В городе действует армия сопротивления, — тихо добавила девушка. — Ее возглавляет сам Шакал. Вы о нем слыхали?

Отец угрюмо кивнул.

— Говорят, он захватил Остров, и Девятеро жриц с ним. Говорят, он вновь распечатает Оракул и будет передавать людям слова Бога, но со всех сторон Остров окружен войском Ингельда, и хотя мошкара кусает всех подряд, защитников Острова она не трогает.

— Папа! Пап, кто это? — Его дернула за руку заспанная Телия. — Это Сетис?

— Нет. — Но девочка успела на миг приоткрыть дверь, и гетера увидела и старика, и Телию.

Старик раздраженно проворчал:

— Иди домой. И больше не приходи сюда.

Он захлопнул дверь, запер ее на защелку, опустил тяжелый засов и подпер переломанной мебелью.

— Какая она красивая, — заворожено прошептала Телия.

Старик поглядел на нее, потом взял за руку и повел обратно в подвал.

Гетера выпила воду прямо за углом, отшвырнула кувшин и плотнее запахнула плащ. Потом бросилась бежать по узким улочкам, ныряя под арки, минуя разбитые двери порушенных домов, умело уходя с дороги, если слышались шаги. Вдруг из опиумного притона вышел светловолосый северянин и схватил ее за талию. Она укусила его, а когда он завопил, вырвалась и, вскинув руку, ткнула ему в лицо знак скарабея. До чего же они глупые, эти люди изо льда! Сильные, но глупые.

Он уставился на этот знак и проговорил что-то на своем языке. Не дожидаясь продолжения, она убежала, проскользнула под развешанными полотнищами сукновального квартала, проскочила через площадь, где еще валялись обломки разбитой статуи Царицы Дождя, приблизилась к маленькой двери в стене. Постучала — ей открыли. В комнате на верхнем этаже было сумрачно и дымно. У зарешеченного окна стояла Мантора и глядела на улицу.

— Ну, как? — сурово спросила она, не оборачиваясь.

Гетера сняла темный плащ и поправила волосы.

— Я их нашла. Именно там, где ты и сказала.

Мантора кивнула.

И улыбнулась.

— Это была иллюзия. Фокус.

— Уверяю тебя, нет! Я сам ее видел. Гермию. Она говорила с ним, сказала: «Найди меня».

Шакал покачал головой и приказал Лису:

— Приведи сюда Федрона.

Они стали молча ждать. Сетис совсем обессилел; хоть он и проспал несколько часов в одной из комнат для слуг, но на него в одночасье навалились, придавив страшной тяжестью, все мучения, какие он пережил за долгие дни в доме сумасшедшего Аргелина. А Мирани ушла, ушла в Иное Царство, которое он и представить себе не мог, в туннель, который раскрылся перед нею в стене! Он откинул волосы с глаз и посмотрел на Шакала. Тот стоял на террасе Верхнего Дома.

За гаванью безмолвно белел под солнцем разоренный Порт. На улицах и в переулках никого не было, лишь кое-где среди крыш поднимались тонкие струйки сизого дыма. Но над сожженными домами, будто смутные тени в жарком голубом небе, витали еле различимые облака докучливой синей мошкары.